ВРЕМЕНА ГОДА [part1]
ВЕСЕННЕЕ (БРУТТО ХАДДУММАТИ)
I
Марья-зажги-снега, заиграй овражки,
Пуловеры меняют на тельняшки портняжки,
Cварожичи достали свои пластиковы чашки,
В народе называемые стакашки.
А вот в день пробуждения Лешего Плейшнера
Пью водицу горную, свежую, вешнюю,
Что же стало с Лениным, как будто съела плешь его -
Смотрит, как на Аспида, почему-то Тышлера.
Вновь тепло? По почкам ударит вас джигит:
Не злой, а лишь озлобленный, что только у него болит.
Профессиональный это колорит -
Эмоциональный по весне кульбит.
Гоняется за девкой завистливый сыскан,
Очень старый, словно баптистерий Сен Жан,
А замок, что в Тюрингии - полнейший баян,
Вещаю я за кривичей, полян и деревян.
В Магадане заключили дядьки Брестский мир:
Войнушка экспортирована в Заир.
От беды подальше улетим на Альтаир,
Нас примет нечванливый Альтаира сир,
Почешет между косточкой уклюжим бревном,
Да Ньютону подсыплет в простоквашу бином.
Уголок потребителя взорвётся кораблём!
Протуберанцы все в шоке: «Сейчас мы умрём!».
От простокваши остывшей заунывной звезды
Захочется домой испробовать манты,
Возжелается смотреть на муся-э и бидзин-га
И обнимать барана, экибану и рога.
Слушать Альбинони, шаровары носить,
Немого ненавидеть и слепого любить,
Потом наоборот, чтобы никто не обиделся,
Пока так думал я - апрель уже накинулся.
Фига се март провёл я в фантазиях чудных,
Как будто разговаривал с Никитой Белых!
Щебечут канарейки в контуженых лесах,
И Карачун тусуется в неведомых краях.
II
Год уже взрослеет, и всё сложней становится,
И ушлый гипозевксис в сознанье хорохорится:
Флиртует чушь собачья, флиртует Мойдодыр,
Флиртует бля лежачая, флиртует сур-конгыр.
Флиртует грация, флиртует консонантная геминация,
Впрочем, последняя вряд ли, ей ближе прострация.
Пустила листочки шалунья акация,
А завтра я обещал внучатой племяннице
Принести порцелин, болгарку, варган и облигации
Во избежание телепортации в псевдоготическую эмиграцию.
Я уже был в Габороне, Утрехте и Лацио,
На остальное уже не хватает пальцев мне.
Горечь по пальцам влечет меня в град тихорецкообразный,
Там врач есть единственный двадцатилетний атасный,
Халат носит вычурный барский атласный,
Три года сидел и ещё года три от шняги какой-то заразной
В коме валялся. Не правда ли, опытный мастер, в упор залихвацкий!
Так он говорит, вовсе не три у меня, а четырнадцать пальцев.
Ах, как радостно! Кто-то дитя уродил, ну а кто-то - ажурную премию,
А я пальцами рук топорик схвачу и комягу им выдолблю - семечку времени.
Тут надует мздоимец ветрило своей канонерки,
Леденящим звеня хохотцом при виде моей однодневки.
Расшифрую геном его с помощью стрёмной Ранетки
Обвенчаю жиравкой, обутово в беглую девку.
Окастились мартыново ляжеским гольтом
Испутынились напего коженно тронь то,
Панацею кишлак изуродовал веником,
И простился навеки до скорого с нужным апреликом.
III
Государево мило вихрастое телосложение -
Согревается всё его вздорным смирением, светлым знамением,
Май развязно заглянет в дубовые вайи Армении,
Раскошелится финскими красками пошлыми, жадно весенними.
Ministrel - show , cakewalk - программа на месяц богатая...
Забыл! Ещё девочка тридцатидневная бородатая!
Открывают ДК полугодия ноября убедительно,
И вращают носами зрачки делегатов сомнительно.
Пуще отрок в малине зубами хрустит и чешет кадык,
На лугу, где никто ни агу, пулемёт починял сернобык,
А теперь здесь в сермяжном пальтишке стреляет старик,
Пострелял - и бежит не спросясь: к Асуанской плотине приник.
Со времён Сенусерта Второго затей не бывало таких,
Чтобы русских в пустыне встречать ветеранов шальных.
А дветретиотвека Победы хотите ли?
Ничего, всё равно, без снобизма давайте/берите!
Это время не чванства, а радости полной, весны, Солнцедара,
Недаром только что Супербайрон воспел рыжехвостую якамару,
Не преминул воздать хвалу цератогимне,
На Шуберта рявкнул: «Мне звуки наляпай для гимна!»
В Санто Верите прозрачная кровь
По сосудам кустарников бегает вновь.
А в Cabaret Voltair бенефис даёт свекровь
Весёлых братьев Лимбург, что получили в бровь.
И вот так разрывает мой лангобардский мозг
Соцветия извилин превратились в кучу розг
Будто числа седьмого учудил кручинный лоск
Кроули в Нью-Йорке меж гривуазных поз.
Потерялась планета, словно в куче наволочек,
Обалаумел вихрастый физик-ядерщик,
Взял с путёвкой вместе вместо Скачек в Гатчину,
Паводок удачно отбатрачил вскладчину.
Сугрева наливается, крепчает мессия,
Прозорливу разглашати справжну поэзию,
День защитника детей встречать у орешника,
Да восхвалять Демидовича - юного грешника.
