от первого лица
Я вот читаю книгу от первого лица - уже вторую за последний месяц. И думаю, как странно - они мне нравятся. А это редко. И я задумалась, почему? Вот такой книжный червячок, как я, правда, страдающий уже старческим склерозом и маразмом - из любимых могу вспомнить только недавнее, из великих, прочитанных до 15 не вспомню имен и сюжетов, но. Отношение такое у меня было всегда.
Тут меня стукнуло. Конечно, написать книгу, как рассказчик, от лица персонажа - тяжелее и легче одновременно, потому что просто скатиться к мертвому и сухому языку, лишить историю прелести многовариантности ходов развития мнений и все такое, с другой стороны, если настроится на кого-то одного, его видение и его язык - и вперед. А масштабные романы тянут за собой описания чувствований-переживаний героев, как целая симфония, в ней все важны, все влиты в единое.
Так вот. Я оказалась для себя специфичным читателем. Мне из-за размытых границ личности и неустойчивых моральных и этических установок приходится принимать все, что происходит. Это выяснилось на каком-то романе Франсуазы Саган, где я идентифицировалась-идентифицировалась, потом представила, как бы это в моем исполнении выглядела и мне стало смешно. Сразу. То есть я вливаюсь в книгу, я живу ей, но если повествование ведет главгерой, то для меня картинка бедная получается - все слишком ограниченно. Ведь если давать оценку всему происходящему без колорита рассказчика, пропадает смысл это повествование вообще вести, а копаться в глубинах психики настолько, чтобы дать что-то новое - талант уникальный. Как есть вещи, о которых не говорят, так и вещи о которых не пишут, ведь концентрация на одном и на многих не одно и то же. Поэтому "подлючаясь" к большому роману, ты играешь за всех и это наполняет вакуум, а ограниченность и слишком явные несовпадения, примитивизм мешают.
Тут меня стукнуло. Конечно, написать книгу, как рассказчик, от лица персонажа - тяжелее и легче одновременно, потому что просто скатиться к мертвому и сухому языку, лишить историю прелести многовариантности ходов развития мнений и все такое, с другой стороны, если настроится на кого-то одного, его видение и его язык - и вперед. А масштабные романы тянут за собой описания чувствований-переживаний героев, как целая симфония, в ней все важны, все влиты в единое.
Так вот. Я оказалась для себя специфичным читателем. Мне из-за размытых границ личности и неустойчивых моральных и этических установок приходится принимать все, что происходит. Это выяснилось на каком-то романе Франсуазы Саган, где я идентифицировалась-идентифицировалась, потом представила, как бы это в моем исполнении выглядела и мне стало смешно. Сразу. То есть я вливаюсь в книгу, я живу ей, но если повествование ведет главгерой, то для меня картинка бедная получается - все слишком ограниченно. Ведь если давать оценку всему происходящему без колорита рассказчика, пропадает смысл это повествование вообще вести, а копаться в глубинах психики настолько, чтобы дать что-то новое - талант уникальный. Как есть вещи, о которых не говорят, так и вещи о которых не пишут, ведь концентрация на одном и на многих не одно и то же. Поэтому "подлючаясь" к большому роману, ты играешь за всех и это наполняет вакуум, а ограниченность и слишком явные несовпадения, примитивизм мешают.