(no subject)
В захламленном городе, под пустым, давно ничего не значащим небом, среди тусклых потертых всполохов мимолетного дня, сквозь вязкий черно-белый узор зимних деревьев я всматриваюсь в лица, которые при рождении написаны кислотной яркостью, но где-то на полпути обронены многократно в сероватую, обесцвечивающую грязь. Я иду себе асфальтовым бережком, иду прямо или кривыми тропками - как разложится сиюминутный пасьянс, как того продиктует очередная трефовая карта.
Легко вытащить из колоды карту, выломать ее грязными ногтями, выцарапать из серых клетчатых рубашек неслучившегося дня. Неслучившейся судьбы или, пусть даже рока. Картинки за картинками... вот острие ножа впивается в размалеванное ухарское лицо валета червей. Это прямая беда, которую уже, после выломанной из колоды карты, трудно столкнуть с завтрашнего пути. А вот джокер щербатится изнутри своей бессмысленной маски. Как стать джокером и крыть собой даже туза?
Клетчатые бумажные рубашки высыпаются тихим шелестом, выпадают из уверенных рук. Они поднимаются в ничего не значащее небо и снова падают, опускаются на написанных яркостью, но полустертых людей. Шестерка, девятка, десятка, бубновый король. Пасьянс всегда один и тот же, вот только от перемены мест слагаемых сумма выходит совсем не та. Выходит разность. Судеб, взглядов, мироощущений, неравнобедренный баланс жизненных сил.
В этом городе слишком много хлама. Слишком много карт и их значений. Толкований и вердиктов. Ударов под дых и пощечин в кровь.
Мне скоро тянуть очередную карту. Искать ее, выгрызать обломками ногтей из вязкого хлама насмешливого завтрашнего дня.
Легко вытащить из колоды карту, выломать ее грязными ногтями, выцарапать из серых клетчатых рубашек неслучившегося дня. Неслучившейся судьбы или, пусть даже рока. Картинки за картинками... вот острие ножа впивается в размалеванное ухарское лицо валета червей. Это прямая беда, которую уже, после выломанной из колоды карты, трудно столкнуть с завтрашнего пути. А вот джокер щербатится изнутри своей бессмысленной маски. Как стать джокером и крыть собой даже туза?
Клетчатые бумажные рубашки высыпаются тихим шелестом, выпадают из уверенных рук. Они поднимаются в ничего не значащее небо и снова падают, опускаются на написанных яркостью, но полустертых людей. Шестерка, девятка, десятка, бубновый король. Пасьянс всегда один и тот же, вот только от перемены мест слагаемых сумма выходит совсем не та. Выходит разность. Судеб, взглядов, мироощущений, неравнобедренный баланс жизненных сил.
В этом городе слишком много хлама. Слишком много карт и их значений. Толкований и вердиктов. Ударов под дых и пощечин в кровь.
Мне скоро тянуть очередную карту. Искать ее, выгрызать обломками ногтей из вязкого хлама насмешливого завтрашнего дня.