17-23.09.2007 С.Веревкин, Призрак Черноземья
Призрак Черноземья
У ФЕРМЕРСКОГО ДВИЖЕНИЯ НЕТ БУДУЩЕГО
Развитие сельского хозяйства страны, наряду с повышением рождаемости, является одним из важнейших национальных проектов. Их реализация поставлена на особый контроль со стороны президента России. Но если 2007 год стал рекордным по рождаемости в России, то в области сельского хозяйства, увы, похвастать нечем.
С приходом весны и началом лета имеющие отношение к сельскому хозяйству чиновники начали усиленно «стелить соломку»: предрекая засуху и будущий неурожай стали исподволь готовить российского обывателя к грядущему повышению цен на хлеб и другую сельскохозяйственную продукцию. Но позже, когда на юге страны начали приступать к уборке и обмолоту зерна, появилась информация, что неурожая в этом году всё же не будет. Затем послышались уже уверенные, отдающие медью литавр рапорты об очередном трудовом подвиге российского крестьянства и рекордном урожае зерна.
Богатство в коме
Но хлеб, тем не менее, почему-то растёт в цене, и растёт непрестанно.
После мучительных раздумий российское сельскохозяйственное чиновничество выдало «на-гора» новую причину, объясняющую неприятный для простого россиянина рост цен на хлеб. Оказывается, во всём виноваты азиатские страны третьего мира. Которые, понимаешь ли, жить стали лучше и богаче, и аппетиты у них разыгрались. Разыгрались в прямом смысле - они есть хлеба стали больше. Потому и цены у нас на зерно подскочили. Да и альтернативные двигатели, работающие на этилово-спиртовой основе, стали интенсивнее развиваться. Вот так вдруг спрос во всём мире на зерно и вырос.
Какая связь между резко и неожиданно возросшим аппетитом жителей Бангладеш, Индии или Бразилии, и началом интенсивного использования, всё в той же Бразилии, спирта вместо бензина и повышением цены на буханку хлеба где-нибудь в Урюпинске или Замухранске - при этом совершенно непонятно.
Одновременно как-то совершенно забывается, что в бывшем СССР (в основном в России и несколько меньше на Украине) находится до 98% от всех чернозёмных земель мира. И рациональное использование этого могучего потенциала сможет буквально завалить зерном весь мир на долгие годы.
Как же живёт нынешнее Черноземье - богатейшая часть не только нашей страны, но и всей планеты?
Поездка на автомобиле через Тамбовскую область оставляет гнетущее чувство: маленькие бедные домишки, крытые рубероидом, отсутствие каких-либо садов перед ними, гнилой раздёрганный штакетник… Худые детишки в бедной одежонке, неприкаянно бегающие по пустынным улицам-дорогам вместе с тощими дворняжками. Такое впечатление, будто здесь пару-тройку лет назад прошла линия фронта, и уцелевшие жители успели только кое-как отстроиться из того, что оказалось у них под руками. А ещё в память навсегда впечатываются серым пятном поля - пустые, густо заросшие буйным многолетним высоким бурьяном поля...
Это - страшная картина. Ее можно увидеть везде: в Московской, Рязанской, Пензенской, Саратовской, Смоленской, Калужской, Липецкой областях. Заросшие поля, покосившиеся старые указатели вдоль дорог «к-х Заветы Ильича», «с-х Новая Зоря», «к-х имени двадцатого съезда КПСС», «имени двадцать второго съезда КПСС», «имени двадцать третьего съезда КПСС». Призраки разгромленных длинных зданий бывших молочных ферм. Кое-где на полях - выродившиеся колхозные коровёнки, один внешний вид которых ярко подтверждает высказанное одним западным учёным утверждение: «в СССР - не молочное животноводство, а навозное!» Сельское хозяйство, не только в центральной европейской части России, но и за Уралом, в Сибири, на Оренбуржье, Алтае, Приморье, находится в состоянии, которое в медицине называется - состояние комы.
«Водочки бы нам»
Первое впечатление от многочисленных репортажей с села - это «непросыхающие» от каждодневного «употребления внутрь» физиономии героев этих репортажей. Российское село пьёт. Пьёт давно, интенсивно, тяжко. Пили, конечно, и в советское время, но не так повально и поголовно. У людей тогда была какая-никакая, но всё же работа. Опять же и достать спиртное было гораздо труднее, и не в любое время суток, как сегодня. Словом, советская система ведения сельского хозяйства не давала селу окончательно пасть.
