Виктор Ющенко о Голодоморе
...когда мы касаемся темы Голодомора 1932-1933 годов, с одной стороны, это точка истории, которую много лет замалчивали, потому что за этой точкой истории стоит самое большое гуманитарное преступление. Не проанализировав эту историю и не дав ответ, почему было совершено этот преступление, почему оно стало возможным, кто за ним стоит, - мы не только получим сигнал из своего прошлого - кто мы есть. Мы дадим ответ, в конце концов, что в нашем понимании является добром, а что злом, какая власть нужна, как предотвратить, чтобы это не повторилось… Ведь это человеческие действия были, это не стихия...
И ты приходишь к выводу: природа тут ни при чем. Господь тут ни при чем. Тут вмешалось то, что принесло искусственную смерть.
Кто-то говорит: «Вы знаете, голод был в России, Беларусь, в Польше, Чехии, Казахстане…» Абсолютно верно. Природный (естественный?) голод стучал в дверь любого народа, и в 17,и в 18, и 19 ст. Голод переживал любой народ. То есть очень часто не хватало провизии, и был голод, и люди умирали от голода. Это называется голод.
Но есть второе обстоятельство. У тебя были продукты, но тебя убили голодом. Это называется уже Голодомор. Здесь большая разница - смерть от голода или убийство голодом. И вот когда мы приходим к этой дефиниции, мы отталкиваемся, что те около 10 млн. жертв, которые принесла Украина из-за искусственной организации голода, трактуются как геноцид против украинского народа.
Что такое геноцид по Конвенции? Это массовое убийство людей по этническому, национальному, расовому, религиозному признаку. Прошу вас обратить внимание на первые две категории: этнический и национальный. Этнический - в контексте «этнос» и национальный - в контексте «народ».
Так украинский суд определил: «Геноцид против украинского народа». Где львиную долю этого геноцида, конечно, ощутили на себе украинцы. Но не только украинцы - и россияне, и казахи, и евреи - кто населял нашу землю. Но ведь это и есть украинский народ. Когда говорят, что в тот же период и в те же годы аналогичный голод был на Поволжье, в Казахстане, в Беларусь. Это тоже не совсем правильно. Не такой голод. В Украине голод и Голодомор был вызван не проблемой неурожая, а проблемой чрезмерных заготовок. Когда з 12,5 млн.т при потребности 11 т заготовка стоила нам около 7 млн. дол. Простая арифметика для тех, кто руководил заготовкой, показала: уважаемые, если вы с Украины забираете больше 2 млн т, вы обрекаете крестьянство на гибель. Но, очевидно, эта арифметика не интересовала тех людей, потому что их задачей было организовать этот голод, организовать убийство голодом. Это первое...
И когда мы говорим о втором отличии, Вы знаете, из Поволжья не запрещали людям выезжать в центральный черноземный район, Московскую область, в любую другую область России. Искать хлеб, где зерно есть, и добывать его. Единственные, кому был запрещен выезд за рамки собственной территории, это были украинцы. Которые жили на Кубани, потому что это этническая сторона была, и на Украине. Прямое распоряжение.
Кстати, «черные доски»… В Поволжье их не было, в Беларусь не было, в Казахстане «черных досок» не было. «Черные доски» были только на Украине. А это что значит: село, которое подпадает под «черные доски», - это гетто, которое окружалось военными - ни выйти и не зайти. Это концлагерь. Решение о занесении на «черную доску» - это решение о твоей смерти.
Такого порядка, инструмента коммунистический режим не использовал ни на одной территории, кроме Украины.
Говорим ли мы о других вещах, которые выделяют Украину в это время в действиях центрально большевистского режима - суть остается одна: голод, который произошел на Украине в 1932-33 годах, в содержательной части правильно называть Голодомором - мор голодом - убийств голодом - геноцид, организованный коммунистическим режимом, его политическим руководством, в центре Советского Союза и на местах - в Украине. И поэтому определение суда от 13 января 2006 г. о преступлении, совершенном Сталиным, Кагановичем, Косиором и еще четырьмя руководителями компартии Советского Союза и Украины - это формальное правовое завершение, это та точка правовая, которую мы поставили в системе политических и правовых действий 1932-1933 годов....
Скорее, наша идея другая - это коммунистический режим, который, начиная с конца 20-х годов прошлого века, демонстрировал нечеловеческую политику, которая привела к тому, что в конце концов, европейские институты в прошлом году признали его преступным, наравне с фашистским режимом - это произошло в Западной Европе, но подобной внутренней оценки в самой России не произошло, в том числе и на Украине не произошло. Но мне кажется, что Украина тут намного дальше пошла. И если бы мы почувствовали политическое партнерство в оценке преступлений тоталитарного режима, мы бы дали намного более четкие сигналы для украинского и российского общества. Почему-то российская власть в свое время решила, что вопрос некорректно поставлен, что жертвы, которые были на территории Российской Федерации не такие адекватные для того, чтобы на центральном уровне поднимать вопрос. Мы обращались и по церковной линии, просили о совместном богослужении в память о жертвах трагедий, которые произошли в Поволжье, других уголках России, в Белоруссии, в Казахстане. И эти вопросы мы поднимали публично. Вы знаете, такая трагедия нас должна объединять, консолидировать и давать толчок к правильным выводам, что власть бывает режимной, преступной. Мы не требуем суда - мы требуем осуждения. Казалось, что тут не должно быть каких-либо политических противоречий, но по непонятным причинам российская сторона свою позицию обозначила так, как обозначила. Поэтому, когда мы поднимали эти вопросы в ООН, в европейских институтах, мы, безусловно, всегда чувствовали, что российская позиция не давала возможности глубже консолидировать европейскую и мировую общественность вокруг этой трагедии.
http://echo.msk.ru/programs/beseda/729803-echo/