Алтуфьево. Неугомонные Лопухины
Вид на усадьбу со стороны пруда
Бывшую усадьбу Алтуфьево я посетила в один из первых моих теперь уже нередких визитов в Москву. «Наводку» я получила в книге «Венок московских усадеб» Т.В. Муравьевой, которую тоже приобрела одной из первых, купленных в Москве.
Теперь я нередко проезжаю мимо усадьбы, добираясь на такси из Шереметьево до места своей обычной остановки в Первопрестольной. Правда, на съезде с МКАД-а на Алтуфьевское шоссе дом не виден, вы можете видеть только церковь и бывший усадебный пруд. И все-таки теперь, каждый раз, проезжая мимо, я вспоминаю ажурную постройку, притаившуюся где-то там среди ветвей.
Архитектура дома очень необычна, учитывая, что он был построен задолго до распространения моды на "русский стиль"
Небольшой симпатичный домик в глубине немного запущенного сада на момент моего визита местами ремонтировали, однако, к счастью для меня (и, может быть, для домика), он не был обнесен лесами, поэтому получилось осмотреть его в деталях и сделать вполне сносные фотографии. Материал этот «пылился» невостребованным с лета, и вот сейчас я решила за него взяться. Я обнаружила (О, ужас! О чем же я буду писать?!), весьма подробный и, надо сказать, очень интересный рассказ об усадьбе и ее истории у уважаемого Михаила Коробко ( lugerovski). Переписывать его я не стану, не хорошо это как-то, просто рекомендую вам почитать первоисточник, ссылку дам в конце.
Цветник в усадьбе
Сама же я решила написать о том, что заинтересовало меня при изучении разных источников об истории усадьбы.
В документах усадьба упоминается с 16 века. Усадебный дом за это время несколько раз перестраивался и менял свой вид. К этому вопросу мы вернемся позднее, а сейчас обратимся к именам некоторых хозяев усадьбы. Ниже приведен неполный список последовательных владельцев Алтуфьева, о которых довольно подробно рассказывает Михаил Коробко, я их только перечислю:
Неупокой Дмитриевич Мякишев - первый «задокументированный» хозяин,
Архип и Иван Федоровичи Акинфовы
Никита Иванович Акинфов;
Николай Канбарович Акинфов (внук Николая Ивановича)
Юрий Николаевич Акинфов
Иван Иванович Вельяминов
Матвей Федорович Апраксин
Наталья Федоровна Брюс-Колычева
Андрей Андреевич Риндер
Степан Борисович Куракин
Дмитрий Иванович Приклонский
Николай Артемьевич Жеребцов
Глафира Ивановна Алфеева
…еще несколько хозяев
Георгий Мартынович Лианозов.
Практически за каждым именем - интересная история, которой можно было бы посвятить отдельный рассказ, я же хочу коснуться темы, косвенно объединяющей две из указанных фамилий; и тема эта - Петр Первый.
Меня заинтересовал Николай Акинфиев и его, прямо скажем, не особенно удачная судьба. Он был женат на Ксении (Аксинье) Авраамовне Лопухиной, тетке Евдокии Лопухиной, царицы, супруге Петра Первого. В литературе о петровском времени и даже в кино («Петр Первый» Герасимова, например), да и во многих исторических и псевдоисторических документах нередко при упоминании фамилии Лопухиных употребляется нелестное определение «захудалый род». Это довольно странно, так как род достаточно старинный, ведущий свое начало от косожского князя Редеди, убитого в 11 веке Мстиславом Храбрым (помните, я о них писала в посте о Чернигове). Убить-то он его убил, да затем дочь свою за сына Редеди выдал; помириться, видать, решил с косогами. Вот с тех времен и ведут свою родословную Лопухины. (Представляете - ныне живущие Лопухины относятся к 27 колену!). При дворе представители рода состояли с незапамятных времен - и при Иване Калите был боярин Лопухин, и при Шуйском, а особенно возвысились при первых Романовых. Правда, при папеньке Петра Первого Лопухины порядком «поистаскались» - Авраам Никитич Лопухин поначалу был всего лишь «жильцом», а это был придворный чин не самый высокий. Сын его, родитель Евдокии, Илларион Авраамович изначально был окольничим - чин завидный, но пока не боярский. Уже породнившись с царем, семейство достигло самых вершин придворной иерархии. Плодовиты Лопухины были невероятно - даже Евдокия успела родить Петру трех сыновей, хотя прожили вместе они совсем недолго (два сына умерли в младенчестве, оставшийся, как известно, плохо кончил). Не знаю, свидетельствует ли о чем-то такая фамильная плодовитость - является ли она проявлением необычайного наследственного темперамента и энергичности, однако накоплению богатств она, по всей видимости, не особенно способствовала: попробуй прокорми толпу ребятишек! У отца Евдокии Иллариона (переименованного позже в Федора) Авраамовича было 5 братьев и 3 сестры. Вот на одной из сестер и был женат Никита Акинфов.