Известно, что советское сельское хозяйство существовало исключительно за счет многомиллионных и даже миллиардных постоянных и безвозвратных вливаний в отдельные хозяйства.
Но вот СССР развалился. Колхозы и совхозы, как по мановению волшебной палочки - все в миг преобразовались в ООО, ЗАО, сельхозкооперативы и прочие мудреные «конторы». На деле они остались всё теми же колхозами и совхозами всё с теми же председателями, ставшими теперь «генеральными директорами». Исчезло главное - мощная подпитка государственными деньгами. И все эти ЗАО нежизнеспособные даже в райских условиях СССР без подпитки этой и вовсе «сдулись». Сначала «генеральные директора» распродали многочисленную сельхозтехнику, коей когда-то без счёта снабжались колхозы, потом - здания и сооружения всевозможных машино-тракторных станций, складов, магазинов, детсадов, ферм. Все это стало ненужным и даже обременяющим.
Потом очередь дошла и до земель. Земли сельхозназначения не только в Московской области, но и вокруг всех областных, да и крупных районных городов стали под разными предлогами выводиться из сельхозоборота. Интенсивно распродаваться под дачи, садовые товарищества, или просто - загородные дома. Хотя такие земли категорически запрещено использовать действующим законодательством РФ. Закон разрешает застраивать только «неудобья», земли непригодные для сельскохозяйственного производства, то есть - болота, овраги, солончаки, неделовые леса.
Простые же сельчане всё больше погружались в омут пьянства. Знакомый автора статьи держал как-то сельский магазинчик в Подмосковье. Как-то он поинтересовался у местных бабушек - какие пожелания по ассортименту? Поблагодарив хозяина магазина за низкие по сравнению с местным сельпо цены, бабульки чуть ли не хором озвучили заискивающими голосами одно пожелание - «водочки побольше привозить, а то быстро она у вас кончается, а в сельпо втридорога дерут!» Вот она - страшная реальность нынешнего села: летом, в самую страду, когда «день год кормит», сельчане большую часть своего времени проводят не в поле, а дома возле телевизора, за «бутылочкой».
Ещё одна особенность нынешнего села - очень многие семьи живут за счёт детских пособий и пенсий. Семьи, где есть двое пенсионеров и несколько малых детей - считаются богатыми. При этом люди просто не понимают, что, живя не на заработанные ими деньги, а за счёт детских пособий, они буквально объедают собственных детей. Есть подозрения, что всплеск рождаемости в нынешнем году не от хорошей жизни, и что немалое число детей зачато в пьяном угаре, и рождено именно для получения пособия. Примером является Тыва, где 1 сентября за парты набралось только 26316 детишек. А ещё 1302 ребёнка прийти в школу не смогли - не в чем. Каждый двадцатый ребенок в Тыве сегодня настолько нищ и гол, что ему не в чем выйти на улицу! А что тогда говорить про Ивановскую область, где доходы у населения ещё ниже, чем в Тыве?
Семеро с ложкой - один с сошкой
Есть, конечно и отрадные моменты. Не все сельчане спились. Есть ещё на Руси много работящих мужиков: именно они пошли в фермеры, создавая собственные товаропроизводящие сельскохозяйственные предприятия, товарищества. Они способны заменить громоздкие и нежизнеспособные колхозы и совхозы, мимикрировавшие в сельские ООО и ЗАО. Но! Фермерскому движению в России уже более пятнадцати лет, а оно всё никак не встанет на ноги. Причины?
Причина первая: трудности в получении кредита на развитие производства. Высокие, просто-таки кабальные проценты по кредитам. Ещё - обязательные откаты местным сельхозначальникам за само получение кредита. Кроме того, государственная корпорация «Росхлебпродукт», щедро выдавая весной кредиты на проведение посевной кампании, обязывает гасить долги выращенным зерном по заниженной цене. Точно так же поступают и местные базы ГСМ и машинотракторные станции. Первые охотно предоставляют в кредит топливо на проведение посевной и уборочной по завышенным ценам (за то, что дают его «без процентов»). А забирают осенью после уборки зерном по заниженным ценам, зафиксированным ещё весной.
