АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ И ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ
Почти все, написанное Пушкиным в 1835 году, в стихах и прозе, посвящено одному предмету -
уходу из жизни, неразрывно связано с собственными личными переживаниями и размышлениями.
... За несколько осенних недель в Михайловском обо всем передумал. Душа и сердце не
меньше изошлись, чем в болдинскую осень 1830 года, когда боялся, что счастье-женитьба вот-вот
исчезнет как мираж. "Вновь я посетил" - эти стихи запечатлели, о чем думал поэт. Вспомнил первый
приезд в Михайловское после окончания лицея, ссылку, сожаления о грехах молодости. Есть
общее, есть и развитие болдинских, предсвадебных переживаний...
Анализируя, оценивая почти пять лет, прожитых с Натальей Николаевной, Пушкин задавался
тем же вопросом: можно ли за любовь заплатить жизнью, пожертвовать своей творческой свободой?
Он готов был в 1830-м. Но тогда невыносимо жгла мысль, что блестящая вдова найдет нового мужа.
В 1835-м готов за то, что есть Наталья Николаевна, семья. Счастье было. Уйти ради них. Устал
бороться за их благополучие, не поступаясь честью, достоинством... Теперь мысль о блестящей вдове -
не ад, так тому и быть, достойная женщина выберет надежного нового спутника, который признает и
ее детей. Не должен и царь забыть семью гения.
Забегая вперед, через год Николай в разговоре с поэтом прямо сказал: в случае смерти он не
должен волноваться о судьбе семьи, она будет жить благополучно...
Клеопатра... Петроний... речь идет о знаменитых самоубийцах... Но и современники... Заслуги
генерала Барклая де Толли в Отечественной войне Пушкин считал недооценными. Его план
отступления не был всеми понят и принят. Кутузов, сменивший Барклая, довел план отступления
до конца и был признан выдающимся полководцем.
И на полпути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко,-
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь, как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти...
В Бородинском сражении Барклай появлялся в самых опасных местах. Он писал Александру 1:
"26 августа не сбылось мое пламеннейшее желание: провидение пощадило жизнь, которая меня
тяготит".... И сам поэт в 1829 году, после первого неудачного сватовства, отправляется на Кавказ
в надежде попасть под турецкие пули...
Судьбу, конец жизни реальных деятелей, писателей, мифических героев Пушкин примеряет на
себя. Делает переводы. Стихи в струю. Поиск выхода - смерть страшит. Искать усладу жизни в
деревне . Но для этой услады нужны деньги. И немалые... Бежать на волю, в лес. Но самому
Пушкину нельзя убежать: дом, семья для него превыше всего.
Как и раньше, когда возникала мысль о самоубийстве, Александр Сергеевич не решается на
собственный выстрел - ищет опасность, готов устремиться на театр военных действий, выйти к
барьеру... Выбирает дуэль.
Финансовое положение Пушкина удручающее. Долги висят гирями. Расплачиваться по долгам -
святое для Пушкина. Старается погашать долги и младшего брата Льва. Затевает издания, надеясь
на внушительные выгоды. Одна из последних дневниковых записей о Сергее Уварове, авторе
пресловутой формулы "Православие, Самодержавие и Народность": "В публике очень бранят моего
"Пугачева", а что хуже - не покупают. Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о
возмутительном сочинении. Его клеврет Дондуков (дурак и бардаш) преследует меня своим ценсурным
комитетом... Кстати об Уварове: это большой негодяй и шарлатан. Разврат его известен... Дашков
(министр), который прежде был с ним приятель, встретив Жуковского под руку с Уваровым, отвел его
в сторону, говоря: "Как тебе не стыдно гулять публично с таким человеком!"... Нет доходов и от
издания журнала "Современник".
