04.10.2007 Анастасия Кириллова, РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ
04.10.2007
Анастасия Кириллова
РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ
За последние 15 лет в деревне стало и намного лучше, и намного хуже одновременно. Как говорят сами жители владимирских сел, в советское время было «хорошо всем вместе, но плохо каждому по отдельности», а теперь «каждому хорошо, но, в общем, плохо».
ПО ВЛАДИМИРСКИМ ПРОСЕЛКАМ
Недавно мировые информационные агентства сообщили о надвигающемся продовольственном кризисе. Казалось бы, удивительно слышать такое в стране, на территории которой находится 13% всех сельскохозяйственных территорий в мире. Россия на протяжении всей своей истории была исключительно аграрной страной. Перед революцией 1918 года крестьянство в России составляло 80% населения. И по сей день значительная часть наших сограждан - жители деревень. Но в России XXI века сельские традиции постепенно умирают, прогибаясь под натиском урбанизации.
На протяжении многих столетий распорядок жизни русского крестьянина оставался неизменным. Чуть только сходил снег, вся многочисленная крестьянская семья выходила на полевые работы. Всю весну в деревне пахали, сеяли, сажали. Лето - для горожан время отпусков, а для крестьян - очередная страда. За время сенокоса на невыносимой жаре нужно успеть накосить травы для скота на всю зиму. О себе тоже не стоит забывать, как говорит пословица, «Что собрал, то и съел» - с конца лета и до самых морозов длятся сбор урожая и домашние заготовки на зиму. И зимой не зевай - если огонь в печи погаснет, развести его будет не так-то просто.
Советская власть внесла свои коррективы в жизнь и быт русского крестьянина, но в основе своей они остались неизменными, ведь официально именно из рабочих и крестьян и для них строилось советское общество. За последние пятнадцать лет Россия изменилась настолько, что даже многовековые устои русской деревни уходят в историю, становятся прошлым. Для того чтобы понять, как и почему это происходит, нужно отправимся по владимирским проселкам, как сделал в свое время писатель Солоухин.
ОТ КОЛХОЗОВ - К ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
За последние 15 лет в деревне стало и намного лучше, и намного хуже одновременно. Как говорят сами жители владимирских деревень, в советское время было «хорошо всем вместе, но плохо каждому по отдельности», а теперь «каждому хорошо, но в общем плохо». Сельское производство давало продукции намного больше, чем нужно для обеспечения деревенских потребностей, однако у колхозников не оставалось времени на собственные земельные участки. После развала СССР в деревне сперва начался необычайный подъем. Крестьяне раскупили скот из колхозного стада, колхозную землю, технику и инструменты. Лет десять-пятнадцать назад в каждом дворе благополучно проживали одна, а то и две буренки. Москвичи, приезжающие по выходным на владимирские дачи, просыпались в пять утра от мычания и топота огромного стада, которое звучными щелчками хлыста и окриками гнал на пастбище колоритный пастух. Из-за этих стад на сельских дорогах даже иногда возникали…пробки!
Теперь многие отказываются от содержания скота: слишком сложным и хлопотным кажется молодым уход за сельской живностью. Каждый день животных нужно чистить, убирать за ними навоз, обеспечивать их свежей едой и чистой подстилкой. Необходимо позаботиться и о здоровье скота - регулярная вакцинация защитит животных и птиц от инфекций. А на зиму только для одной буренки нужно заготовить целых три тонны сена! Скосить и высушить траву нужно успеть в определенный промежуток времени, чтобы она не сгнила. В прежние времена на сенокос выходили даже беременные женщины. Но в XXI веке семьи в деревне совсем не такие большие, как в те давние времена, да и молодые стараются избегать лишних забот. Молоко и овощи они предпочитают покупать в магазине.
Невыгодным оказалось и частное земледелие. Постоянные поборы и тяжелые налоги распугали новоявленных фермеров. Чтобы вспахать и засеять помимо своего приусадебного еще и бывший колхозный участок более пятнадцати соток, например, картофелем, нужно очень много сил, людей и времени. У молодых времени мало, они делают ставку на город и приезжают к родителям только на выходные. А у стариков сил недостаточно, и все больше участков становятся заброшенными. Поля, когда-то ежегодно засеваемые кукурузой, хлебом или овощами, остались совсем бесхозными. Теперь на прекрасной плодородной земле вырастают крапива и лопухи невиданных размеров… Но как, известно, свято место пусто не бывает, и сейчас пахотные земли распродают состоятельным москвичам под коттеджи.
