Re: сила пропагандыy_kulykApril 11 2019, 21:45:59 UTC
Позволю себе с Вами не согласиться. Да, человеческая психика штука подвижная. Эта подвижность позволяет человеку быстро приспосабливаться (мимикрировать) под изменяющиеся условия существования. Но вот ментальность это совсем другое, с психикой как таковой вообще не связанное (или связанное лишь постольку-поскольку), не физиологическое, а социальное. И как все социальное меняется крайне медленно, заметить какие-то изменения в ментальности можно в лучшем случае в масштабе нескольких поколений. Именно о ментальности в таком понимании, как я предполагаю, и говорил misha_shatsky.
Я приведу одну ссылку: http://sites.utoronto.ca/tsq/12/pachlowska12.shtml. Там достаточно объемная статья, из которой я приведу здесь несколько абзацев, раскрывающие суть того, что хотел сказать misha_shatsky (как я его понял, во всяком случае, - если понял неправильно, то прошу прощения).
"Никакая другая часть Европы не была подвержена столь масштабной идеологической манипуляции над историей. Однако речь идет не только - и не столько - об "идеологической истории" времен советского режима, заменившей историю "реальную". Речь идет о механизмах гораздо более сложных, а именно: об особенностях русского исторического мышления, уходящего корнями вглубь византийской традиции и отличающегося своим провиденциальным (а значит, детерминистским) и "государствоцентричным" характером. Православная культура в целом, в отличие от культур Западной Европы, освободившихся от тотального диктата церкви еще в период Гуманизма и Возрождения, не пережила секуляризационных процессов практически до конца ХVІІІ в. и поэтому выработала своего рода мессианскую "сакральную историю", противопоставленную светской, "профанной истории" Запада. Вследствие этого история Польши и особенно Украины в русской историографической традиции "карамзинского" образца рассматривалась, как правило, исключительно в оптике интересов русской государственности, покоящейся в свою очередь на идеологии православной церкви. А любое альтернативное видение (например, М. Покровский) системно и сознательно отчуждалось от доминирующей традиции. Так на русско-украинском направлении возникла своего рода идеологическая модель истории, продиктовавшая неизменность на протяжении столетий определенных базовых концептов ("Москва - Третий Рим", центральность России в организации славянского мира, "экспансионизм" Запада и т.п.). Любая попытка пересмотра этой модели - практически до сегодня - воспринимается как "посягательство" на саму идею русской государственности. <…> Важным отличительным элементом в анализе польско-украинской и русской культурных моделей является взаимоотношение Политики и Культуры. После падения Константинополя, в процессе translatio imperii (передача власти) произошла сознательная целенаправленная идентификация Московского государства с Византийской империей. Мессианский проект российской власти с самого начала обозначил будущую геополитическую карту мира: "Москва - Третий Рим, а Четвертому не бывать". В этой традиции, где гиперболизация и сакрализация власти характерны еще со времен Димитрия Донского, континуум тотализирующей Власти подчиняет себе Культуру. Ведь изначально власть мыслилась не в исторических координатах, а в некоем вселенском измерении (в момент провозглашения на царство "христианского самодержца" Алексея Михайловича речь шла о царстве "от моря до моря, и от рек до конец вселенныя"). Поэтому история досоветской русской культуры имеет, по сути, мало последовательно протестных явлений (подобных Радищеву, Чаадаеву, Герцену, не случайно критиковавших русскую историю в категориях западной культуры). Именно априорно "сакральное измерение" русской истории привело к тому, что интеллектуалы, даже критикующие конкретную власть (Пушкин, Белинский, Достоевский), практически никогда не позволяли себе усомниться в мировой мессианской роли "Святой Руси", призванной якобы доминировать над другими народами. И, добавим, этот же самый феномен является одной из основных причин кризиса российской идентичности сегодня, когда инструменты для реализации идеи "мирового господства" утрачены, а сама идея продолжает жить."
Re: сила пропагандыy_kulykApril 14 2019, 10:37:28 UTC
Вы хотите сказать, что поскольку суждения автора не находят подтверждения в Вики, то они априори ошибочны?! Я правильно Вас понял?
Что касается "лощёной публицистики", то в дискуссию относительно квалификации литературного жанра статьи вступать не буду, но относительно "лощёной" два слова скажу. Автор - Оксана Ежи-Яновна Пахлевская - дочь Лины Костенко. Этим, полагаю, сказано многое. Ну и "по совместительству" она еще и профессор Universita degli studi di Roma La Sapienza. Но это к слову. К "лощености" это уже отношения не имеет.
Re: сила пропагандыyefim_sApril 13 2019, 11:03:06 UTC
Читаю и удивляюсь: "Речь идет о механизмах гораздо более сложных, а именно: об особенностях русского исторического мышления, уходящего корнями вглубь византийской традиции и отличающегося своим провиденциальным (а значит, детерминистским) и "государствоцентричным" характером." Вы цитируете какую-то польскую даму и не удосуживаетесь спросить себя: какой страте людей в России была присуще такое "русское историческое мышление"? Сколько людей было в России в те века, когда зародилось это мышление, способных воспринять эту идею? Их, несомненно, было достаточно мало! Другой разговор, что с развитием грамотности народа и средств коммуникации ближе к нашему времени эту идею стали мытьём либо катаньем внушать обычным людям, народу... А до этого она была просто транслирована за рубеж, во внешний мир наиболее грамотными особями, сторонниками всяких "Москва- третий Рим" и т.д. и стала причиной того, что некоторые польские (и не только!) дамы стали писать "умные" научные статьи об этом...