Не остаются в стороне и элеваторы. Ведь собранное зерно надо где-то хранить. Можно хранить в самом селе, на токах и складах. Но при хранении на токах зерно едят мыши, крысы и птица, оно портится, набирает влаги. Кроме того, на токах зерно невозможно очистить от мусора, пыли, подсушить. При хранении же на элеваторе зерно повышается в качестве. Его продувают («подрабатывают», как говорят на селе). При этом зерно очищается от мусора, пыли, просушивается, понижается его влажность и растёт, соответственно количество клейковины и объемный вес. А, значит, растёт класс зерна и цена на него. При неоднократных «подработках» зерна его можно вообще поднять из класса товарного зерна до класса продовольственного. Это - огромная разница в цене.
Вот на этом-то хозяева элеваторов и делают деньги. Они принимают зерно по заведомо заниженным качественным показателям, ведь лаборатория-то - находится только на элеваторе в подчинении хозяина элеватора. Где ещё на селе проверишь истинные показатели качества сдаваемого зерна - клейковину, объемный вес, сорность и примеси? Да и за само хранение зерна хозяин элеватора берёт немало - от 0,1 до 0,5% от количества сданного на хранение зерна за день хранения. Куда деваться? Погрузочные рампы и подъездные ж/д ветки - опять же на элеваторах. Где погрузишь зерно в специальные вагоны-зерновозы «хопперы» (или «хопры», как их ещё называют в народе), кроме как на элеваторах? Вот и получается, что каждый средний фермер или руководитель сельскохозяйственного предприятия сегодня опутан долгами по рукам и ногам.
Раскладка приблизительно такая:
Корпорации «Росхлебопродукт» фермер должен зерном по заниженной цене отдать кредит, с учётом процентов. Кроме того, он той же корпорации должен отдать по заниженным ценам немалое количество зерна в «госрезерв». Опять же - местные власти приказом губернатора любят создавать свои, доморощенные «резервы». Им тоже надо часть зерна из собранного урожая отдать по тем же грабительски-низким ценам, иначе вообще не будет хозяйству разрешения на свободную продажу зерна и разрешение на вывоз его за пределы области или края. С «Сельхозхимией» он должен на кабальных условиях расплатиться за удобрения и протравку полей от вредителей и сорняков. С сельхозуправлением или местной станцией растениеводства тоже надо расплатиться - за семена. А семена, между прочим, продаются хозяйствам по очень высоким ценам, раз в пять превышающим самую высокую цену на собранное зерно. С нефтебазой фермер должен расплатиться за недешевую «горючку», полученную на проведение посевной и уборочной кампаний.
И это еще не все! Финуправлению (местному сельхозбанку) фермер должен вернуть кредиты за деньги, выплаченные работникам в качестве зарплаты в зимне-весенний период, когда закончились деньги от собранного урожая. С местным «ОблЭнэрго» расплатиться за электричество, даваемое в долг. С автобазой расплатиться за запчасти и ремонт посевной и уборочной техники, а также за машины-зерновозы. Хозяину элеватора отдать немалую часть собранного зерна - за каждый день хранения, за подработку, за разницу в качестве сданного хозяйством зерна и хранящегося на элеваторе. В Санэпиднадзор заплатить за получение сертификатов качества. С рабочими своими и сельчанами расплатиться за посевную, уборочную. Себе, наконец, заработать - на жизнь, на семью, на развитие собственного хозяйства, на покупку новой посевной и уборочной техники, комбайнов, тракторов.
Получается - не семеро с ложкой ждут пахаря с поля, а целых, как минимум, двенадцать здоровых лбов. Это - если урожай будет…
Из землепашцев в дальнобойщики
А если не будет?
Ведь долги всем в этой пирамиде, начиная от корпорации, и до автобазы включительно - никуда с неурожаем не исчезают. Наоборот - они вмиг становятся неподъёмными. Вот поэтому генеральные директора сельскохозяйственных ООО и ЗАО стараются, во-первых, объём всего своего урожая максимально занизить. Чтобы меньше отдавать в госрезерв и местный резерв, а также корпорации в порядке товарного погашения кредита. Во-вторых, продавать собранное зерно исключительно по «налу», причём - чёрному. Потому что если продавать по «безналу», то с арестованных «Сельхозхимией» или нефтебазой счетов хозяйству не перепадёт ничего. А так - рабочим втихую можно будет выплатить что-то из зарплаты. При этом деньги «неучтённые» получат далеко не все сельчане, а только самые смирные, покорные, и неболтливые.
Фермеру же свободному остаётся только одно из двух. Или рвать жилы, в прямом смысле слова голодая, чтобы как-то выкрутиться и перекрутиться до очередного урожая. Или перенацелиться на более выгодные занятия, чем выращивание хлеба.