Слишком дорогим для простых жителей провинции оказалось и топливо для сельскохозяйственной техники. Новоиспеченные владельцы колхозных тракторов довольно скоро с сожалением поняли, что лучший, а подчас и единственный способ заработать с помощью железного коня - продать его кому-нибудь подороже.
(Содержать свою сельхозтехнику каждому сельскому хозяйству - слишком дорого. Дорог ремонт. Дорого топливо. Да и машины используются не в полную силу. Тут-то и понимаешь рациональность создания Сталиным МТС - машинно-тракторных станций. В 1930-е годы колхозы не содержали свои парки аграрных машин: они заказывали работы у сети МТС. На станциях техника и работала с полной отдачей, и уход за ней был хорошим. Только при Хрущеве МТС упразднили, раздав машины по сельским хозяйствам.
Вот и сегодня нам снова нужны МТС. Сама жизнь подсказывает этот выход. Прим. ред.)
Отдельный класс деревенских жителей - «праздные люди», которых за последние пятнадцать лет стало больше, чем когда-либо. Безработные, ушедшие в многолетний запой.
- Работать не хотят. А зачем работать, если можно украсть? Вот они и выкапывают на чужих огородах овощи, едят и продают под видом своих. Металл воруют и сдают потом. А деньги все пропивают. Так и живут, - рассказывает деревенский плотник Борис Николаевич.
- И что, неужели невозможно честно прожить? - удивляюсь я.
- Ну, как же, можно. Я вот, хоть и деревенский, ни одной доски не украл. Когда-то работал на пилораме. Бывало, полбригады и уйдет калымить. Подрабатывать на стороне то есть. Только мы с товарищем за всю бригаду отдуваемся. Тогда ведь уравниловка была, работают двое, а деньги получают все. Да только сейчас еще хуже стало, совсем никто работать не хочет…
- Да нет! - перебивает его сосед. - Просто работать люди стали исключительно на себя, каждый хочет побольше наварить, а сделать - поменьше.
Сегодня все больше крестьян отказываются от вековых традиций и устоев, предпочитая полугородскую жизнь. В жизни русской деревни начался новый этап.
СБЛИЖЕНИЕ С ГОРОДОМ
Деревня постепенно теряет традиционный колорит и перестает быть деревней в обычном понимании этого слова. Резные наличники и плетеные заборы теперь не в моде. Типичная русская деревушка сегодня - это дома, отделанные сайдингом, пластиковые окна, спутниковые антенны почти на каждой крыше и собственная скважина на каждом участке. Раньше подобной роскошью могли похвастаться лишь приезжие москвичи, теперь все блага цивилизации могут позволить себе даже коренные сельские жители.
В районных центрах возрождаются старые предприятия, открывается масса новых. Устроиться на работу стало проще: хоть таксистом, хоть корреспондентом на местное радио. Главное - найти свою нишу. Семейные рестораны и магазинчики, пекарни, маленькие частные производства растут, как грибы после дождя. Конечно, и здесь предприниматели сталкиваются с проблемами, ибо мафия, как известно, не только бессмертна, но и вездесуща. Но менталитет здесь своеобразный и решаются проблемы тоже по-своему.
Одна из любимых историй в окрестностях городка Кольчугино - о простом мужичке из поселка Большевик, который решил открыть свое дело. «Помочь» ему вызвался один местный авторитет, и скоро деревенский бизнесмен оказался «кинут». Дело у него отобрали, а сам он едва остался жив. Когда в деревне узнали о случившемся, народ собрался, вооружился кто чем богат и дружно двинулся к особняку ничего не подозревающего «братана»… На следующий день кирпичный замок опустел и кавказца здесь больше никогда не видели. А в один прекрасный день в город приехали силовики из Владимира и окончательно «разогнали» местную мафию. После массовых арестов криминальных авторитетов частный бизнес вздохнул свободнее, и теперь основным препятствием для счастья предпринимателей являются коррупционеры и бюрократы.
