May 21, 2008 16:45
Когда в Уфе шел снег, Манхэттен еще спал. А снег шел, просто, обыденно не торопясь и не зазнаваясь. А что ему зазнаваться? На дворе стоял март, и дни серой зимы были сочтены. Влетая в пургу на машине, я все же чувствовал себя по-зимнему. Наверняка склоны ждали лыжников, в тоже время, мечтая о новом зеленом ковре на спине… Понедельник же как обычно бурлил. Все обыденно, обыкновенно, сероестественно, пробкостоятельно… И у вас может быть такое настроение, когда из страны с звучным названием «Выхи!» вы буквально через сон оказываетесь в концлагере «Офис». Ха опыт и речи пессимиста. Привет! Реалисты и долбанные оптимисты! Живите долго и думайте о хорошем). Странно, но я в последнее время не стоял не в одной партии, не чувствовал себя в своей тарелке, своим соусом для прекрасных макарон. Работа спасала всегда. Звонки, переговоры, звонки. А снег шел обыденно, промозглостоятельно, радостно черт его возьми. В нем было все - скорость, ветер в ушах, уколы в глаза, шорох по маске, блеск в глазах, холод на руках. В нем была частичка той жизни, которую никогда не охота выбросить на свалку. Близился обед, Манхэттен спал.
…Она хотела бы жить на Манхэттене… Но порой бывают обломы.