Так поступил хороший друг автора статьи донской казак Василий Тертышников, хозяин фермерского хозяйства «Надежда» и нескольких сотен гектаров земли донской степи вокруг родного хутора. Мучился, мучился несколько лет, буквально перебиваясь с хлеба на воду. А потом плюнул на всё, и перешёл на извоз товаров на своём зерновозе-КАМАЗе с двухосным прицепом, полученным в кредит в начале девяностых.
Донской казак-землепашец превратился в дальнобойщика - владельца большегруза. Что оказалось делом не менее тяжелым и изнурительным. Российские дороги, в особенности зимой - далеко не сахар. Да и бандиты на дорогах, и по сей день потрошащие большегрузы - это реальная угроза. Для гаишников перед каждым рейсом Василий специально наменивает у ларёчниц толстую пачку десятирублёвок. Деньги он вкладывает в провозные документы при остановке на посту ГАИ-ГИБДД.
Донская степь бывшего фермерского хозяйства «Надежда» вокруг родового хутора Тертышниковых опять, как и сотни лет назад, заколосилась непаханым ковылем. Но зато жена и дочки Василия узнали и привыкли к таким приятным словам, как «обновка» и «сытая жизнь». Парадокс?
Богатство на бурьяне
Но не только в свободные дальнобойщики переходят землепашцы, дабы избежать нищеты и разорения. История развития фермерского движения в современной России знает и обратные, не менее поразительные и показательные примеры.
Нынче почти все московские «новые русские» любители лошадей знают Рамиля Асхатова, поставщика сена для их любимиц. Какие-нибудь десять-пятнадцать лет назад был Рамиль простым водителем КАМАЗа, возившего сено из одного из рязанских колхозов на Московский ипподром. Но колхоз благополучно развалился на ряд фермерских хозяйств и ЗАО, руководителем одного из которых стал Асхатов. Всё, что он получил во время развала колхоза - так это раздолбанный старенький грузовик. Да и за него пришлось доплачивать деньги, которые Равиль занял у всей своей многочисленной родни.
Но уже тогда он понял две простые, но оказавшиеся гениальными, вещи:
Первая. Многочисленные арендаторы, державшие своих лошадок, а то и вообще - конные клубы на ипподроме, имеют деньги на покупку и содержание лошадей. Значит - имеют и деньги на регулярную оплату кормов, в первую очередь сена. А каждой лошади нужно ежедневно 5-6 килограмм сена.
Вторая. Сено, в отличие от овса и пшеницы, это такая вещь, которую можно «добыть» бесплатно. Бурьяном заросли поля не только по всей рязанщине. поля. Остаётся её скосить, и через пару-тройку дней, просохшую - запрессовать в брикеты пресс-подборщиками на тракторной тяге. Всё - продукт готов к перевозке и употреблению. И главное, к продаже! Расходы минимальные: косцам по паре сотен рублей каждому, или по литрухе дешевого самогона, да за аренду пресс-подборщика.
Заработав первую прибыль свою, достигавшую тысяч процентов на вложенные деньги, Рамиль вложил в покупку собственного подержанного пресс-подборщика. Дело в том, что хозяин пресс-подборщика не заинтересован в сильном прессовании брикетов с сеном - он машину свою бережёт. И брикеты у него получаются весом не больше 13-15 килограмм. А Рамилю наоборот - нужны тяжелые брикеты - зачем «воздух» возить? И своим пресс-подборщиком он стал прессовать брикеты весом до 30 килограмм и даже выше. Рентабельность резко возросла - до десятков тысяч процентов на вложенные деньги. Тем более, что был ещё один источник сверхприбыли - обжулить каждого покупателя на одну-две тонны сена. Попробуй узнай точный вес фуры, для этого спецплощадка с весами нужна! Такие только на элеваторах да на хлебоприёмных пунктах есть - где уж их каждому владельцу пары лошадок иметь. Каждая торговая операция с сеном, таким образом приносит Рамилю 1,5-2 тысячи долларов чистой прибыли, а месяц такой работы - 20-25 тысяч зелёных, как летнее сено, бумажек.
