В нашу гавань заходили корабли. Пьяные.
Нашла кукол из бумаги, которых делала в детстве. Одна из них одета в ядовито-розовый лифчик и такие же трусы, черные сапоги и... ничего. И глаза подведены как у наркоманки с дрожащей рукой.
"В нашу гавань заходили корабли. Пьяные." Бытовое полудраматическое произведение. Действующие лица:
1) Дэр-Мишель. На вид ей лет двадцать пять. Среднего роста, с большой грудью, обтянутой латексом и осиной талией. Волосы черные, глаза голубые. На ней огромные очки, в руках плетка. Самая умная и серьезная из присутствующих.
2) Велимия Лишь. На вид лет восемнадцать. Низенькая, тонкокостная, остроносая. Цвет волос и глаз меняется в зависимости от настроения и времени суток. Основная примета - кошачий зрачок. По-детски заводная, креативная на извратиться и поиграть. Одета в красное, украшения сделаны из оникса.
3) Я. Выгляжу хуже, чем могла бы, сижу, ссутулившись в кресле и вытянув вперед разбитые ноги. Волосы растрепаны, в зубах сигарета. Одета в халат на голое тело. Являю собой самую грубую свою сущность.
Велимия, закатывая глаза и ложась на стол: «Нет, мы этого больше не выдержим! Ты не дочитаешь до завтра ни главы из Акселя Сандемусе, ни одну большую главу, ни вторую большую главу, это если умолчать об упражнениях и сочинениях! Мы уснем на странице, посвященной эротическому влиянию обуви на женщину, которая ее носит! Наш универ останется без одного из своих главных разъебаев, а мы так и не получим диплом»
Я, вытягивая вперед руки, упираясь в тот же стол и потягиваясь вперед: «А может ебать все это через вертушку по девятой усиленной? За каким вышитым гондоном мне это надо? А я хочу мужчину и «кровавую Мэри». И еще желательно вкусную и здоровую пищу для мозга».
Велимия: "Дай-ка раковую палочку, раз ничего нельзя". Без лишних слов вытаскивает из моего кармана пачку сигарет, закуривает, стряхивает пепел на пол.
Дэр-Мишель: «Да успокойтесь вы обе! Будет вам и «Запрещенный прием», пусть даже и в дурном качестве, и «Кровавая Мэри». Но…»
Велимия, не желая больше слушать и невежливо перебивая: «Да-да-да! И с креветочкой в виде украшения, обязательно с креветочкой! Мужчину не надо, дайте только напиться»
Дэр-Мишель, с улыбкой Моны-Лизы: «Конечно с креветочкой. Только придется подождать до завтра. И что бы вы все без меня делали?»
Велимия: «Наслаждались бы своей молодостью и красотой без сушения души и тела над норвежским синтаксисом».
Я, вытягивая вперед изуродованные ноги: « Да уж такая красота, конем тебя до селезенок и так, и раз эдак, и шпилькой и дрелью». Красивые матюги частично выучивались из «Большого Петровского загиба», найденного накануне, частично придумывались на ходу.
Я вожу пальцем по строке: «En undgikk det nok ikke ved å flykte. Тьфу, надоело… Я целиком и полностью за «Кровавую Мэри». Дэр-Мишель, посмотри, сколько у нас денег в кошельке»
Дэр-Мишель перебирает старенькое портмоне красивыми пальцами, пусть даже слегка пухлыми. Читатель переводит взгляд на мои руки, выглядящие так, будто их ломали в нескольких местах.
Дэр-Мишель: «Итак, у нас есть ровно *здесь мой кот точил когти о текст, поэтому образовалась лакуна* рублей. Завтра мы гуляем?
Велимия: «Йух, коктейльчик. Йух, закусочка. Два часа ночи уже! Давайте спать все»
Автор, отрываясь от ставшего ненавистным текста: «А давайте. Жизнь надо прожить так, чтобы было стыдно рассказывать, но приятно вспомнить».
"В нашу гавань заходили корабли. Пьяные." Бытовое полудраматическое произведение. Действующие лица:
1) Дэр-Мишель. На вид ей лет двадцать пять. Среднего роста, с большой грудью, обтянутой латексом и осиной талией. Волосы черные, глаза голубые. На ней огромные очки, в руках плетка. Самая умная и серьезная из присутствующих.
2) Велимия Лишь. На вид лет восемнадцать. Низенькая, тонкокостная, остроносая. Цвет волос и глаз меняется в зависимости от настроения и времени суток. Основная примета - кошачий зрачок. По-детски заводная, креативная на извратиться и поиграть. Одета в красное, украшения сделаны из оникса.
3) Я. Выгляжу хуже, чем могла бы, сижу, ссутулившись в кресле и вытянув вперед разбитые ноги. Волосы растрепаны, в зубах сигарета. Одета в халат на голое тело. Являю собой самую грубую свою сущность.
Велимия, закатывая глаза и ложась на стол: «Нет, мы этого больше не выдержим! Ты не дочитаешь до завтра ни главы из Акселя Сандемусе, ни одну большую главу, ни вторую большую главу, это если умолчать об упражнениях и сочинениях! Мы уснем на странице, посвященной эротическому влиянию обуви на женщину, которая ее носит! Наш универ останется без одного из своих главных разъебаев, а мы так и не получим диплом»
Я, вытягивая вперед руки, упираясь в тот же стол и потягиваясь вперед: «А может ебать все это через вертушку по девятой усиленной? За каким вышитым гондоном мне это надо? А я хочу мужчину и «кровавую Мэри». И еще желательно вкусную и здоровую пищу для мозга».
Велимия: "Дай-ка раковую палочку, раз ничего нельзя". Без лишних слов вытаскивает из моего кармана пачку сигарет, закуривает, стряхивает пепел на пол.
Дэр-Мишель: «Да успокойтесь вы обе! Будет вам и «Запрещенный прием», пусть даже и в дурном качестве, и «Кровавая Мэри». Но…»
Велимия, не желая больше слушать и невежливо перебивая: «Да-да-да! И с креветочкой в виде украшения, обязательно с креветочкой! Мужчину не надо, дайте только напиться»
Дэр-Мишель, с улыбкой Моны-Лизы: «Конечно с креветочкой. Только придется подождать до завтра. И что бы вы все без меня делали?»
Велимия: «Наслаждались бы своей молодостью и красотой без сушения души и тела над норвежским синтаксисом».
Я, вытягивая вперед изуродованные ноги: « Да уж такая красота, конем тебя до селезенок и так, и раз эдак, и шпилькой и дрелью». Красивые матюги частично выучивались из «Большого Петровского загиба», найденного накануне, частично придумывались на ходу.
Я вожу пальцем по строке: «En undgikk det nok ikke ved å flykte. Тьфу, надоело… Я целиком и полностью за «Кровавую Мэри». Дэр-Мишель, посмотри, сколько у нас денег в кошельке»
Дэр-Мишель перебирает старенькое портмоне красивыми пальцами, пусть даже слегка пухлыми. Читатель переводит взгляд на мои руки, выглядящие так, будто их ломали в нескольких местах.
Дэр-Мишель: «Итак, у нас есть ровно *здесь мой кот точил когти о текст, поэтому образовалась лакуна* рублей. Завтра мы гуляем?
Велимия: «Йух, коктейльчик. Йух, закусочка. Два часа ночи уже! Давайте спать все»
Автор, отрываясь от ставшего ненавистным текста: «А давайте. Жизнь надо прожить так, чтобы было стыдно рассказывать, но приятно вспомнить».