Западные "братья" архитектурного конструктивизма (часть 2)
Строительство Баухауса в Дессау
Напоминаю, на моем ютуб канале вышло новое видео, там вы все это можете посмотреть.
Click to viewЕсли удобнее читать, читаем:
Начало было ЗДЕСЬ
Теперь надо рассказать о другом гении архитектурного авангарда - Вальтере Гропиусе и созданной им школе - Баухаусе. Напомню, у него с Ле Корбюзье был общий учитель, Петре Беренс, они пересекались друг другом в его бюро. Напомню, что там же учился Людвиг Мис ван дер Роэ, третий директор Баухауса.
Гропиус тоже был занятный парень - из богатой бюргерской семьи, с обширными связями, потомственный архитектор, интеллектуал, превосходный наездник, лыжник и теннисист. Его первой женой была Альма Малер, знаменитая своими похождениями красавица, вдова композитора Малера. В молодости Гропиус служил в гусарском полку, потом прошел всю Первую мировую, несколько раз был на волоске от смерти. Бесспорно, гениальный зодчий, создавший самую известную художественную школу в Европе, но при этом, похоже, он сам не умел рисовать, поэтому все проекты делал в соавторстве, так что таких красивых работ, как у Ллойда Райта, вы у него не увидете.
Вальтер, Альма и их дочь Манон
Помните, я в самом начале рассказывала вам про американские элеваторы? Это неспроста. Гропиус в них был просто влюблен. Возможно, ему про них рассказал Корбюзье, когда они стажировались у Бернса. У Гропиуса была подборка фотографий этих монстров, он их везде с собой возил и даже посвятил им одну свою лекцию, конспект к которой позднее был издан отдельной книгой. Интересно, что потом такой набор фотографий он подарил Ле Корбюзье, когда они встретились в 1929 году, через много лет после совместной стажировки у Беренса. Старые элеваторы для Гропиуса стали вдохновением и символом новой промышленной эстетики.
Еще одна фишака Гропиуса - панельные стены. Он был самым горячим адептом этой техники, которая на то время была весьма инновационной. Кирпичную кладку он считал ужасно старомодной. Не то чтобы архитектор находил железобетонные плиты невероятно красивыми, это было просто и недорого в изготовлении и быстро в укладке, ведь помимо архитектурных проектов зодчего интересовали и градостроительные проблемы, и социальное жилье в том числе - после Первой мировой войны в разоренной Германии был ощутимый жилищный кризис.
Фабрика "Фагус"
Один из самых первых заметных проектов Гропиуса произвел в свое время фурор - это немецкая фабрика «Фагус» в Нижнесаксонском Альфельде, где изготавливали деревянные обувные колодки («фагус» - бук на немецком). Кажется, фабрика работает до сих пор, также в ней открыт музей обуви. Сейчас фотографии этого здания вошли во все энциклопедии архитектуры, постройки восхищают своей легкостью и геометрической взвешенностью. Гропиус использовал обширные массивы сплошного остекления, как и его учитель Петер Бернс в здании турбинного завод AEG, проекта 1909 года, однако дерзкий ученик решил показать, как, используя ту же технологию, можно строить совсем по-другому. Он словно вывернул постройку учителя наизнанку, и внезапно все стало на свои места - полная гармония, ничего лишнего, строгие летящие линии и воздушность наполовину стеклянной конструкции; явный антипод тяжеловесного детища Бернса.
Образцовая фабрика
Правда, некоторые язвительные архитектурные критики замечают, что подобную технологию в Германии уже использовали - фабрики Steiff, возведенная еще в 1908 году - здесь впервые использовали технологию светопрозрачного фасада, в котором вместо традиционной деревянной конструкции использовали стальной каркас. Еще раз показываю павильон Лондонской выставки 1851 года «Хрустальный дворец», уже упоминала его, это такая себе гигантская оранжерея, пример остекления в деревянных рамах, поразивший воображение посетителей выставки. Понятно, что использовать такой прием в заводских помещениях непрактично и недолговечно. Кстати, «Хрустальный дворец» простоял относительно долго - до 1939 года, 80 лет, потом он сгорел.