В корыстолюбии и прагматизме его нельзя обвинить - женившись на Ксении (а это был уже второй его брак), он и не предполагал, что представители царственного дома будут когда-нибудь его родственниками - свадьба состоялась в 1672 году, в год рождения Петра Первого, его будущей жене Дунечке на тот момент было всего 3 года. От царского брака Акинфов, скорее, прогадал, чем выиграл. Варил бы Акинфов со своей супружницей варенье в загородном доме, играл бы с внуками-правнуками и горя не знал, не стань он без всякого своего влияния на происходящее родственником неугомонного Петра Алексеевича!
Дом я застала в состоянии ремонта
А что же Лопухины? К концу царствования Алексея Михайловича Лопухины занимали уже довольно высокое положение - Илларион Авраамович был дворецким царицы Натальи Кирилловны, а в честь рождения царевича его наконец-то повысили до думного боярина. Наталья Кирилловна, ежедневно общавшаяся с Лопухиным и, вероятнее всего, знавшая его семью, приметила симпатичную дочь своего дворецкого и выбрала ее в качестве невесты юному сыну. С мамами тогда по подобным вопросам не дискутировали, Петр покорно согласился на брак.
Наталья Кирилловна, принадлежавшая к еще одному многочисленному семейству спорной знатности, была дамой, возможно, не самой умной, но уж точно не была простушкой - Нарышкины всегда отличались искушенностью в интригах и прагматизмом. Выбрав Лопухину, она преследовала несколько целей: во-первых, на тот момент самого своего накала достигло противостояние с ещё правившей Софьей. Брак с представительницей многочисленного семейства привлекал гурьбу новых родственников в качестве сторонников «нарышкинской» группировки. К слову, здесь Наталья Кирилловна не прогадала - дядя Евдокии Петр Авраамович одним из первых привел свои полки к Троице, когда Петру и его молодой жене понадобилась защита (это не помешало племяннику позже казнить родственника). Вторая причина, пожалуй, самая важная, заключалась в желании вдовой царицы поскорее получить наследников от своего сына. Царь-пасынок, соправитель Петра, Иван Алексеевич уже был женат, его жена ждала ребенка - это была серьезная угроза в случае продолжающейся грызни за престол. Третья причина тоже была немаловажна для царицы - она опасалась, что Петр совершенно «онемечится» из-за своих частых визитов на Кукуй, которые ее раздражали. Женив его на Евдокии, воспитанной на патриархальных устоях, она рассчитывала отвадить сына от «бесовской» слободы с ее развеселыми общительными фройляйн и бесконечными пьянками. Практически сразу после свадьбы шумная толпа проголодавшихся Лопухиных, прозябавших ранее на второстепенных ролях, кинулась к державной кормушке. Видимо, среди знати бесцеремонная родня молодой царицы была не особенно популярна. Как писал о них князь Куракин «… люди злые, скупые ябедники, умов самых низких и не знающие нимало в обхождении дворовом… И того к часу все их возненавидели и стали рассуждать, что ежели придут в милость, то всех погубят и государством завладеют. И, коротко сказать, от всех были возненавидимы и все им зла искали или опасность от них имели».
Петр Первый. Гравюра неизвестного художника (мне кажется, Петр здесь выглядит озадаченным и даже немного испуганным)
Особенно «сытные куски» от царского стола достались представителям семейства уже после окончательного воцарения Петра, все дядья получили боярство, посты и земли, однако праздник на их улице продолжался недолго. Первыми жертвами пали представители семейства в борьбе за власть со своими же бывшими соратниками, сторонниками Петра в борьбе с Софьей. В 1695 году, через 6 лет после свадьбы Петра, дядя царя Лев Кириллович Нарышкин, еще один знатный интриган, написал донос на дядю царицы, уже упоминавшегося Петра Авраамовича Лопухина - ну, не дружили между собой дяди! О чем писалось в доносе, неизвестно, однако это вызвало гнев царя. По его указу Лопухина пытали, после чего он на следующий день умер. К тому времени в отношениях Петра и Евдокии уже наступило охлаждение, поэтому с родственниками царицы вспыльчивый монарх особо не церемонился.
