Текст Егора Гайдара
В поисках документа, написанного (подписанного) Е.Гайдаром осенью 1991 г., который можно было бы назвать программой экономических реформ, набрел на статью под обращающим на себя внимание названием «Логика реформ», написанную им, очевидно, в декабре 1992 г. - январе 1993 г. и опубликованную в журнале «Вопросы экономики» в феврале 1993 г. Естественно ( Read more... )
В итоге выяснилось, что, действительно, память меня немного подвела, но совсем не в тех масштабах. На самом деле ставка была не 37 процентов в месяц, а 36. Вряд ли это драматически меняет картину....
Добавлю, что эта ставка была снижена 1 февраля до 20 процентов в месяц, а 1 марта - до 10 процентов в месяц.
На этом, думаю, можно считать исходный вопрос закрытым.
Далее можно обсуждать детали польской реформы в 1990-м году, как оно все менялось и т.д. У меня имеются соответствующие бумаги, но это совершенно отдельная тема, и я не вполне готов полноценно в нее погружаться. Я в то время, в 1990-м году, после возвращения из Варшавы, детально за ходом польских реформ не следил. Признаюсь, в 1990-1991 годах мне были больше интересны политические аспекты событий в СССР и Польше
Сейчас мы знаем, что в области кредитного регулирования там были очень быстрые изменения на протяжении года (в докладе МВФ им посвящена отдельная таблица приложений), в частности, постепенный переход от лимитов кредитования к косвенным инструментам. Все это играло особо важную роль, так как польская реформа, в отличие от российской, с самого начала использовала два "якоря", один более "ортодоксальный", другой менее "ортдоксальный" - обменный курс и ограничения на рост заработной платы (первое я считаю правильным, второе - ошибкой). Эти изменения и сложная картина событий никак не сводятся к лаконичной таблице на сайте НБП, тем более, что составлена она, судя по всему, сильно позже самих событий (вряд ли веб-сайт у НБП появился раньше середины 90-х), в отличие от оперативных документов МВФ.
Опять же, напомню, что я упомянул об этой истории не просто так, не с целью похвастаться знакомством с польской реформой, а чтобы напомнить, что в руках правительства, теоретически, были инструменты, позволявшие в некоторой степени смягчить удар по накопленным остаткам на счетах в банках и замедлить бегство от рубля. Это, конечно, никакая не панацея, и обесценение рублевых остатков в той или иной степени было абсолютно неизбежно, но вот в какой именно степени - было вопросом экономической политики.
Reply
1. Вопрос о наличии месячной процентной ставки. Вы показали, что информация о таком наличии имеется в независимых от Вас источниках, но при этом остается открытым вопрос о том, имелась ли такая ставка в реальности. Приведенная мною выше ссылка на сайт польского банка дает информацию лишь о квартальных ставках, действовавщих в течение полугода. Я попробовал поискать в других польских источниках, но пока нашел только упоминания о квартальной ставке, но не о месячной. В принципе можно полистать подшивку "Газеты Выборчей" за начало 1990 года, но на это потребуется время.
2. Вопрос об использовании этого инструмента в России. Во-первых, это никак не может быть упреком к правительству, процентными ставками не распоряжавшегося ни прямо, ни косвенно. Во-вторых, поднятие процентной ставки ЦБР до 80 процентов в мае 1992 года (и не на месяц, как в Польше) говорит о том, что подобные инструменты в России все же применялись.
3. Вопрос о соотносимости российской и польской ситуации - то, что Вы сочли удалением от исходной темы. Очевидно, что какие-то из польских мероприятий в банковской сфере необходимо соотнести с предшествовавшей ситуацией, возможно, что задирание процентов отчасти имеет истоки в прошлом.
И вопрос к Вам: не пытались ли Вы смоделировать результат поднятия в России в начале 1992 года процентной ставки до 36 процентов месячных? И было ли возможно в условиях Центробанка эпох Матюхина и Геращенко вообще ставить перел ними задачи игры с помесячным изменением процентной ставки?