Пахать и сеять Рамиль не собирается. Зачем? Только в черте города Москвы в настоящее время в той или иной форме собственности находятся до 8.000 лошадей. И каждая из них съедает в день, как уже упоминалось выше - 5-6 килограмм сена. А бурьяна и дикого травостоя в центре России при таком хозяйствовании - хватит ещё надолго…
Газета "Наше время", 17-23.09.2007 - http://www.gazetanv.ru/article/?id=1030
У ФЕРМЕРСКОГО ДВИЖЕНИЯ НЕТ БУДУЩЕГО
Развитие сельского хозяйства страны, наряду с повышением рождаемости, является одним из важнейших национальных проектов. Их реализация поставлена на особый контроль со стороны президента России. Но если 2007 год стал рекордным по рождаемости в России, то в области сельского хозяйства, увы, похвастать нечем.
С приходом весны и началом лета имеющие отношение к сельскому хозяйству чиновники начали усиленно «стелить соломку»: предрекая засуху и будущий неурожай стали исподволь готовить российского обывателя к грядущему повышению цен на хлеб и другую сельскохозяйственную продукцию. Но позже, когда на юге страны начали приступать к уборке и обмолоту зерна, появилась информация, что неурожая в этом году всё же не будет. Затем послышались уже уверенные, отдающие медью литавр рапорты об очередном трудовом подвиге российского крестьянства и рекордном урожае зерна.
Богатство в коме
Но хлеб, тем не менее, почему-то растёт в цене, и растёт непрестанно.
После мучительных раздумий российское сельскохозяйственное чиновничество выдало «на-гора» новую причину, объясняющую неприятный для простого россиянина рост цен на хлеб. Оказывается, во всём виноваты азиатские страны третьего мира. Которые, понимаешь ли, жить стали лучше и богаче, и аппетиты у них разыгрались. Разыгрались в прямом смысле - они есть хлеба стали больше. Потому и цены у нас на зерно подскочили. Да и альтернативные двигатели, работающие на этилово-спиртовой основе, стали интенсивнее развиваться. Вот так вдруг спрос во всём мире на зерно и вырос.
Какая связь между резко и неожиданно возросшим аппетитом жителей Бангладеш, Индии или Бразилии, и началом интенсивного использования, всё в той же Бразилии, спирта вместо бензина и повышением цены на буханку хлеба где-нибудь в Урюпинске или Замухранске - при этом совершенно непонятно.
Одновременно как-то совершенно забывается, что в бывшем СССР (в основном в России и несколько меньше на Украине) находится до 98% от всех чернозёмных земель мира. И рациональное использование этого могучего потенциала сможет буквально завалить зерном весь мир на долгие годы.
Как же живёт нынешнее Черноземье - богатейшая часть не только нашей страны, но и всей планеты?
Поездка на автомобиле через Тамбовскую область оставляет гнетущее чувство: маленькие бедные домишки, крытые рубероидом, отсутствие каких-либо садов перед ними, гнилой раздёрганный штакетник… Худые детишки в бедной одежонке, неприкаянно бегающие по пустынным улицам-дорогам вместе с тощими дворняжками. Такое впечатление, будто здесь пару-тройку лет назад прошла линия фронта, и уцелевшие жители успели только кое-как отстроиться из того, что оказалось у них под руками. А ещё в память навсегда впечатываются серым пятном поля - пустые, густо заросшие буйным многолетним высоким бурьяном поля...
Это - страшная картина. Ее можно увидеть везде: в Московской, Рязанской, Пензенской, Саратовской, Смоленской, Калужской, Липецкой областях. Заросшие поля, покосившиеся старые указатели вдоль дорог «к-х Заветы Ильича», «с-х Новая Зоря», «к-х имени двадцатого съезда КПСС», «имени двадцать второго съезда КПСС», «имени двадцать третьего съезда КПСС». Призраки разгромленных длинных зданий бывших молочных ферм. Кое-где на полях - выродившиеся колхозные коровёнки, один внешний вид которых ярко подтверждает высказанное одним западным учёным утверждение: «в СССР - не молочное животноводство, а навозное!» Сельское хозяйство, не только в центральной европейской части России, но и за Уралом, в Сибири, на Оренбуржье, Алтае, Приморье, находится в состоянии, которое в медицине называется - состояние комы.
«Водочки бы нам»
Первое впечатление от многочисленных репортажей с села - это «непросыхающие» от каждодневного «употребления внутрь» физиономии героев этих репортажей. Российское село пьёт. Пьёт давно, интенсивно, тяжко. Пили, конечно, и в советское время, но не так повально и поголовно. У людей тогда была какая-никакая, но всё же работа. Опять же и достать спиртное было гораздо труднее, и не в любое время суток, как сегодня. Словом, советская система ведения сельского хозяйства не давала селу окончательно пасть.