Средства, деньги. С ними связано главнное - независимость, честь, достоинство. Жизнь гения и
жизнь дворянина одинаково ценны, в той и другой важно умереть с честью. Достойно можно жить
при достойном существовании... Долги не фон, как полагал Натан Эйдельман в работе "Уход", а
гири неподьемные. От этого "не дай мне Бог сойти с ума", отчаяние, уныние. Ссылка в деревню
после "благополучной" дуэли - уход в беспросветную нужду. Достанут, доймут должники, взаймы
никто не даст, издатели постараются уплатить минимум.
"Честь дороже денег". "Деньги - единственный способ благопристойной независимости". "Половина
долгов - долги чести". "И мои долги и чужие мне покоя не дают". Клятва теще и жене - обеспечить
достойное существование, ежегодные надежды и обещания больших денег. Полистать письма сестер
Гончаровых брату Дмитрию, ведущему дела семьи. Тоскливо ждут они по 2, 3, 6 месяцев получения
500, 300, хоть 100 рублей.
И чем тяжелее положение, тем щепетильнее следует Пушкин правилам чести. Подобно старому
бедному дворянину Андрею Дубровскому... И в любой момент заимодавцы если не засадить, то
опозорить, уничтожить морально могут. Неудобно заходить в любимые книжные лавки: просят
вернуть старые долги. С карточными еще повезло - проиграл богатым людям, уважавшим его
творчество.
Предприятия, издания, зачинаемые на значительный доход, желаемого не приносят.... По-моему,
замечательно сказала о брате Ольга Павлищева: "он очень порядочный и дела понимает, хотя сам
не деловой". В делах нужна твердость, но у Пушкина обычно сочувствие к людям преобладает над
целесообразностью. Так в жизни, так и в литературных произведениях - расчет, холодность уступают
простодушию, совести. Только Петру 1 Александр Сергеевич позволяет крутые революционные
реформы - оправдывает исторической необходимостью, целесообразностью.
И здесь двойной тяжелой удар. Несколько лет Пушкин собирает материалы для книги о Петре,
надеется: уж эта работа, несомненно, выручит его. Но она подавляет. В 1836 году он признается актеру
М. Щепкину, что не сможет завершить исследование петровской эпохи, начинать нужно все заново.
Сведения, факты из разных источников вынуждают оценить личность Петра, его время по иному.
Взгляды политические, этико-моральные критерии сформировались в ссылке, в Михайловском,
еще до выступления декабристов. Потом они развивались, углублялись, но не менялись круто. Ядро -
"лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких
насильственных потрясений". Взгляды автора "Бориса Годунова", человека, размышлявшего над
каждой строкой "Анналов" Тацита, над "Историей России" Карамзина, над событиями древней и
современной истории, осудившего по большому счету французскую революцию 1789-1793 годов,
низложившего кумира юности Наполеона, думавшего о взаимоотношениях личности и государства,
поэта и власти.
На пьедестале оставался Петр-царь. С юных лет Пушкин его боготворит. Предмет особой
гордости: не без основания, считает его основателем рода по материнской линии, из арапчонка
делает дворянина российского Ганнибала. Поэт прославляет Петра в стихах и прозе, сочиняет оды
и поэмы, ставит первого императора в пример современным. Но знания - сила. Чем глубже он
погружается в историю, тем сильнее давление на личные пристрастия. Вынужден по иному оценивать
прошлое, деятельность Петра.
Внутренняя борьба, перемена оценок и мнений уже очевидны в поэме "Медный всадник" (1833 г.).
Начинает Пушкин за здравие - с оды в честь царя и града Петрова. И переход в драму обыкновенного
человека. Евгения наводнение лишает жены, ребенка, избы и рассудка. Медный истукан преследует
его повсюду... Пушкин изучает множество материалов, воспоминаний. Идол предстает в ином обличье.
Можно ли во имя абстрактной исторической необходимости так безжалостно мордовать народ,
истреблять обыкновенных людей, полагая их за навоз, подстилку?!