"Хрустальный дворец"
Ну, и напомню, что Кан в Америке на заводах Форда тоже уже строил по такой технологии. Но посмотрите еще раз на эти конструкции - это просто коробки с большими окнами. Отдадим должное проекту Гропиуса: в отличие от Корбюзье, он считал, что технология и функция - это еще не все, эстетика тоже не маловажна. Для Гропиуса красота постройки, пусть лаконичная и строгая, но все же красота, занимала очень важное место, каково бы не было предназначение здания.
Следующая крупная работа Гропиуса - это образцовая фабрика для выставки Вербунда в Кельне в 1914 году. Проект потом много обсуждался и тиражировался. Вы видите, что здесь тоже очень много стекла. И самый интересный элемент - это цилиндрические прозрачные башни, в центре которых установлены винтовые лестницы, потом этот прием неоднократно использовался в авангардной архитектуре, включая конструктивизм.
Гропиус и Ле Корбюзье
Гропиус много писал и публиковался, читал лекции, и вообще, судя по всему, был человеком энергичным и общительным, поэтому, когда в Веймерской школе изобразительных и прикладных искусств освободилось место директора, сразу вспомнили о молодом и прогрессивном архитекторе.
Гропиусу не пришлось собирать деньги на школу, искать помещение и т.д. С одной стороны, он пришел на все готовое, школа финансировалась из государственных средств, но с другой, он совершил своего рода реформу, полностью переформатировав сами принципы преподавания. Даже название придумал новое - «Баухаус» или «дом строительства». Идеалом для Гропиуса служили мастерские средневековья - где старшие мастера передавали опыт подмастерьям на практике, попутно обучая их теории, по мнению Гропиуса, не существует разницы между художником и ремесленником. Программный манифест Гропиуса выпущенный в 1919 году, был украшен гравюрой со средневековым собором и включал три основных пункта: 1) архитектура - главное направление дизайна; 2) прикладные искусства так же важны, как изящные; 3) облик промышленной продукции должен формировать не только ремесленник и инженер, но и художник.
Ласло Мохой-Надь, другие преподаватели и студенты
Гропиус был непосредственным свидетелем крушения старого мира, познав буквально на своей шкуре ужасы войны и разрушений. Он понимал: необходима новая эстетика, кардинально отличавшаяся от устаревших стилей.
К тому же нужно было учитывать экономический фактор - Германия была разорена и разрушена после войны, т.е. нужно было строить жилье и запускать массовое производство предметов быта, но при этом все это делать быстро, много и недорого. В таких условиях стиль и дизайн утвари прошлого, изготавливаемой штучно, часто вручную, уже был непригоден, как и популярная до недавнего времени архитектура историзма. Гропиус говорил: "Каждый предмет должен до конца отвечать своей цели, то есть выполнять свои практические функции, быть удобным, дешевым и красивым".
Решением вот этих проблем и занимался Баухаус. Первые шесть лет школа просуществовала в Веймаре, а с 1925 переехала в Дессау. Гропиус спроектировал основной ее учебный корпус и весь школьный городок с общежитиями и жильем для преподавателей. Комплекс был поврежден во время второй мировой, но был полностью восстановлен и его можно видеть и сейчас.
Баухаус в 1945
Здесь были очень необычные и одаренные преподаватели (включая Василия Кандинского, Ласло Мохой-Надя и моего любимого Пауля Клее), процесс обучения был построен нетрадиционно, но своя логика была во всем. Учили чувствовать цвет и пространство, создавать необычные изделия буквально из всего, чуть ли не из мусора, пытались раскрепостить учеников и убрать консерваторские зажимы. Здесь не просто преподавали теорию и практику, учителя хотели погрузить студентов в особую творческую атмосферу, сформировать у них особый образ мыслей, новый вкус, и это у них получалось превосходно. Уровень подготовки выпускников Баухауса очень высокий - все они стали прекрасными колористами и проектировщиками, так как в школе очень много внимания уделялось живописи и графике, ну, и кроме того, все они были очень талантливыми и креативными, дарование учеников оценивалось еще на этапе строгого первоначального отбора.
Некоторые изделия, спроектированные учениками, стали культовыми, вошли во все учебники по дизайну и используются до сих пор, они прочно вошли в наш обиход. Мы даже не задумываемся, что когда-то кто-то впервые придумал и начертил вот это на бумаге, а потом это кому-то понравилось и было запущено в массовое производство.