В городках с населением в один московский микрорайон открываются несколько таксопарков, и услуги их пользуются бешеным спросом. Государство перестало обеспечивать людей транспортными услугами: отменено большинство пригородных рейсов, автопарки не обновлялись лет двадцать. Поэтому сегодня какая-нибудь баба Рая предпочитает не ждать вечно опаздывающего дребезжащего автобуса, практически своего ровесника, и мчится до родного села на новехоньком такси. Вызывает она его по мобильному - этот вечный атрибут «новых русских» в малиновых пиджаках есть теперь у каждого крестьянина. Помимо тех нескольких фирм, о которых говорилось выше, в городе работает множество таксистов-частников. Любой автовладелец может безо всякого страха надеть на крышу своей машины шашечки и возить пассажиров сколько душе угодно. Правда цена за услуги частника зависит исключительно от его наглости и впечатления, которое производит пассажир. С приезжего, не знающего местных тарифов, могут спросить и пятикратную цену. Зато по знакомству частники, наоборот, довезут дешевле.
Когда-то в каждой деревне был свой водопровод, любой человек мог набрать воды в колонке или подвести водоснабжение на свой участок. Теперь об этих временах напоминают только глубокие ямы на месте бывших колонок. Колодцев в деревнях тоже осталось немного, да и те порой нуждаются в основательном ремонте. Как и в случае с такси, обязанности государства заменяет частная инициатива. Один из самых процветающих видов бизнеса в провинции - бурение «на воду». Небольшая скважина метров в пятнадцать обойдется в 15-20 тысяч рублей. По сельским меркам - деньги немалые, но скважины есть почти на каждом дворе. На государство здесь мало кто надеется. В этом году, например, в деревне Ильинское местные власти пытаются восстановить муниципальное водоснабжение. Однако местные жители недоверчиво относятся к подобным грандиозным проектам, считая, что за громкими словами скрывается очередная попытка чиновников отмыть деньги. Тем более, что уже не первый год точно так же сюда обещают провести газ. Время идет, а приход этого блага цивилизации все откладывается и откладывается.
ШЕЛ ПО ДЕРЕВНЕ ТРЕЗВЫЙ…
Пьют в деревне довольно умеренно. Здесь совершенно справедливы еще слова Некрасова «У нас на семью пьющую - непьющая семья». Горькую употребляют в основном не для забавы, а от усталости. А если даже и не от усталости, то все равно по делу. Типичный разговор двух сельчан:
- Здорово, Вась. Сушь-то нынче какая!
- И не говори. Вот уже с утра за дождь пьем. Одну за дождь выпили, вторую за дождь выпили, за третьей иду - и ни х…я!
И смех, и грех.
На вполне обычный двор заходит мужичок: «Ваааань! Я тут за должком пришел!». Откуда-то из глубины двора выходит недружелюбного вида здоровяк:
- Это чтой-то за должок?
- Да вот ты мне вчера сдачи не нашел, так я сегодня принес тридцать. Остальное в счет вчерашнего.
- Не, не выйдет. Я теперь дороже продаю. По полтиннику теперь.
- Как же так, Вань, ведь вчера ж только было сорок!?
- Ну, то вчера. А сегодня мне поставщик цену поднял. По триста теперь канистра. И что я, должен убытки нести?
Мужичок обиженно мнет в руках и без того потрепанную тридцатку и уходит ни с чем. Через некоторое время прибегает взволнованная женщина.
- Вань, выручай. Приехали родственники из Мурома, взяла две бутылки в магазине, а не хватило. Магазин-то закрыт уже, только на тебя надежда!
Ваня степенно уходит в подсобку и выносит оттуда бутылку. Женщина, просияв, берет ее, расплачивается, и до самой калитки благодарит своего «спасителя»:
- Ой, спасибо, Иван Василич, дай вам Бог здоровья. И что только мы б без вас делали!