Через два года после смерти Петра Авраамовича (был он, к слову, Петром-Большим и прозвище носил Лапка, был еще и Малый) в 1697 году в связи с делом Циклера-Соковина Петр заподозрил оставшихся дядьев царицы в неблагонадежности и сослал их отдаленные губернии: тестя своего Федора Авраамовича - воеводой в Тотьму; Василья Авраамовича - в Саранск; Кузьму Авраамовича - в Шаронду, Сергея Авраамовича - в Вязьму. Уже тогда царь задумал отправить Евдокию Федоровну в монастырь, что и сделал через год. В том же году погиб Петр Авраамович Меньшой Лопухин, еще один дядя царицы. Он повторил трагический путь своего старшего брата-тезки - умер под пыткой. На него Петр «взъелся» из-за жалобы священников Архангельского собора, которые передали царю челобитную. Вообще-то, жаловались не на самого Лопухина, а на его управляющего, дескать "убивает до смерти ее (Соборной церкви) крестьян, а суда на него нет". Кто там кого на самом деле убивал, не ясно, но Петр Авраамович за это своей жизнью поплатился.
Очевидно, что падение Лопухиных было связано с опалой царицы, однако некоторые члены семейства пока еще оставались при дворе. Правда, в основном, это были весьма дальние ее родственники. Среди царских стольников при Петре в родословной Лопухиных значатся Алексей Андреевич, Степан Иванович, Федор Леонтьевич, Федор Кузьмич, Иван Петрович Лопухины.
Очередной удар настиг семью в 1718 году в связи с «делом царевича Алексея».
Петр уже больше 20 лет не виделся с бывшей женой, однако с сыном он общаться пытался. Я не буду пересказывать историю взаимоотношений Петра с сыном, она, с одной стороны, хорошо всем известна, с другой, в ней много неясностей. Выскажу только свое отношение к этой истории, свое мнение.
Петр стал отцом в 18 лет. Даже для того века, когда мужчины мужали рано, это весьма молодой возраст для отцовства - Петра на тот момент интересовали только флотские забавы и вечеринки в Кукуйской слободе. С самого рождения ребенка Петр практически не общался с ним - это было не принято, да и, судя по всему, для Петра не интересно. В 8 лет Алексея забрали у матери, его окружали чужие и нередко враждебные люди. Во время редких встреч царевича мог только ужасать взрывной отцовский характер, его нервный тик, исполинский рост, его раскатистый бас, его непомерные и часто непонятные для царевича требования. Нередко царевич был бит отцом и иногда даже его приближенными (в частности, Меншиков, которому одно время поручено было воспитывать царского сына, бил его даже в присутствии Петра). Судя по документам, Алексей хоть и был образован, однако образование его было несистематическим и однобоким; молодого человека рано приучили выпивать. Он много читал, однако это были в основном духовные книги. Механика, флот, военные науки его, в отличие от отца, не интересовали, а скорее отталкивали. Царевич рос нервным, замкнутым юношей, смертельно боящимся и не любившим отца. Причем нелюбовь эта однозначно была взаимной. Похоже, никаких отеческих чувств к нелюбимому сыну от нелюбимой женщины Петр не испытывал. Его попытки сделать Алексея своим единомышленником и соратником объясняются не отцовской любовью, а долгом - царю нужен был наследник, которому со временем можно было передать престол и доверить продолжение начатых великих дел. Уже повзрослев, Алексей продолжал избегать встреч с отцом, старался придумать любой повод, чтобы быть от него подальше. Царя это раздражало и рождало неприятные подозрения - царевич уже в «престольном» возрасте, недовольных политикой Петра масса, Алексей легко может стать орудием в их руках. Начав расследование по делу царевича, Петр, думаю, был поражен масштабами недовольства приближенных - в списке подозреваемых фигурировали фамилии придворных первого круга, самых близких, которым царь доверял. Расправа, как вы знаете, была ужасной. Царевич, ставший опасным соперником, был обречен, тем более, что у царя уже был другой наследник - сын Екатерины царевич Петр Петрович.
Царевич Алексей (Б.К.Франке)
Я не нашла достоверных документов, подтверждающих то, что Алексей был достойным сыном и наследником - личность его выглядит жалко и не всегда приглядно. Я, однако, не оправдываю Петра - он был плохим отцом для Алексея, так уж получилось. Плохих отцов и сейчас немало: многие мужчины, сгоряча женившись по молодости лет, бросают в последствии своих жен с маленькими детьми для того, чтобы больше никогда о них не вспомнить. Через много лет окружающие могут случайно узнать, что у уважаемого всеми Ивана Ивановича где-то есть сын от первого брака, которого он никогда не видел. Вспомните, наверняка и у вас есть такие знакомые. Наверное, и вы в свое время удивились: «Ай-яй-яй! А ведь он - признанный всеми авторитетный научный работник!» (генерал, кинолог, артист, директор, царь и т.д., - я же не знаю, кем работает ваш знакомый).