22 феd - 26 маh '10
I
Марья-зажги-снега, заиграй овражки,
Пуловеры меняют на тельняшки портняжки,
Cварожичи достали свои пластиковы чашки,
В народе называемые стакашки.
А вот в день пробуждения Лешего Плейшнера
Пью водицу горную, свежую, вешнюю,
Что же стало с Лениным, как будто съела плешь его -
Смотрит, как на Аспида, почему-то Тышлера.
Вновь тепло? По почкам ударит вас джигит:
Не злой, а лишь озлобленный, что только у него болит.
Профессиональный это колорит -
Эмоциональный по весне кульбит.
Гоняется за девкой завистливый сыскан,
Очень старый, словно баптистерий Сен Жан,
А замок, что в Тюрингии - полнейший баян,
Вещаю я за кривичей, полян и деревян.
В Магадане заключили дядьки Брестский мир:
Войнушка экспортирована в Заир.
От беды подальше улетим на Альтаир,
Нас примет нечванливый Альтаира сир,
Почешет между косточкой уклюжим бревном,
Да Ньютону подсыплет в простоквашу бином.
Уголок потребителя взорвётся кораблём!
Протуберанцы все в шоке: «Сейчас мы умрём!».
От простокваши остывшей заунывной звезды
Захочется домой испробовать манты,
Возжелается смотреть на муся-э и бидзин-га
И обнимать барана, экибану и рога.
Слушать Альбинони, шаровары носить,
Немого ненавидеть и слепого любить,
Потом наоборот, чтобы никто не обиделся,
Пока так думал я - апрель уже накинулся.
Фига се март провёл я в фантазиях чудных,
Как будто разговаривал с Никитой Белых!
Щебечут канарейки в контуженых лесах,
И Карачун тусуется в неведомых краях.
II
Год уже взрослеет, и всё сложней становится,
И ушлый гипозевксис в сознанье хорохорится:
Флиртует чушь собачья, флиртует Мойдодыр,
Флиртует бля лежачая, флиртует сур-конгыр.
Флиртует грация, флиртует консонантная геминация,
Впрочем, последняя вряд ли, ей ближе прострация.
Пустила листочки шалунья акация,
А завтра я обещал внучатой племяннице
Принести порцелин, болгарку, варган и облигации
Во избежание телепортации в псевдоготическую эмиграцию.
Я уже был в Габороне, Утрехте и Лацио,
На остальное уже не хватает пальцев мне.
Горечь по пальцам влечет меня в град тихорецкообразный,
Там врач есть единственный двадцатилетний атасный,
Халат носит вычурный барский атласный,
Три года сидел и ещё года три от шняги какой-то заразной
В коме валялся. Не правда ли, опытный мастер, в упор залихвацкий!
Так он говорит, вовсе не три у меня, а четырнадцать пальцев.
Ах, как радостно! Кто-то дитя уродил, ну а кто-то - ажурную премию,
А я пальцами рук топорик схвачу и комягу им выдолблю - семечку времени.
Тут надует мздоимец ветрило своей канонерки,
Леденящим звеня хохотцом при виде моей однодневки.
Расшифрую геном его с помощью стрёмной Ранетки
Обвенчаю жиравкой, обутово в беглую девку.
Окастились мартыново ляжеским гольтом
Испутынились напего коженно тронь то,
Панацею кишлак изуродовал веником,
И простился навеки до скорого с нужным апреликом.
III
Государево мило вихрастое телосложение -
Согревается всё его вздорным смирением, светлым знамением,
Май развязно заглянет в дубовые вайи Армении,
Раскошелится финскими красками пошлыми, жадно весенними.
Ministrel - show , cakewalk - программа на месяц богатая...
Забыл! Ещё девочка тридцатидневная бородатая!
Открывают ДК полугодия ноября убедительно,
И вращают носами зрачки делегатов сомнительно.
Пуще отрок в малине зубами хрустит и чешет кадык,
На лугу, где никто ни агу, пулемёт починял сернобык,
А теперь здесь в сермяжном пальтишке стреляет старик,
Пострелял - и бежит не спросясь: к Асуанской плотине приник.
Со времён Сенусерта Второго затей не бывало таких,
Чтобы русских в пустыне встречать ветеранов шальных.
А дветретиотвека Победы хотите ли?
Ничего, всё равно, без снобизма давайте/берите!
Это время не чванства, а радости полной, весны, Солнцедара,
Недаром только что Супербайрон воспел рыжехвостую якамару,
Не преминул воздать хвалу цератогимне,
На Шуберта рявкнул: «Мне звуки наляпай для гимна!»
В Санто Верите прозрачная кровь
По сосудам кустарников бегает вновь.
А в Cabaret Voltair бенефис даёт свекровь
Весёлых братьев Лимбург, что получили в бровь.
И вот так разрывает мой лангобардский мозг
Соцветия извилин превратились в кучу розг
Будто числа седьмого учудил кручинный лоск
Кроули в Нью-Йорке меж гривуазных поз.
Потерялась планета, словно в куче наволочек,
Обалаумел вихрастый физик-ядерщик,
Взял с путёвкой вместе вместо Скачек в Гатчину,
Паводок удачно отбатрачил вскладчину.
Сугрева наливается, крепчает мессия,
Прозорливу разглашати справжну поэзию,
День защитника детей встречать у орешника,
Да восхвалять Демидовича - юного грешника.
22 феd - 26 маh '10