Мы не пьем: - Ты, что несешь! …Какие мы турки?! Мы абхазы!...
Пока мы восхищались этим последним «осколком советской империи» подчиненные Аслан времени даром не теряли. На улице, наши носы уловили аппетитный запах шашлыка, доносившийся с заднего двора. Там весело потрескивал
костер, а над ним и наспех сооруженным из досок столом, колдовали два бойца из охраны. Несмотря на то, что Ибрагим с Кавказом спешили по делам в Гагру, они не смогли устоять под напором Аслан, а мы с Лидой были только рады задержаться в этом «земном раю», и остались разделить хлеб - соль.
Аслан, широким жестом пригласил к «походному столу», разлил по стаканам
вино и, как принято в Абхазии, произнес тост за гостей. Я и Лида охотно при-
соединились. Кавказ с Ибрагимом подняли стаканы и, не пригубив, опустили на
стол.
- Что не нравится?!- насторожился Аслан и предложил:
- Может водки?
- Нет! Спасибо, не надо. Мы не пьем, - вежливо отказался Ибрагим.
- Ты меня обижаешь, брат?!
- Извини Аслан, нам нельзя.
- Как это нельзя?!... Больной что ли?
- А что, похожи? - попытался свести к шутке Кавказ.
- Тогда я тебя не понимаю! Ты, что не абхаз? - обиделся Аслан, и без всякой
задней мысли брякнул:
-А…. так вы же эти самые… мусульмане! Турки…
И тут моих друзей, будто подменили. От былого благодушия не осталось и
следа, они вспыхнули как спички. Бедняга Аслан понял, что сморозил страшную
глупость и, съежившись, потерянно бормотал:
- Я, ребята, …ничего плохого …Извините, сорвалось…
Но Ибрагима было не остановить, он швырнул на стол вилку и с негодованием
воскликнул:
- Ты, что несешь! …Какие мы турки?! Мы абхазы!...
- Нас сто лет гнобили! Отобрали имена и фамилии. Но мы здесь и говорим
по-абхазски!- вторил ему Кавказ.
Мне и Лиде с трудом удалось загасить нелепую ссору. Обед был окончательно
испорчен. Ибрагим с Кавказом больше ни к чему не притронулись, торопливо
простившись с Асланом и ребятам из охраны, мы возвратились к машине и вые-
хали в Гагру.
Всю обратную дорогу Кавказ с Ибрагимом терзались тем, что о них высказал
вслух Аслан. К сожалению, такое случалось нередко и каждый раз это больно ра-
нило моих друзей. Им и еще сотням других добровольцев, оставшимся после во-
йны в Абхазии приходилось снова и снова доказывать, что они такие же абхазы,
как и те, кто во времена махаджирства не покинул ее.
Суровое прошлое продолжало напоминать о себе и спустя сто с лишним лет,
все еще разделяло их. Но оно, и я в этом не сомневался, уже не было властно над
будущим Ибрагима, Кавказа и другими потомками махаджиров. Я твердо верил
в то, что трудную дорога к самим себе, они пройдут вместе и рано или поздно,
но перевернут последнюю трагическую страницу в истории Абхазии и ее народа.
Недавняя война и, не менее жестокие испытания, связанные с пятилетней блока-
дой, не сломили его. Могучий зов родной земли и любовь к Родине были намного
сильнее всех предрассудков.
ст 172
источник