Вернемся к опальным Лопухиным. Они, конечно же, поддерживали Алексея и тайно надеялись на возвращение из ссылки его матери Евдокии. Причем, совершенно ясно было, что при жизни Петра это неосуществимо. Желать царю долгих лет жизни у них не было ни малейшего повода - один за другим члены семьи попадали в опалу или гибли на плахе, никто не хотел быть следующим. Кроме того, их родственница, бывшая царица, законная жена царя, была оскорблена и изгнана.
Царь отказал бывшей жене в содержании, поддерживали Евдокию в монастыре Лопухины, притом поддерживали весьма осязаемо - при обыске среди ее вещей нашли богатые мирские платья, дорогую утварь, меха и драгоценности. Лопухины инициировали поддержание тайной переписки между матерью и сыном, их же стараниями была устроена их единственная встреча. Правда, о встрече этой сразу донесли Петру, и он обрушил свой гнев на царевича, после чего Алексей так перепугался, что от дальнейших свиданий и даже от переписки с матерью отказался.
Подготовка к казни колесованием
А еще семейство роптало и шушукалось. Вот за этот ропот и шушуканье, по большому счету, и пострадали участники «заговора царевича Алексея». Они не собирались убивать царя, они только желали ему смерти, а это, по законам того времени, было таким же преступлением, как и фактический заговор.
Больше всего пострадал брат царицы Авраам Федорович Лопухин. Его несколько раз пытали, а затем казнили. Его причастность выяснили, найдя его переписку с сестрой. На самом деле, виноват он был только в том, что, к несчастью своему, оказался сердобольным братом - больше всех всячески поддерживал сестру, рассказывал ей в письмах новости, беспокоился о племяннике. Узнав о бегстве царевича, он, не будучи причастным к нему, неосторожно обсуждал с другими подозреваемыми положение царевича и радовался по поводу его спасения.
Другого участника заговора Александра Кикина колесовали.
Пострадали и другие Лопухины.
Сестра Евдокии Анастасия Федоровна во время дознания подверглась пыткам. Еще один Лопухин, Степан Иванович, проходящий по делу царевича, был сослан в на вечное проживание в Кольский острог. Илларион Семенович Лопухин был отправлен в Соловецкий монастырь.
Что касается Никиты Акинфова, супруга Ксении Авраамовны, тетки царицы, не ясна степень его участия в заговоре. Я не нашла информации, была ли причастна и наказана сама Ксения, а вот супруга ее насильно постригли в Кирилло-Белозерский монастырь, причем произошло это уже в 1721 году, через 5 лет после начала следствия. Похоже, он сам фигурировал в деле. Вообще, о нем очень мало информации. Известно, что был он окольничим и владел, помимо Алтуфьево, еще несколькими селениями: селами Сергиевым, Комягиным и др.
Еще большую причастность к делу царевича обнаружил сын Ксении и Никиты - парень со странным именем Канбар. Он был стольником и уездным советником (ландратом). Его под пыткой выдал Авраам Лопухин, и арест Канбара состоялся уже после казни Авраама. Видимо, Петр уже немного успокоился - как-никак следствие было практически закончено, поэтому наказание было уже более мягким. Канбара Акинфова даже поначалу не пытали, так, только попугали чуток - заставили раздеться и постоять возле дыбы, а затем отпустили в камеру и приказали написать все, что знает. Правда, впоследствии 15 ударов он все-таки получил. После следствия ему вынесли приговор - бить кнутом и сослать в Сибирь в 1718 году. Петр в последний момент избиение отменил, и Канбар отправился в ссылку не битым. По видимому, из ссылки он не вернулся, так как земли свои отец его Никита Иванович оставил не ему, а внуку Николаю. Ему же досталось Алтуфьево. Изначально все имения Никиты Акинфова были отчуждены в казну, однако позднее Петр позволить передать их в наследство тому, на кого укажет ссыльный. Никита Иванович, теперь уже монах Иоаникий, указал на внука, так как сын тоже был в ссылке. Правда, была еще и дочь, муж которой судился потом с племянником за право наследования.
Вот такие вихри и ураганы истории кружились когда-то над скромной усадьбой.
А историю о второй фамилии, связанной с Петром Первым, я расскажу во второй части.
Обещанная ссылка на рассказ об Алтуфьево Михаила Коробко ЗДЕСЬ. Очень рекомендую!