Вооруженное насилие применяли обе стороны. Иное дело, что главным триггером, сподвигшим царское правительство на уступки, стала Всероссийская стачка, а не стрельба на баррикадах. Тут, конечно, есть о чем подискутировать. Действительно, Всероссийская стачка - действие, в общих чертах, ненасильственное (насилие в отдельных эпизодах могло применяться со стороны стачечных комитетов к штрейкбрехерам), - вызвала Манифест 17 Октября, а Декабрьское вооруженное восстание в Москве ни к каким уступкам царское правительство не привело. Тут секрет в том, что за стачками стояли весьма влиятельные люди, объединявшие владельцев производств. Как убедительно показал на основе множества документов покойный доктор исторических наук А.В. Островский, организаторами крупных стачек в коллаборации с профсоюзами и революционными партиями почти всегда выступали владельцы крупных производств, они же и финансировали стачечное движение, преследуя собственные цели (в частности, использовали стачечное движение как инструмент недобросовестной конкуренции). В какой-то степени они использовали стачки и как инструмент давления на правительство. Однако когда их цель была достигнута, попытки революционных партий самостоятельно инициировать Вторую и Третью Всероссийские стачки, чтобы добиться дальнейших уступок, провалились. Выяснилось, что организовать стачку без помощи командиров производств и владельцев предприятий практически невозможно - ну или нужны очень мощные профсоюзы, за которыми стоят еще какие-то теневые силы (для иллюстрации упомяну Дж. Хоффу - известному в нашей стране как прототип Рафферти, воплощенного на советском киноэкране обаятельнейшим Олегом Ивановичем Борисовым). Эта теорема, кстати, на наших глазах еще раз доказана Тихановской и ее соратниками: они трижды пытались в этом году устроить всебеларусскую стачку, но, не имея эффективного взаимодействия с директоратом и владельцами предприятий, ничего не добились.
А Декабрьское вооруженное восстание в Москве закончилось поражением по той причине, что за ним никто из влиятельных кругов не стоял. Правительству удалось эффективно подавить забастовку "путейцев" (железнодорожников), перебросить по Николаевской железной дороге войска из Петербурга - и тут уже у повстанцев шансов не было. Как недавно метко заметил кто-то из комментаторов в этом журнале, те же обыватели, кто еще недавно помогал строить баррикады, теперь охотно выдавали властям скрывающихся революционеров.
Вывод. Возможность применения насилия со стороны повстанцев находится в тесной взаимосвязи с поддержкой их движения влиятельными кругами, обладающими значимыми ресурсами (административным, финансовым и т.п.).
Я, кажется, недавно уже приводил в этом журнале высказывания римских профессионалов в деле борьбы за власть. М. Лициний Красс (победитель Спартака) говорил, что богачом он считает того, кто может на свои средства содержать собственное войско. Его ученик и протеже Г. Юлий Цезарь развил эту мысль, сформулировав так: "Есть две вещи, которые утверждают, защищают и умножают власть, - войска и деньги, и друг без друга они немыслимы".
"Бастующие железнодорожники парализовали железные дороги, что сделало невозможной переброску войск"
Вы, наверное, хотели сказать, что стачка путейцев угрожала переброске войск, затрудняла ее. В текущей реальности подавление этой стачки позволило бросить в Москву на подавление Декабрьского вооруженного восстания гвардейцев-семеновцев, конно-гренадерцев и ладожцев.
Благодаря Вам, я освежил свои знания по данному вопросу. Действительно, я неточно изложил последовательность событий. Сначала имела место в октябре 1905 г. Всероссийская стачка, приведшая к Манифесту 17 Октября, затем последовало взятие под военный контроль Николаевской железной дороги, а когда вспыхнуло Декабрьское вооруженное восстание в Москве, уже обе стороны, прекрасно понимая ключевую роль Николаевского вокзала, пытались взять его под свой контроль. Как и во всех случаях подобных прямых противостояний, преимущество было за силовиками, вокзал удержан, переброшены гвардейские части из Петербурга, восстание подавлено. Так точнее.