Reply
При этом понятно, что астрономическая ставка в десятки процентов месячных не могла сохраняться сколько-нибудь долго. Это был именно что инструмент "одного дня" (недели, месяца, квартала), сопровождающий изначальный ценовой шок и переход к резко падающей инфляции.
Разумно ли упрекать в этом Гайдара? Все зависит от того, что понимать под "упреком". В 1992 году я изготовил несколько коротких текстов, достаточно желчных по отношению к гайдаровскому правительству в роли реформатора; сегодня я смотрю на вещи более взвешенно. Критиковать, в каком-то смысле, легко - ведь я сам не был министром, на мне не лежала ответственность, меня не заваливали текучкой и не песочили в газетах и парламентах. С другой стороны, мне и терять было особенно нечего - ни дачи-квартиры-машины, ни политического влияния.
Поэтому если я и упрекал Гайдара, то только в смысле товарищеского "разбора полетов". Типа, сегодня это дело прошлое, можно и посмотреть свежими глазами, в чем мы лоханулись, что можно было бы сделать иначе, и т.д. В этом смысле я и упомянул этот польский эпизод - весьма походя, как нетрудно заметить. Сам Гайдар, как мне кажется, неоднократно возвращался к истории отношений правительства с ЦБ, обдумывал свои и чужие ходы, открыто признавал неудачность замены матюхинского шила на геращенковское мыло (что особенно очевидно в свете недавнего интервью потерявшего остатки стыда Геращенко). Проигрывая заново те эпизоды, можно, к примеру, подумать, мог ли Гайдар, даже не имея формальных инструментов руководства центробанком, развернуть политическую кампанию в пользу тех или иных мер? Скажем, призыв к краткосрочному повышению процентов с сберкассах, думаю, был политически реалистичным. Или, по крайней мере, публичное озвучивание разногласий правительства с ЦБ тоже могло бы произвести некий эффект. Наконец, тот же Ельцин, при правильном использовании этой тяжелой артиллерии, мог бы помочь установлению нужного взаимодействия правительства и ЦБ. Все это, естественно, не в жанре обвинений, бросаемых Гайдару, а в жанре "давай разберемся". Естественно, в ответ на эти соображения были бы предложены контр-соображения о том, почему это все было почти невозможно, и так далее. Только таким путем и складывается многомерная картина сложной исторической реальности.
Сравнение польской и русской модели реформ - это совершенно отдельная задача, намного более общая.
Reply
Может быть, Вы какие-то из этих документов выложите онлайн?
Reply
В любом случае несекретная бумага, которую сам МВФ предлагает только в бумажном виде за 15 долларов (http://www.imf.org/external/pubs/cat/longres.cfm?sk=949.0), выложена в открытй доступ по линку http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=884945
Reply
2. Обсуждали ли Вы тему польских процентных ставок с Вашим экс-сочленом "Синтеза" Д.Я.Травиным? Он в своей книге
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Trav/28.php
этот вопрос затрагивает, но пишет только о ежемесячном изменении ставок, но не о месячных процентах.
Reply
Reply
Reply
Если вы хотите выяснять, почему сотрудники МВФ один за другим, на протяжении нескольких лет, в закрытых документах и открытых статьях, утверждали одно и то же, а поляки их не поправляли (причем речь идет не о ценностном суждении, а просто о наблюдаемом факте, и факте совершенно тривиальном - ведь никакой разницы не было в том, как формально определять процентные ставки, в месячном или годовом исчислении, если депозитные и кредитные контракты в то время все равно пересчитывались заново при каждом их изменении), в то время как вам почему-то кажется, что все было не так - то при чем же здесь я?
Мне достаточно того, что ваша версия, будто я просто ошибся - оказалась, в свою очередь, ошибочной.
Reply
2. Ответ на Ваш вопрос "при чем же здесь я?" зависит исключительно от Вас: возможно Вы захотите изучить вопрос о необходимости внесения изменений в авторитетнейшие справочные издания МВФ, если огибка действительно имела место.
3. Что больше всего интересует меня и, возможно, может заинтересовать Вас - это вопрос о том, к каким результатам могло бы привести в январе 1992 года установление процентной ставки на уровне 30-40 процентов месячных.
Reply
Leave a comment