Click to view
Да, человеческая психика штука подвижная. Эта подвижность позволяет человеку быстро приспосабливаться (мимикрировать) под изменяющиеся условия существования. Но вот ментальность это совсем другое, с психикой как таковой вообще не связанное (или связанное лишь постольку-поскольку), не физиологическое, а социальное. И как все социальное меняется крайне медленно, заметить какие-то изменения в ментальности можно в лучшем случае в масштабе нескольких поколений. Именно о ментальности в таком понимании, как я предполагаю, и говорил misha_shatsky.
Я приведу одну ссылку: http://sites.utoronto.ca/tsq/12/pachlowska12.shtml. Там достаточно объемная статья, из которой я приведу здесь несколько абзацев, раскрывающие суть того, что хотел сказать misha_shatsky (как я его понял, во всяком случае, - если понял неправильно, то прошу прощения).
"Никакая другая часть Европы не была подвержена столь масштабной идеологической манипуляции над историей. Однако речь идет не только - и не столько - об "идеологической истории" времен советского режима, заменившей историю "реальную". Речь идет о механизмах гораздо более сложных, а именно: об особенностях русского исторического мышления, уходящего корнями вглубь византийской традиции и отличающегося своим провиденциальным (а значит, детерминистским) и "государствоцентричным" характером. Православная культура в целом, в отличие от культур Западной Европы, освободившихся от тотального диктата церкви еще в период Гуманизма и Возрождения, не пережила секуляризационных процессов практически до конца ХVІІІ в. и поэтому выработала своего рода мессианскую "сакральную историю", противопоставленную светской, "профанной истории" Запада. Вследствие этого история Польши и особенно Украины в русской историографической традиции "карамзинского" образца рассматривалась, как правило, исключительно в оптике интересов русской государственности, покоящейся в свою очередь на идеологии православной церкви. А любое альтернативное видение (например, М. Покровский) системно и сознательно отчуждалось от доминирующей традиции. Так на русско-украинском направлении возникла своего рода идеологическая модель истории, продиктовавшая неизменность на протяжении столетий определенных базовых концептов ("Москва - Третий Рим", центральность России в организации славянского мира, "экспансионизм" Запада и т.п.). Любая попытка пересмотра этой модели - практически до сегодня - воспринимается как "посягательство" на саму идею русской государственности.
<…>
Важным отличительным элементом в анализе польско-украинской и русской культурных моделей является взаимоотношение Политики и Культуры. После падения Константинополя, в процессе translatio imperii (передача власти) произошла сознательная целенаправленная идентификация Московского государства с Византийской империей. Мессианский проект российской власти с самого начала обозначил будущую геополитическую карту мира: "Москва - Третий Рим, а Четвертому не бывать". В этой традиции, где гиперболизация и сакрализация власти характерны еще со времен Димитрия Донского, континуум тотализирующей Власти подчиняет себе Культуру. Ведь изначально власть мыслилась не в исторических координатах, а в некоем вселенском измерении (в момент провозглашения на царство "христианского самодержца" Алексея Михайловича речь шла о царстве "от моря до моря, и от рек до конец вселенныя"). Поэтому история досоветской русской культуры имеет, по сути, мало последовательно протестных явлений (подобных Радищеву, Чаадаеву, Герцену, не случайно критиковавших русскую историю в категориях западной культуры). Именно априорно "сакральное измерение" русской истории привело к тому, что интеллектуалы, даже критикующие конкретную власть (Пушкин, Белинский, Достоевский), практически никогда не позволяли себе усомниться в мировой мессианской роли "Святой Руси", призванной якобы доминировать над другими народами. И, добавим, этот же самый феномен является одной из основных причин кризиса российской идентичности сегодня, когда инструменты для реализации идеи "мирового господства" утрачены, а сама идея продолжает жить."
Reply
ru.wikipedia.org/wiki/Иннокентий_(Гизель)
ru.wikipedia.org/wiki/Покровский,_Михаил_Николаевич#Воззрения_на_роль истории_в_жизни_общества (это чудо?)
Неотъемлемой компаративистики на громогласную строку из вашего цитирования там не видать, или?
Лощёная публицистика.
Reply
Что касается "лощёной публицистики", то в дискуссию относительно квалификации литературного жанра статьи вступать не буду, но относительно "лощёной" два слова скажу.
Автор - Оксана Ежи-Яновна Пахлевская - дочь Лины Костенко. Этим, полагаю, сказано многое.
Ну и "по совместительству" она еще и профессор Universita degli studi di Roma La Sapienza. Но это к слову. К "лощености" это уже отношения не имеет.
Reply
Reply
Reply
Leave a comment