Таковы рабочие будни сельских подпольных самогонщиков. Правда, их и самогонщиками-то не назовешь. Разнообразные настойки и наливки в селе готовят практически в каждом доме, и вряд ли такое «домашнее вино» стоит объявлять вне закона. Подпольщики же не обременяют себя лишними заботами, они просто разбавляют водой технический спирт. Но теперь самые разнообразные, а главное, легальные крепкие напитки можно приобрести в сельпо. Правда, в сельпо не продадут спиртное подросткам и хроническим алкоголикам, которых продавщицы давно знают в лицо. Да и цены вполне сравнимы с городскими, а дорогой, пусть и качественный, алкоголь не всем по карману. Для нелегальных спиртоторговцев моральных принципов не существует, они продадут свою отраву кому угодно, были бы деньги. А поскольку основная их клиентура - подростки и алкоголики - богатством не отличаются, иногда им любезно дают спиртное «в кредит». Вопиющая безнаказанность спиртоторговцев связана вовсе не с равнодушием соседей к происходящему. Далеко не всем нравится такая благотворительность, ведь подобным же способом приучают к наркотикам и драгдилеры. В разговорах с соседями того самого Вани, о котором шла речь выше, выяснилось, что защиту нелегальному бизнесу обеспечивают родственные связи - местный прокурор приходится то ли братом, то ли сватом семье спиртовщиков…
ИГРАЙ, ГАРМОНЬ ЛЮБИМАЯ
Исчезают в деревне не только резные наличники, но и целые пласты русской культуры. Вот отрывок из письма в редакцию одного из патриотических журналов. Пишет житель села Казацкое Белгородской области еще в далеком 1991 году:
«…Хочется Русскую песню спеть нам самим для нашего народа. Правда, нет у нас пока таких возможностей, нет аппаратуры записывающей японской…Магнитофон для ДК - и то роскошь…в то время как все тот же Покровский выступает с пародиями на наши песни, а то и выступит в учебной программе…обучая наш народ пению. Ряженные в русские рубахи, эти паяцы визжат и воют не по-людски, выдавая это хитрое искусство за наш русский фольклор. И получается так, что молодые люди не по своей воле не слышат песен своих дедов и прадедов, не по своей волке становятся «Иванами, не помнящими родства»… Песни белгородских «фольклорных аборигенов» теперь заменены непонятно чьим «фольклором», который необходим для отпугивания молодежи от народной песни.
Десятилетиями… не имея практически никакой технической базы, с зарплатой в 70-90 рублей, культработники сохраняли неиссякаемый до недавнего времени родник фольклора. Теперь этот родник бьет грязной струей. От имени всех фольклористов района я требую права на самоопределение нашего песенного народного творчества. Без денег мы жили, поживем еще… а вот без фольклора нам не выжить».
Путешествие «по владимирским проселкам» полностью подтверждает слова Анатолия Рощупкина. Пятнадцать лет назад люди собирались по праздникам, гуляли по деревне до глубокой ночи, пели народные песни, играли на гармони Теперь такую, казалось бы, типичную деревенскую картину, можно увидеть очень редко. Теперь деревенские улицы оглашают включенные на полную громкость блатные песни самого низкого качества, в лучшем случае - дешевая попса. Особым шиком считается прокручивать любимый диск по много раз подряд в течение целого дня. Маленькие дети, фактически запрограмированные таким образом, понятия не имеют о том, что такое народные песни, зато наизусть распевают низкопробные куплеты про воров, проституток и беспризорников.
БУДНИ СЕЛЬСКИХ ХРАМОВ
Село Ильинское. Из-за горы появляется крест, затем иконы. А через несколько секунд - и весь крестный ход. На сельской дороге, у старинной полуразрушенной усадьбы помещика Ильина, процессию уже ждут. К сельским богомольцам присоединяются главы местной администрации: мужчина в кожаной куртке и сильно накрашенная женщина с огромным караваем в руках. Мужчина в кожаной куртке произносит короткую приветственную речь и торжественно вручает каравай высокому седому священнослужителю. После этого крестный ход, наконец, прибывает на место назначения. На небольшой поляне стоит мемориал в честь погибших в Великой Отечественной.