Известно, что советское сельское хозяйство существовало исключительно за счет многомиллионных и даже миллиардных постоянных и безвозвратных вливаний в отдельные хозяйства.
Но вот СССР развалился. Колхозы и совхозы, как по мановению волшебной палочки - все в миг преобразовались в ООО, ЗАО, сельхозкооперативы и прочие мудреные «конторы». На деле они остались всё теми же колхозами и совхозами всё с теми же председателями, ставшими теперь «генеральными директорами». Исчезло главное - мощная подпитка государственными деньгами. И все эти ЗАО нежизнеспособные даже в райских условиях СССР без подпитки этой и вовсе «сдулись». Сначала «генеральные директора» распродали многочисленную сельхозтехнику, коей когда-то без счёта снабжались колхозы, потом - здания и сооружения всевозможных машино-тракторных станций, складов, магазинов, детсадов, ферм. Все это стало ненужным и даже обременяющим.
Потом очередь дошла и до земель. Земли сельхозназначения не только в Московской области, но и вокруг всех областных, да и крупных районных городов стали под разными предлогами выводиться из сельхозоборота. Интенсивно распродаваться под дачи, садовые товарищества, или просто - загородные дома. Хотя такие земли категорически запрещено использовать действующим законодательством РФ. Закон разрешает застраивать только «неудобья», земли непригодные для сельскохозяйственного производства, то есть - болота, овраги, солончаки, неделовые леса.
Простые же сельчане всё больше погружались в омут пьянства. Знакомый автора статьи держал как-то сельский магазинчик в Подмосковье. Как-то он поинтересовался у местных бабушек - какие пожелания по ассортименту? Поблагодарив хозяина магазина за низкие по сравнению с местным сельпо цены, бабульки чуть ли не хором озвучили заискивающими голосами одно пожелание - «водочки побольше привозить, а то быстро она у вас кончается, а в сельпо втридорога дерут!» Вот она - страшная реальность нынешнего села: летом, в самую страду, когда «день год кормит», сельчане большую часть своего времени проводят не в поле, а дома возле телевизора, за «бутылочкой».
Ещё одна особенность нынешнего села - очень многие семьи живут за счёт детских пособий и пенсий. Семьи, где есть двое пенсионеров и несколько малых детей - считаются богатыми. При этом люди просто не понимают, что, живя не на заработанные ими деньги, а за счёт детских пособий, они буквально объедают собственных детей. Есть подозрения, что всплеск рождаемости в нынешнем году не от хорошей жизни, и что немалое число детей зачато в пьяном угаре, и рождено именно для получения пособия. Примером является Тыва, где 1 сентября за парты набралось только 26316 детишек. А ещё 1302 ребёнка прийти в школу не смогли - не в чем. Каждый двадцатый ребенок в Тыве сегодня настолько нищ и гол, что ему не в чем выйти на улицу! А что тогда говорить про Ивановскую область, где доходы у населения ещё ниже, чем в Тыве?
Семеро с ложкой - один с сошкой
Есть, конечно и отрадные моменты. Не все сельчане спились. Есть ещё на Руси много работящих мужиков: именно они пошли в фермеры, создавая собственные товаропроизводящие сельскохозяйственные предприятия, товарищества. Они способны заменить громоздкие и нежизнеспособные колхозы и совхозы, мимикрировавшие в сельские ООО и ЗАО. Но! Фермерскому движению в России уже более пятнадцати лет, а оно всё никак не встанет на ноги. Причины?
Причина первая: трудности в получении кредита на развитие производства. Высокие, просто-таки кабальные проценты по кредитам. Ещё - обязательные откаты местным сельхозначальникам за само получение кредита. Кроме того, государственная корпорация «Росхлебпродукт», щедро выдавая весной кредиты на проведение посевной кампании, обязывает гасить долги выращенным зерном по заниженной цене. Точно так же поступают и местные базы ГСМ и машинотракторные станции. Первые охотно предоставляют в кредит топливо на проведение посевной и уборочной по завышенным ценам (за то, что дают его «без процентов»). А забирают осенью после уборки зерном по заниженным ценам, зафиксированным ещё весной.
Не остаются в стороне и элеваторы. Ведь собранное зерно надо где-то хранить. Можно хранить в самом селе, на токах и складах. Но при хранении на токах зерно едят мыши, крысы и птица, оно портится, набирает влаги. Кроме того, на токах зерно невозможно очистить от мусора, пыли, подсушить. При хранении же на элеваторе зерно повышается в качестве. Его продувают («подрабатывают», как говорят на селе). При этом зерно очищается от мусора, пыли, просушивается, понижается его влажность и растёт, соответственно количество клейковины и объемный вес. А, значит, растёт класс зерна и цена на него. При неоднократных «подработках» зерна его можно вообще поднять из класса товарного зерна до класса продовольственного. Это - огромная разница в цене.