Вооруженное насилие применяли обе стороны.
Иное дело, что главным триггером, сподвигшим царское правительство на уступки, стала Всероссийская стачка, а не стрельба на баррикадах.
Тут, конечно, есть о чем подискутировать. Действительно, Всероссийская стачка - действие, в общих чертах, ненасильственное (насилие в отдельных эпизодах могло применяться со стороны стачечных комитетов к штрейкбрехерам), - вызвала Манифест 17 Октября, а Декабрьское вооруженное восстание в Москве ни к каким уступкам царское правительство не привело.
Тут секрет в том, что за стачками стояли весьма влиятельные люди, объединявшие владельцев производств.
Как убедительно показал на основе множества документов покойный доктор исторических наук А.В. Островский, организаторами крупных стачек в коллаборации с профсоюзами и революционными партиями почти всегда выступали владельцы крупных производств, они же и финансировали стачечное движение, преследуя собственные цели (в частности, использовали стачечное движение как инструмент недобросовестной конкуренции). В какой-то степени они использовали стачки и как инструмент давления на правительство. Однако когда их цель была достигнута, попытки революционных партий самостоятельно инициировать Вторую и Третью Всероссийские стачки, чтобы добиться дальнейших уступок, провалились. Выяснилось, что организовать стачку без помощи командиров производств и владельцев предприятий практически невозможно - ну или нужны очень мощные профсоюзы, за которыми стоят еще какие-то теневые силы (для иллюстрации упомяну Дж. Хоффу - известному в нашей стране как прототип Рафферти, воплощенного на советском киноэкране обаятельнейшим Олегом Ивановичем Борисовым).
Эта теорема, кстати, на наших глазах еще раз доказана Тихановской и ее соратниками: они трижды пытались в этом году устроить всебеларусскую стачку, но, не имея эффективного взаимодействия с директоратом и владельцами предприятий, ничего не добились.
А Декабрьское вооруженное восстание в Москве закончилось поражением по той причине, что за ним никто из влиятельных кругов не стоял. Правительству удалось эффективно подавить забастовку "путейцев" (железнодорожников), перебросить по Николаевской железной дороге войска из Петербурга - и тут уже у повстанцев шансов не было. Как недавно метко заметил кто-то из комментаторов в этом журнале, те же обыватели, кто еще недавно помогал строить баррикады, теперь охотно выдавали властям скрывающихся революционеров.
Вывод. Возможность применения насилия со стороны повстанцев находится в тесной взаимосвязи с поддержкой их движения влиятельными кругами, обладающими значимыми ресурсами (административным, финансовым и т.п.).
Я, кажется, недавно уже приводил в этом журнале высказывания римских профессионалов в деле борьбы за власть. М. Лициний Красс (победитель Спартака) говорил, что богачом он считает того, кто может на свои средства содержать собственное войско. Его ученик и протеже Г. Юлий Цезарь развил эту мысль, сформулировав так: "Есть две вещи, которые утверждают, защищают и умножают власть, - войска и деньги, и друг без друга они немыслимы".
Reply
(The comment has been removed)
Вы, наверное, хотели сказать, что стачка путейцев угрожала переброске войск, затрудняла ее.
В текущей реальности подавление этой стачки позволило бросить в Москву на подавление Декабрьского вооруженного восстания гвардейцев-семеновцев, конно-гренадерцев и ладожцев.
Reply
(The comment has been removed)
Благодаря Вам, я освежил свои знания по данному вопросу.
Действительно, я неточно изложил последовательность событий. Сначала имела место в октябре 1905 г. Всероссийская стачка, приведшая к Манифесту 17 Октября, затем последовало взятие под военный контроль Николаевской железной дороги, а когда вспыхнуло Декабрьское вооруженное восстание в Москве, уже обе стороны, прекрасно понимая ключевую роль Николаевского вокзала, пытались взять его под свой контроль. Как и во всех случаях подобных прямых противостояний, преимущество было за силовиками, вокзал удержан, переброшены гвардейские части из Петербурга, восстание подавлено.
Так точнее.
Reply
Leave a comment