Про зиму питерскую, первую
Первая "зима" в Питере сродни поиску желтой крупы на золотом прииске в Скалистых горах. Грязь течет, мерзло стучит по подоконнику. Воет почти неслышно темный зверь, что-то когтистое повизгивает по ночам и тянет лапы к горлу - но все на грани бокового зрения. Резко поворачиваешь голову, смотришь - в упор, а там обыденность, стенами спокойно окружила и совсем тут не при чем. Наверное.
Это не сибирский медведь - то яростный до вырванных кусков обмороженного мяса, то уютный и теплый - дорогой мех по коже. Питер, он из семейства хищных кошачьих. Не смотри, что зубы сточены, а пятна потускнели. Маячки зеленых, как летняя листва, глаз так же манят, а заходит за спину он так же исподволь и неотвратимо. Наведет морок, заведет в серую чащу бетонных колодцов, проскрежещет ночной птицей... Он не голоден, это не слюна с небес и по асфальту. Городу интереснее поиграть, посмотреть, поводить, дать возможность найти теплое гнездо - или, что вероятнее, сломать шею о скользкий поребрик. Ну и что?
Разве он от этого хуже?
Разве не за этими кошками-мышками с самими собой и промышленной реальностью едут сюда со всей страны?
Умирают тут только сказочные охотники на единорогов. Остальные, если есть силы, справляются. И, даже вернувшись домой, рассказывают невероятное о льдистых огнях вдали, о бесконечной живой ночи, о пропастях бездонных и том, как в падении вырастают крылья.
И легенда живет.
ПС. Точка зрения автора может не совпадать с позицией автора, все дела.
Это не сибирский медведь - то яростный до вырванных кусков обмороженного мяса, то уютный и теплый - дорогой мех по коже. Питер, он из семейства хищных кошачьих. Не смотри, что зубы сточены, а пятна потускнели. Маячки зеленых, как летняя листва, глаз так же манят, а заходит за спину он так же исподволь и неотвратимо. Наведет морок, заведет в серую чащу бетонных колодцов, проскрежещет ночной птицей... Он не голоден, это не слюна с небес и по асфальту. Городу интереснее поиграть, посмотреть, поводить, дать возможность найти теплое гнездо - или, что вероятнее, сломать шею о скользкий поребрик. Ну и что?
Разве он от этого хуже?
Разве не за этими кошками-мышками с самими собой и промышленной реальностью едут сюда со всей страны?
Умирают тут только сказочные охотники на единорогов. Остальные, если есть силы, справляются. И, даже вернувшись домой, рассказывают невероятное о льдистых огнях вдали, о бесконечной живой ночи, о пропастях бездонных и том, как в падении вырастают крылья.
И легенда живет.
ПС. Точка зрения автора может не совпадать с позицией автора, все дела.