Марианна Брандт. Настольная лампа
Ну, и конечно, огромное влияние уделялось архитектуре - ведь архитекторами были все три директора Баухауса. Новая архитектура была стилеобразующим стержнем всего авангардного искусства.
Буквально пару слов скажу о последнем, третьем директоре Баухауса, Людвиге Мисе ван дер Роэ. Это очень яркая и колоритная фигура, но на отдельный рассказ о нем нет времени. Кроме того, влияние его творчества собственно на архитектуру СССР 20-30 годов было минимальным, он больше повлиял на своих западных коллег. Контактов с советскими архитекторами у Миса почти не было, он вообще старался держаться от политики подальше. На мой взгляд, из всех уже упомянутых архитекторов модернизма, он был самым художественным если так можно сказать, и даже поэтичным.
Проекты Миса ван дер Роэ
Его ранние проекты в плане похожи на «проуны» Эля Лисицкого, линии свободные и летящие, постройки визуально очень легкие. И стекло - много-много стекла! Мис одним из первых стал использовать полностью стеклянные стены, он отработал до совершенства технологию создания таких стен из особого прочного стекла. Также он использовал стены из панелей, вырезанных из довольно дорогостоящих горных пород. Особенно ярко развернулся его талант в Америке, где он создал грандиозный небоскреб Сигрэм-Билдинг с полностью стеклянными фасадами, задав новый тон и направление в дизайне шикарных многоэтажек.
Баухаус просуществовал всего 14 лет, в 1932 году его закрыли пришедшие к власти нацисты, объявившие авангардное искусство дегенеративным. Сам Гитлер считал себя великим зодчим и знатоком архитектуры, на пару со своим карманным архитектором Альбертом Шпеером он директивно объявил официальным стилем имперский неоклассицизм (Сталин, к слову, проделал тоже самое, его стиль отличался незначительно). А ученики и учителя Баухауса разъехались по миру, разнося свой архитектурный модернизм по всем континентам. Гропиус и Мис сван дер Роэ эмигрировали в США, как и их ученик Марсель Брёйер и создатель трубчатой мебели Антон Лоренц. Дизайнер тканей Гунта Штольцль уехала в Швейцарию, ее бывший муж, архитектор Арье Шарон - в Палестину. А вот второй по счету директор Баухауса, Ханнес Майер, убежденный социалист, еще до разгона Баухауса, в 1930-м, уехал в СССР. Его и из Баухауса уволили из-за излишних симпатий к коммунистам. За ним отправились его соратники, среди которых было много выпускников Баухауса.
Мис ван дер Роэ
Вы уже поняли, что еще до разгона Баухауса у западных зодчих (в основном, немецких) были тесные связи с российскими архитекторами и художниками-авангардистами.
До своего переезда в Германию на постоянное жительство «культурным посредником» был Кандинский, Эль Лисицкий приезжал к Гропиусу еще в 1923 году, а до этого он встречался с Мартом Стамом, немецким архитектором-коммунистом, который застроил половину Франкфурта-на-Майне своими поселками в модернистском стиле. Стам не был учеником Баухауса, зато читал там лекции в 1928 году. Стам и Лисицкий даже выпускали свой журнал АВС. Советские специалисты ездили в официальные командировки во Франкфурт, чтобы перенять опыт жилищного строительства - у Советов с этим на тот момент было совсем плохо.
Соцгородок во Франкфурте
Во Франкфурте в 20-х годах было построено 26 поселков (сейчас районов) социального жилья, обеспечивающих отдельной жил. площадью массу семей - 12 000 квартир! В проекте участвовало 60 архитекторов, руководил которыми этот самый Март Стам. Строили не только жилье, но и школы, таможню, торговый центр, маленькие магазинчики, беседки, садовые павильоны, электростанцию и многое другое. Проект назывался «Новый Франкфурт». Посмотрите на современные фотографии и обратите внимание - даже такие простенькие строения выглядят нарядно, когда они отреставрированы и не загажены заплатками фасадного утепления и надстроенными балконами.
Еще один строитель Франкфурта - главный городской архитектор Эрнст Май - настоящий мэтр, уважаемый в строительной среде, его называли «Муссолини в архитектуре». Он был блестящим организатором, способным на удивительную мультизадачность, как сейчас говорят. Он следил за всем - за работой бригад, отвечавших за разные участки работы, за взаимоотношения с поставщиками стройматериалов и типового оборудования, за связь с муниципалитетом и т.д. Май не только координировал строительные работы в Новом Франкфурте, но и сам спроектировал 16 из 26 франкфуртских поселков, включая Праунхайм, Хохенблик и Вестхаузен.