Отвлекаясь от Пушкина, несколько замечаний о трех тиранах, душегубах - Иване Грозном, Петре,
Сталине... О якобы прочной, сильной власти. Иван правит, сея страх и ужас. Казань взял, Астрахань
взял, в Сибирь пошел... Но народ от этого поимел не семгу, икру, меха, а страдания. Долголетняя
Ливонская война истощила страну. А наследство от тирании - 30 лет смуты. Страну грабят поляки,
литовцы, татары крымские, казаки запорожские. И свои, свои робяты удалые, по выражению Модеста
Мусоргского.
Последняя четверть ХУ11 века - новые смутные времена. Петр преодолевает смуту, вроде успокаивает
страну. Но ввергает ее в пучину потрясений - постоянные войны, грандиозные реформы - ломка через
колено. Люди из деревень и городов согнаны на войны, на строительство новой столицы. Под гранитными
набережными и великолепными дворцами струится кровь. Об этом нужно помнить, и тем более ценить
созданное жертвами царя - тирана, капризного самодура, алкаша-хулигана... И опять - умирает душегуб,
страна погружается в трясину смут, тяжбы за власть, переворотов. Тираны плодят проблемы для потомков.
Чего-чего, а потрясений с избытком.
И наш Ёська. Коснусь только индустриализации. Превозносить ее могут только полные идиоты.
Не залог победы в предстоящей войне, а горы трупов: миллионы замученных в деревнях и городах в
30-е годы, 27 миллионов погибших во вторую мировую войну, десятки миллионов калек, вдов и сирот.
Ковка пятой колонны: предателей на советской стороне оказалось намного больше, чем австрийцев,
итальянцев и прочих датчан на службе у Гитлера.
Тиран сдох, и тут же государственный террор прекратился. Холуи и лакеи, находившиеся под дамокловым
мечом, вздохнули свободно, разжали пальцы на горле народа. Но оказались неспособны организовать новую,
более достойную жизнь. Ни воли, ни ума не хватало. И при Хрущеве, Брежневе власть держалась на сталинском
наследии, управляли по инерции, низы по инерции безмолствовали. Кончилось маразмом, развалом, лихими
90-мы...
уходу из жизни, неразрывно связано с собственными личными переживаниями и размышлениями.
... За несколько осенних недель в Михайловском обо всем передумал. Душа и сердце не
меньше изошлись, чем в болдинскую осень 1830 года, когда боялся, что счастье-женитьба вот-вот
исчезнет как мираж. "Вновь я посетил" - эти стихи запечатлели, о чем думал поэт. Вспомнил первый
приезд в Михайловское после окончания лицея, ссылку, сожаления о грехах молодости. Есть
общее, есть и развитие болдинских, предсвадебных переживаний...
Анализируя, оценивая почти пять лет, прожитых с Натальей Николаевной, Пушкин задавался
тем же вопросом: можно ли за любовь заплатить жизнью, пожертвовать своей творческой свободой?
Он готов был в 1830-м. Но тогда невыносимо жгла мысль, что блестящая вдова найдет нового мужа.
В 1835-м готов за то, что есть Наталья Николаевна, семья. Счастье было. Уйти ради них. Устал
бороться за их благополучие, не поступаясь честью, достоинством... Теперь мысль о блестящей вдове -
не ад, так тому и быть, достойная женщина выберет надежного нового спутника, который признает и
ее детей. Не должен и царь забыть семью гения.
Забегая вперед, через год Николай в разговоре с поэтом прямо сказал: в случае смерти он не
должен волноваться о судьбе семьи, она будет жить благополучно...
Клеопатра... Петроний... речь идет о знаменитых самоубийцах... Но и современники... Заслуги
генерала Барклая де Толли в Отечественной войне Пушкин считал недооценными. Его план
отступления не был всеми понят и принят. Кутузов, сменивший Барклая, довел план отступления
до конца и был признан выдающимся полководцем.
И на полпути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко,-
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь, как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти...