Вот на этом-то хозяева элеваторов и делают деньги. Они принимают зерно по заведомо заниженным качественным показателям, ведь лаборатория-то - находится только на элеваторе в подчинении хозяина элеватора. Где ещё на селе проверишь истинные показатели качества сдаваемого зерна - клейковину, объемный вес, сорность и примеси? Да и за само хранение зерна хозяин элеватора берёт немало - от 0,1 до 0,5% от количества сданного на хранение зерна за день хранения. Куда деваться? Погрузочные рампы и подъездные ж/д ветки - опять же на элеваторах. Где погрузишь зерно в специальные вагоны-зерновозы «хопперы» (или «хопры», как их ещё называют в народе), кроме как на элеваторах? Вот и получается, что каждый средний фермер или руководитель сельскохозяйственного предприятия сегодня опутан долгами по рукам и ногам.
Раскладка приблизительно такая:
Корпорации «Росхлебопродукт» фермер должен зерном по заниженной цене отдать кредит, с учётом процентов. Кроме того, он той же корпорации должен отдать по заниженным ценам немалое количество зерна в «госрезерв». Опять же - местные власти приказом губернатора любят создавать свои, доморощенные «резервы». Им тоже надо часть зерна из собранного урожая отдать по тем же грабительски-низким ценам, иначе вообще не будет хозяйству разрешения на свободную продажу зерна и разрешение на вывоз его за пределы области или края. С «Сельхозхимией» он должен на кабальных условиях расплатиться за удобрения и протравку полей от вредителей и сорняков. С сельхозуправлением или местной станцией растениеводства тоже надо расплатиться - за семена. А семена, между прочим, продаются хозяйствам по очень высоким ценам, раз в пять превышающим самую высокую цену на собранное зерно. С нефтебазой фермер должен расплатиться за недешевую «горючку», полученную на проведение посевной и уборочной кампаний.
И это еще не все! Финуправлению (местному сельхозбанку) фермер должен вернуть кредиты за деньги, выплаченные работникам в качестве зарплаты в зимне-весенний период, когда закончились деньги от собранного урожая. С местным «ОблЭнэрго» расплатиться за электричество, даваемое в долг. С автобазой расплатиться за запчасти и ремонт посевной и уборочной техники, а также за машины-зерновозы. Хозяину элеватора отдать немалую часть собранного зерна - за каждый день хранения, за подработку, за разницу в качестве сданного хозяйством зерна и хранящегося на элеваторе. В Санэпиднадзор заплатить за получение сертификатов качества. С рабочими своими и сельчанами расплатиться за посевную, уборочную. Себе, наконец, заработать - на жизнь, на семью, на развитие собственного хозяйства, на покупку новой посевной и уборочной техники, комбайнов, тракторов.
Получается - не семеро с ложкой ждут пахаря с поля, а целых, как минимум, двенадцать здоровых лбов. Это - если урожай будет…
Из землепашцев в дальнобойщики
А если не будет?
Ведь долги всем в этой пирамиде, начиная от корпорации, и до автобазы включительно - никуда с неурожаем не исчезают. Наоборот - они вмиг становятся неподъёмными. Вот поэтому генеральные директора сельскохозяйственных ООО и ЗАО стараются, во-первых, объём всего своего урожая максимально занизить. Чтобы меньше отдавать в госрезерв и местный резерв, а также корпорации в порядке товарного погашения кредита. Во-вторых, продавать собранное зерно исключительно по «налу», причём - чёрному. Потому что если продавать по «безналу», то с арестованных «Сельхозхимией» или нефтебазой счетов хозяйству не перепадёт ничего. А так - рабочим втихую можно будет выплатить что-то из зарплаты. При этом деньги «неучтённые» получат далеко не все сельчане, а только самые смирные, покорные, и неболтливые.
Фермеру же свободному остаётся только одно из двух. Или рвать жилы, в прямом смысле слова голодая, чтобы как-то выкрутиться и перекрутиться до очередного урожая. Или перенацелиться на более выгодные занятия, чем выращивание хлеба.