Многие дома были оснащены так называемой «франкфуртской кухней» - прообраз современных компактных кухонь со встроенной техникой. Проект кухни разработала уникальная женщина-архитектор Маргарете (или Грета) Шютте-Лихоцки, которую Эрнст Май пригласил во Франкфурт для сотрудничества. Все в ее кухне было по-новому. Над плитой она поставила вытяжку, мебель лишила ножек, вместо буфетов разработала навесные шкафы и множество выдвижных ящичков. Печь не была предусмотрена, никакого угля - только газовая колонка. Рассчитывая пропорции своего изобретения, Грета буквально примеряла кухню на себя, перемещаясь по ней с секундомером - все должно было быть компактно, технологично и функционально, все под рукой.
Франкфуртская кухня
Не все въехавшие в новые квартиры жильцы оценили новшество, некоторые демонтировали изобретение Греты и волокли назад свои любимые буфеты, но со временем после некоторых переработок ее проект был оценен по достоинству: сейчас все мы пользуемся кухнями, в той или иной мере сконструированными по тому же принципу, что придумала Шютте-Лихоцки. Удивительная дама прожила 102 года, до конца дней своих сохраняя активность и ясность мысли.
Еще один немецкий архитектор, Бруно Таут, строивший городские поселки в Берлине, общался с Моисеем Гинсбургом, одним из ведущих авангардистов в Союзе. Таут тоже был экспертом по социальному жилью, как и Стам ,и Май. На окраине Берлина в сотрудничестве с Мартином Вагнером он построил очень оригинальный поселок-подкову Хуфайзен, это интерьер квартиры в Хуфайзене. Когда я жила с родителями в Германии в 1970-х, в нашем доме тоже были такие печи. Еще одна его работа - очаровательный район «Хижина дяди Тома»; были и другие, тоже примечательные. А до своей работы в Берлине он строил социальное жилье в Магдебурге, так что в Германии он был знаменитостью не меньше Гропиуса.
Хуфайзен
Гинзбург в 1927 году написал в журнале «Современная архитектура» большой отчет о «Первой выставке современной архитектуры», он был снабжен множеством иллюстраций с проектами Баухауса - зданий самой школы в Дессау работы Вальтера Гропиуса и проекта дворца Лиги наций, созданного Ханнесом Майером. То есть обмен идеями происходил довольно активно, причем в обоих направлениях. Но одно дело идеи, а другое дело - личное присутствие и участие в строительстве.
Итак, в 1930-м в Союз отправился Ханнес Майер с большой бригадой архитекторов, которую он назвал «Ротфронт».
Поначалу все было хорошо. Майер читал лекции в строительном институте, ему назначили приличное жалование, он был полон надежд, так как считал, что только в Советском Союзе сможет воплотить все свои идеи. В Германии в это время начинается экономический кризис - отголосок американской Великой депрессии, многие архитекторы остались без работы, так что группа Майера с радостью кинулась помогать Советам строить светлое будущее, тем более, что не безплатно. Среди членов приехавших иностранных бригад было много выпускников «Баухауза». Ехали с женами, детьми, и даже с мебелью и домашними собачками.
Ханнес Майер и Бела Шефлер в СССР
Еще одна бригада архитекторов, приехавшая в СССР по пятилетнему контракту - это группа маститого Эрнста Мая, того самого, который строил Франкфурт. Ему дали относительно приличную квартиру и оклад, у остальных условия были куда более скромные. Поначалу мастеру пообещали небо в алмазах, а потом, по сути, не дали работать. Он создал пару проектов гостиниц, ни один из них не приняли, конкурс выиграл Щусев, «одолживший» у Мая пару идей. Увязнув в советской бюрократии и ветвистой риторике нескончаемой переписки с властями, Май через пару лет разочаровался и уехал в ЮАР.
Градостроители СССР тогда еще не понимали, как должен жить советский человек - в домах-коммунах с общей кухней и прачечной или в рабочих поселках, возведенных по типу «города сада», очень модной тогда концепции.
Кроме того, среди советских архитекторов было множество мечтателей-утопистов, чьи проекты эффектно выглядели на бумаге, но в реальности были не осуществимы из-за дороговизны и неадекватной грандиозности.