В Бородинском сражении Барклай появлялся в самых опасных местах. Он писал Александру 1:
"26 августа не сбылось мое пламеннейшее желание: провидение пощадило жизнь, которая меня
тяготит".... И сам поэт в 1829 году, после первого неудачного сватовства, отправляется на Кавказ
в надежде попасть под турецкие пули...
Судьбу, конец жизни реальных деятелей, писателей, мифических героев Пушкин примеряет на
себя. Делает переводы. Стихи в струю. Поиск выхода - смерть страшит. Искать усладу жизни в
деревне . Но для этой услады нужны деньги. И немалые... Бежать на волю, в лес. Но самому
Пушкину нельзя убежать: дом, семья для него превыше всего.
Как и раньше, когда возникала мысль о самоубийстве, Александр Сергеевич не решается на
собственный выстрел - ищет опасность, готов устремиться на театр военных действий, выйти к
барьеру... Выбирает дуэль.
Финансовое положение Пушкина удручающее. Долги висят гирями. Расплачиваться по долгам -
святое для Пушкина. Старается погашать долги и младшего брата Льва. Затевает издания, надеясь
на внушительные выгоды. Одна из последних дневниковых записей о Сергее Уварове, авторе
пресловутой формулы "Православие, Самодержавие и Народность": "В публике очень бранят моего
"Пугачева", а что хуже - не покупают. Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о
возмутительном сочинении. Его клеврет Дондуков (дурак и бардаш) преследует меня своим ценсурным
комитетом... Кстати об Уварове: это большой негодяй и шарлатан. Разврат его известен... Дашков
(министр), который прежде был с ним приятель, встретив Жуковского под руку с Уваровым, отвел его
в сторону, говоря: "Как тебе не стыдно гулять публично с таким человеком!"... Нет доходов и от
издания журнала "Современник".
Средства, деньги. С ними связано главнное - независимость, честь, достоинство. Жизнь гения и
жизнь дворянина одинаково ценны, в той и другой важно умереть с честью. Достойно можно жить
при достойном существовании... Долги не фон, как полагал Натан Эйдельман в работе "Уход", а
гири неподьемные. От этого "не дай мне Бог сойти с ума", отчаяние, уныние. Ссылка в деревню
после "благополучной" дуэли - уход в беспросветную нужду. Достанут, доймут должники, взаймы
никто не даст, издатели постараются уплатить минимум.
"Честь дороже денег". "Деньги - единственный способ благопристойной независимости". "Половина
долгов - долги чести". "И мои долги и чужие мне покоя не дают". Клятва теще и жене - обеспечить
достойное существование, ежегодные надежды и обещания больших денег. Полистать письма сестер
Гончаровых брату Дмитрию, ведущему дела семьи. Тоскливо ждут они по 2, 3, 6 месяцев получения
500, 300, хоть 100 рублей.
И чем тяжелее положение, тем щепетильнее следует Пушкин правилам чести. Подобно старому
бедному дворянину Андрею Дубровскому... И в любой момент заимодавцы если не засадить, то
опозорить, уничтожить морально могут. Неудобно заходить в любимые книжные лавки: просят
вернуть старые долги. С карточными еще повезло - проиграл богатым людям, уважавшим его
творчество.
Предприятия, издания, зачинаемые на значительный доход, желаемого не приносят.... По-моему,
замечательно сказала о брате Ольга Павлищева: "он очень порядочный и дела понимает, хотя сам
не деловой". В делах нужна твердость, но у Пушкина обычно сочувствие к людям преобладает над
целесообразностью. Так в жизни, так и в литературных произведениях - расчет, холодность уступают
простодушию, совести. Только Петру 1 Александр Сергеевич позволяет крутые революционные
реформы - оправдывает исторической необходимостью, целесообразностью.
И здесь двойной тяжелой удар. Несколько лет Пушкин собирает материалы для книги о Петре,
надеется: уж эта работа, несомненно, выручит его. Но она подавляет. В 1836 году он признается актеру
М. Щепкину, что не сможет завершить исследование петровской эпохи, начинать нужно все заново.
