Как Б.Ельцин создал институт преемничества (часть 54)
Возможно, в этом есть какой-то особый смысл, что подведение итогов цикла публикаций « Почему и как они придумали Путина» приходится на время, когда в соседней Украине миллионы граждан в ходе открытых конкурентных честных выборов отправили в отставку прежнюю власть и избрали нового, уже шестого, президента страны. Мало какое другое явление так
( Read more... )
.........
7 сентября 1979 года в Кремле должно было состояться вручение наград космонавтам В.А.Ляхову и В.В.Рюмину за самый продолжительный по тем временам 175-суточный полет. Все члены руководства, находившиеся в Москве, пришли для участия в этой торжественной акции. Мы стояли у входа в Екатерининский зал, переговариваясь друг с другом. Леонид Ильич, как обычно, поинтересовался урожаем. Я ответил, что надо срочно добавить автомашин Казахстану для перевозки хлеба и центральным областям на уборку свеклы. В разговор вмешался Алексей Николаевич Косыгин, довольно резко стал выговаривать мне: хватит, мол, попрошайничать, надо обходиться своими силами.
- Послушай, - прервал его довольно миролюбиво Брежнев, - ты же не представляешь себе, что такое уборка. Надо этот вопрос решать.
Но Алексей Николаевич не остановился, продолжил еще более раздраженно:
- Вот тут нам, членам Политбюро, разослали записку сельхозотдела. Горбачев подписал. Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявить более жесткий спрос и выполнить план заготовок.
Я понимал, что аппарат Совмина будет настраивать Косыгина негативно, но подобного рода реакции все-таки не ожидал. А поскольку обвинения были достаточно серьезны, то и сам не сдержался, заявил, что если предсовмина считает, что мною и отделом проявлена слабость, пусть поручает вытрясти зерно своему аппарату и доводит эту продразверстку до конца.
Воцарилась мертвая тишина... Как-то надо было выходить из разразившегося скандала. Выручил кто-то из распорядителей:
- Леонид Ильич, - громко сказал он. - Все готово, пора идти. В затылок друг другу потянулись мы за Брежневым в Екатерининский зал.
Вручили награды космонавтам, и я вернулся в свой кабинет. Настроение было подавленное. Не только потому, что конфликт произошел именно с Косыгиным, которого я глубоко уважал. В такие моменты я всегда старался проявить хладнокровие и трезво оценить - не допустил ли какую-то ошибку? В политике заготовок проводилась жесткая линия, но существовал предел, через который, как я считал, просто нельзя переступить. Вытряхнуть все до последнего, конечно, можно, для подобного рода акций партия обладала опытом более чем достаточным. Но это было бы бесчестным по отношению к крестьянам, да и противогосударственным. Надо было не давить, а искать разумный выход.
Минут через пятнадцать раздался телефонный звонок Брежнева.
- Переживаешь? - спросил он, видимо, желая подбодрить и успокоить меня.
- Да, - ответил я. - Но дело не в этом. Не могу согласиться с тем, что я занял негосударственную позицию.
- Ты правильно поступил, не переживай. Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством. - На этом разговор закончился.
Часа через два еще звонок. На прямом проводе Косыгин. И как ни в чем не бывало:
- Я хочу продолжить разговор, который мы начали.
- Алексей Николаевич, - ответил я уже без всякого раздражения и обиды, - может быть, вы в самом деле возьмете на этом заключительном этапе инициативу в свои руки. Для меня это первая такая кампания, да еще в такой тяжелый год.
Косыгин помолчал, потом ответил:
- Я еще раз перечитал вашу записку. Вносите свои предложения в Политбюро.
......
Инцидент с Алексеем Николаевичем имел для меня совершенно неожиданные последствия. Определенная часть руководства, видимо, восприняла его однозначно - как мою жесткую позицию по отношению к Косыгину лично. Об этом я подумал, когда однажды поздней осенью Суслов сказал:
- Тут у нас разговор был. Предстоит Пленум. Есть намерение укрепить ваши позиции. Было предложение ввести вас в состав членов Политбюро. Но я выступил против и хочу, чтобы вы знали об этом. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены Политбюро. Так будет лучше. Рядом с вами работают секретари по пять, десять, пятнадцать лет. Зачем вам создавать вокруг себя лишнее напряжение?
Он был прав."
Reply
Leave a comment