Магнитогорск
Таким зодчим был гениальный Иван Леонидов, создавший ряд фантастических концептуальных проектов, которые вдохновляют архитекторов всего мира до сих пор, но почти ничего за свою жизнь ему не удалось воплотить - он чересчур опередил свое время.
Немцы имели практический, реальный опыт решения жилищной проблемы и ратовали за отдельное социальное жилье: не дома коммуны, а коммуны домов. Причем, опыт этот был нужен не в московских кабинетах, а на местах строительства - на Урале и в Сибири. Эрнсту Маю было поручено проектирование Магнитогорска - города, который со временем станет гигантом черной металлургии. Май, который в Магнитогорске бывал только наездами, создал первый проект, но его не приняли, и его переделал Март Стам, обосновавшийся непосредственно на строительстве. Квартал №1 он запланировал со строчной застройкой, дома глухими торцами стояли к дороге, чтобы воздух с промышленными загрязнениями не врывался в окна, а окна были обращены во дворы с зелеными насаждениями.
Магнитогорск
Построили детский сад, столовую, магазин, разбили парк и спортивные площадки. Еще иностранцы успели построить школу, которую проектировала уже известная нам Маргарете Шютте-Лихоцки. Только одним кварталом все и ограничилось, больше ничего строить не дали - идеологический ветер переменился, первичный градостроительный проект изменили и населенные кварталы решили перенести вообще на другой берег Урала.
В Орске возле предприятия «Локомотив-строй» жилье тоже планировал Март Стам, но на этот раз его проект не приняли, переделывал его швейцарец Ганс Шмидт. Опять сделал проект всего соцгорода, но в жизнь воплотили только один квартал №8, зато возведена была первая в городе пятиэтажка - и потом еще 20 лет в Орске не было жилья большей этажности. Похоже, Советам от иностранцев нужно было только перенять основные навыки планирования, проектирования и организации строительного процесса, а насчет вкусов и стиля у руководства страны в 30х годах уже было мнение, существенно отличавшееся от последователей Баухауса.
Эрнст Май в СССР
Бывший директор Баухауса Ханнес Майер создал проект пригорода Перми Закамска. Из всего запланированного построили только два дома.
Невозможность осуществить задуманное была не единственной проблемой, с которой столкнулись иностранцы. Жили они в ужасных условиях, в деревянных бараках. Со временем стали резать оклад. Кроме того, они столкнулись с русской безалаберностью и организованностью. Их ужасал тот уровень безграмотности и непрофессионализма рабочей силы, с которой им пришлось столкнуться - строителями и рабочими были, в основном, безграмотные крестьяне, зэки и бывшие кочевники из Средней Азии, не владевшие русским языком. Все это не могло не разочаровывать, поэтому постепенно иностранцы стали разъезжаться, хотя часть все-таки осталась.
На Уралмаше работал приятель Ханнеса Майера, выпускник Баухауса Бела Шефлер. Он участвовал в проектировании Заводоуправления, гостиницы и еще нескольких построек. Многие коллеги и друзья Белы покинули Большевистскую Россию после 1932 года, уехал Май, Стам, Майер, Шефлер же остался. В 1938 году его арестовали как шпиона, а в 1942 расстреляли. Был расстрелян еще один баухаузовец - чех Антонин Урбан, я показываю созданные им интерьеры.
Филипп Тольцинер
Немец Филипп Тольцинер, тоже из Баухауза, работавший на стройках Соликамска, был арестован в 1937, отсидел 10 лет, вернулся в Соликамск, был здесь архитектором, реставрировал старинные дома и храмы, построил район «маленький Берлин» и прожил до 90 лет. Всего из 32 членов интернациональных бригад архитекторов, приехавших в Союз, остались 12, и из них только два уцелели.
Короткий и яркий период архитектурного модернизма закончился, на смену дерзкой функциональной архитектуре пришел пафосный историзирующий стиль, но это уже другой рассказ.
Я попыталась вам рассказать, как влияли западные архитекторы и школы на облик городов СССР в 20-30хх годах. До собственно советского конструктивизма мы пока не дошли, рассмотрели только иностранные веяния. Значит, в следующем фильме.
Ставьте лайки и подписывайтесь на мой ютуб канал.