Сведения, факты из разных источников вынуждают оценить личность Петра, его время по иному.
Взгляды политические, этико-моральные критерии сформировались в ссылке, в Михайловском,
еще до выступления декабристов. Потом они развивались, углублялись, но не менялись круто. Ядро -
"лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких
насильственных потрясений". Взгляды автора "Бориса Годунова", человека, размышлявшего над
каждой строкой "Анналов" Тацита, над "Историей России" Карамзина, над событиями древней и
современной истории, осудившего по большому счету французскую революцию 1789-1793 годов,
низложившего кумира юности Наполеона, думавшего о взаимоотношениях личности и государства,
поэта и власти.
На пьедестале оставался Петр-царь. С юных лет Пушкин его боготворит. Предмет особой
гордости: не без основания, считает его основателем рода по материнской линии, из арапчонка
делает дворянина российского Ганнибала. Поэт прославляет Петра в стихах и прозе, сочиняет оды
и поэмы, ставит первого императора в пример современным. Но знания - сила. Чем глубже он
погружается в историю, тем сильнее давление на личные пристрастия. Вынужден по иному оценивать
прошлое, деятельность Петра.
Внутренняя борьба, перемена оценок и мнений уже очевидны в поэме "Медный всадник" (1833 г.).
Начинает Пушкин за здравие - с оды в честь царя и града Петрова. И переход в драму обыкновенного
человека. Евгения наводнение лишает жены, ребенка, избы и рассудка. Медный истукан преследует
его повсюду... Пушкин изучает множество материалов, воспоминаний. Идол предстает в ином обличье.
Можно ли во имя абстрактной исторической необходимости так безжалостно мордовать народ,
истреблять обыкновенных людей, полагая их за навоз, подстилку?!
Отвлекаясь от Пушкина, несколько замечаний о трех тиранах, душегубах - Иване Грозном, Петре,
Сталине... О якобы прочной, сильной власти. Иван правит, сея страх и ужас. Казань взял, Астрахань
взял, в Сибирь пошел... Но народ от этого поимел не семгу, икру, меха, а страдания. Долголетняя
Ливонская война истощила страну. А наследство от тирании - 30 лет смуты. Страну грабят поляки,
литовцы, татары крымские, казаки запорожские. И свои, свои робяты удалые, по выражению Модеста
Мусоргского.
Последняя четверть ХУ11 века - новые смутные времена. Петр преодолевает смуту, вроде успокаивает
страну. Но ввергает ее в пучину потрясений - постоянные войны, грандиозные реформы - ломка через
колено. Люди из деревень и городов согнаны на войны, на строительство новой столицы. Под гранитными
набережными и великолепными дворцами струится кровь. Об этом нужно помнить, и тем более ценить
созданное жертвами царя - тирана, капризного самодура, алкаша-хулигана... И опять - умирает душегуб,
страна погружается в трясину смут, тяжбы за власть, переворотов. Тираны плодят проблемы для потомков.
Чего-чего, а потрясений с избытком.
И наш Ёська. Коснусь только индустриализации. Превозносить ее могут только полные идиоты.
Не залог победы в предстоящей войне, а горы трупов: миллионы замученных в деревнях и городах в
30-е годы, 27 миллионов погибших во вторую мировую войну, десятки миллионов калек, вдов и сирот.
Ковка пятой колонны: предателей на советской стороне оказалось намного больше, чем австрийцев,
итальянцев и прочих датчан на службе у Гитлера.
Тиран сдох, и тут же государственный террор прекратился. Холуи и лакеи, находившиеся под дамокловым
мечом, вздохнули свободно, разжали пальцы на горле народа. Но оказались неспособны организовать новую,
более достойную жизнь. Ни воли, ни ума не хватало. И при Хрущеве, Брежневе власть держалась на сталинском
наследии, управляли по инерции, низы по инерции безмолствовали. Кончилось маразмом, развалом, лихими
90-мы...