Так поступил хороший друг автора статьи донской казак Василий Тертышников, хозяин фермерского хозяйства «Надежда» и нескольких сотен гектаров земли донской степи вокруг родного хутора. Мучился, мучился несколько лет, буквально перебиваясь с хлеба на воду. А потом плюнул на всё, и перешёл на извоз товаров на своём зерновозе-КАМАЗе с двухосным прицепом, полученным в кредит в начале девяностых.
Донской казак-землепашец превратился в дальнобойщика - владельца большегруза. Что оказалось делом не менее тяжелым и изнурительным. Российские дороги, в особенности зимой - далеко не сахар. Да и бандиты на дорогах, и по сей день потрошащие большегрузы - это реальная угроза. Для гаишников перед каждым рейсом Василий специально наменивает у ларёчниц толстую пачку десятирублёвок. Деньги он вкладывает в провозные документы при остановке на посту ГАИ-ГИБДД.
Донская степь бывшего фермерского хозяйства «Надежда» вокруг родового хутора Тертышниковых опять, как и сотни лет назад, заколосилась непаханым ковылем. Но зато жена и дочки Василия узнали и привыкли к таким приятным словам, как «обновка» и «сытая жизнь». Парадокс?
Богатство на бурьяне
Но не только в свободные дальнобойщики переходят землепашцы, дабы избежать нищеты и разорения. История развития фермерского движения в современной России знает и обратные, не менее поразительные и показательные примеры.
Нынче почти все московские «новые русские» любители лошадей знают Рамиля Асхатова, поставщика сена для их любимиц. Какие-нибудь десять-пятнадцать лет назад был Рамиль простым водителем КАМАЗа, возившего сено из одного из рязанских колхозов на Московский ипподром. Но колхоз благополучно развалился на ряд фермерских хозяйств и ЗАО, руководителем одного из которых стал Асхатов. Всё, что он получил во время развала колхоза - так это раздолбанный старенький грузовик. Да и за него пришлось доплачивать деньги, которые Равиль занял у всей своей многочисленной родни.
Но уже тогда он понял две простые, но оказавшиеся гениальными, вещи:
Первая. Многочисленные арендаторы, державшие своих лошадок, а то и вообще - конные клубы на ипподроме, имеют деньги на покупку и содержание лошадей. Значит - имеют и деньги на регулярную оплату кормов, в первую очередь сена. А каждой лошади нужно ежедневно 5-6 килограмм сена.
Вторая. Сено, в отличие от овса и пшеницы, это такая вещь, которую можно «добыть» бесплатно. Бурьяном заросли поля не только по всей рязанщине. поля. Остаётся её скосить, и через пару-тройку дней, просохшую - запрессовать в брикеты пресс-подборщиками на тракторной тяге. Всё - продукт готов к перевозке и употреблению. И главное, к продаже! Расходы минимальные: косцам по паре сотен рублей каждому, или по литрухе дешевого самогона, да за аренду пресс-подборщика.
Заработав первую прибыль свою, достигавшую тысяч процентов на вложенные деньги, Рамиль вложил в покупку собственного подержанного пресс-подборщика. Дело в том, что хозяин пресс-подборщика не заинтересован в сильном прессовании брикетов с сеном - он машину свою бережёт. И брикеты у него получаются весом не больше 13-15 килограмм. А Рамилю наоборот - нужны тяжелые брикеты - зачем «воздух» возить? И своим пресс-подборщиком он стал прессовать брикеты весом до 30 килограмм и даже выше. Рентабельность резко возросла - до десятков тысяч процентов на вложенные деньги. Тем более, что был ещё один источник сверхприбыли - обжулить каждого покупателя на одну-две тонны сена. Попробуй узнай точный вес фуры, для этого спецплощадка с весами нужна! Такие только на элеваторах да на хлебоприёмных пунктах есть - где уж их каждому владельцу пары лошадок иметь. Каждая торговая операция с сеном, таким образом приносит Рамилю 1,5-2 тысячи долларов чистой прибыли, а месяц такой работы - 20-25 тысяч зелёных, как летнее сено, бумажек.
Пахать и сеять Рамиль не собирается. Зачем? Только в черте города Москвы в настоящее время в той или иной форме собственности находятся до 8.000 лошадей. И каждая из них съедает в день, как уже упоминалось выше - 5-6 килограмм сена. А бурьяна и дикого травостоя в центре России при таком хозяйствовании - хватит ещё надолго…
Газета "Наше время", 17-23.09.2007 - http://www.gazetanv.ru/article/?id=1030