Раньше здесь возвышался огромный двухэтажный храм Ильи Пророка. В советское время в здании разместили склад, затем - клуб. Рассказывают, что однажды в Ильин день, в самый разгар танцев, крыша храма обрушилась. Не рискнув снова связываться с высшими силами, проблему решили радикально. Церковь не стали ремонтировать, а просто сравняли с землей. Теперь о ней напоминает лишь черный металлический крест, недавно установленный силами местных умельцев. Несколько лет назад на день Ильи Пророка в Ильинское приехал священник из соседнего села - Давыдовского, и теперь каждый год второго августа отец Владимир служит молебен пророку Илии. В 2007 году в молебне впервые приняла участие местная администрация. После окончания обряда, чиновники сфотографировались со священником, и наверняка этот снимок займет достойное место на стенах их кабинетов.
Состояние храма в Давыдовском тоже оставляет желать лучшего. Старый настоятель не дал разграбить старинные иконы и утварь, так что и сегодня в храме можно увидеть образа в серебряных окладах и массивные подсвечники, достойные лучших российских святых мест. Но в этом святом месте едва не поселилось запустение. Судьба храма XVIII века никого не волновала, здесь постепенно осыпалась штукатурка, перекашивались стены, а на колокольню страшно было забираться - старая лестница и гнилая крыша грозили обрушиться в любой момент. Печальная судьба постигла многие храмы в округе, и теперь молодежь разводит костры на месте бывших алтарей, а приделы использует в качестве туалетов…
Но храму в Давыдовском повезло: за его реставрацию взялся местный бизнесмен, хозяин сети супермаркетов, а из Москвы на смену покойному настоятелю приехал активный и деятельный отец Владимир. В борьбе за возрождение веры в глубинке он заработал немало недоброжелателей, которых совсем не радует рвение и напор сельского батюшки. Во время службы храм всегда полон, и с каждым годом прихожан становится все больше, но находятся и люди, для которых нет ничего святого. В последнее время участились случаи убийств сельских священников с целью ограбления. Бандитов прельщают старинные иконы и утварь, а пьяницы, совсем недавно убившие священника в Иваново, потом признались следствию, что пошли на страшное преступление, так как считали, что «все попы в роскоши живут». Все «богатства», найденные грабителями в доме убитого - 300 рублей и старый мобильный телефон. Однако отца Владимира просто так не запугаешь - бывший десантник, он нередко попадал в опасные ситуации. Но вряд ли, принимая сан, он мог предположить, что сельскому батюшке пригодится подобный опыт.
«ХОРОШО ИМЕТЬ ДОМИК В ДЕРЕВНЕ»
Нельзя говорить о том, что у деревни нет будущего, но ее облик неизбежно меняется в соответствии с современными условиями жизни. В крупнейших городах России в последние годы усиливается процесс субурбанизации - тяготения горожан к жизни за чертой мегаполиса. Все больше состоятельных людей предпочитают загородный образ жизни, становясь новыми русскими помещиками. Эти люди, возможно, сами того не желая, провоцируют процесс развития глубинки, так как спрос на комфорт рождает и предложение. Именно поэтому даже в небольшие населенные пункты постепенно приходят комфортабельные кафе и такси, Интернет и спутниковое телевидение, сети супермаркетов и фирменных магазинов, которые раньше встречались лишь в крупных городах.
В деревне начинается расцвет частного бизнеса, и большая его часть развивается успешно. Залогом успеха стало потрясающее трудолюбие русских крестьян, которые после долгих лет работы на помещика, потом на государство, наконец, смогли работать на себя. Мало кто захотел упустить такую возможность, и поэтому даже в глубокой провинции чувствуется дыхание прогресса.
Но и у прогресса есть своя цена. За стремлением к «европеизации» деревни потерялось ее истинное, первоначальное предназначение - производство натуральной продукции. Частные фермерские хозяйства пока развиваются недостаточно быстро, а жалкие остатки совхозов и себя-то обеспечивают с трудом. Так что, скорее всего, вскоре наши горожане будут есть парниковые овощи, накачанные антибиотиками, и пить порошковое молоко. Натуральные продукты станут слишком дороги, а такие понятия, как «деревенская картошка» и «деревенское молоко» превратятся во всего лишь рекламные слоганы, пробуждающие ностальгию покупателя, а когда-нибудь - и вовсе станут достоянием прошлого, каким постепенно становится и сама русская деревня.
РПМонитор проект - Побеждай! - http://www.rpmonitor.ru/pob/detail.php?ID=6173