188. Я черная птица, а ты голубая (с)
Как же я устала от твоих упреков, что якобы делю мир на черное и белое, без полутонов, в отличие от тебя, живущей в мире радужном, многоцветном.
От твоих обвинений, что я обижаю людей. Ты даже не замечаешь, что уже много лет я мирюсь со всеми, кого когда-то обидела, а обидеть сама могу лишь в ответ, и лишь того, кто сделал больно ТЕБЕ. Не мне, нет - уколы в свою сторону принимаю спокойно, они почти не остаются в сознании, проносятся мимо.
Ты извинилась перед тем, кто долгое время измывался над тобой и едва не отправил на тот свет. В ком нет ни проблеска человеческого - лишь самообожание и глумление над всем настоящим и светлым. Как это понимать? Это слабость (полное отсутствие самоуважения) или святость?..
Я разбиваюсь об тебя, как об стену. Я пасую.
Возможно, ты «индиго», шестая раса, ты уже воспринимаешь мир не-двойственно, без жесткой привязки к уму и его примитивному разделению на свет и тьму, добро и зло, прекрасное и отвратительное. (Как учат меня юные мальчики, заходя в мой жж.(Давно заметила, что с френдами-ровесниками разговор идет на равных, а вот юные мальчики и девочки активно стараются научить - как мыслить, как жить.))
Когда-то Г.С. Померанц сравнил меня с Колобком - «я от дедушки ушел… от зайца… от волка». Ты - финиш, финальный аккорд - Лиса, проглотившая неуемного странника (в чем, собственно, и заключалось его изначальное предназначение - послужить пищей, быть съеденным.)
Ведь не просто же так мы воплотились с тобой в этот раз в таких отношениях, которые не порвать. Не уйти.
Но до чего это все неподъемно…
Пусть я черная птица. Но летит она к свету - к просвету, к слабому проблеску среди свинцовых туч.
А ты - голубая. (Точнее, лазоревая, цвета морской волны - именно такой я представляю твою пресловутую ауру.) Но куда ты летишь, и летишь ли вообще? Это больше похоже на плавное и пофигистское колыхание медузы в мутных (радужных) волнах бытия…
От твоих обвинений, что я обижаю людей. Ты даже не замечаешь, что уже много лет я мирюсь со всеми, кого когда-то обидела, а обидеть сама могу лишь в ответ, и лишь того, кто сделал больно ТЕБЕ. Не мне, нет - уколы в свою сторону принимаю спокойно, они почти не остаются в сознании, проносятся мимо.
Ты извинилась перед тем, кто долгое время измывался над тобой и едва не отправил на тот свет. В ком нет ни проблеска человеческого - лишь самообожание и глумление над всем настоящим и светлым. Как это понимать? Это слабость (полное отсутствие самоуважения) или святость?..
Я разбиваюсь об тебя, как об стену. Я пасую.
Возможно, ты «индиго», шестая раса, ты уже воспринимаешь мир не-двойственно, без жесткой привязки к уму и его примитивному разделению на свет и тьму, добро и зло, прекрасное и отвратительное. (Как учат меня юные мальчики, заходя в мой жж.(Давно заметила, что с френдами-ровесниками разговор идет на равных, а вот юные мальчики и девочки активно стараются научить - как мыслить, как жить.))
Когда-то Г.С. Померанц сравнил меня с Колобком - «я от дедушки ушел… от зайца… от волка». Ты - финиш, финальный аккорд - Лиса, проглотившая неуемного странника (в чем, собственно, и заключалось его изначальное предназначение - послужить пищей, быть съеденным.)
Ведь не просто же так мы воплотились с тобой в этот раз в таких отношениях, которые не порвать. Не уйти.
Но до чего это все неподъемно…
Пусть я черная птица. Но летит она к свету - к просвету, к слабому проблеску среди свинцовых туч.
А ты - голубая. (Точнее, лазоревая, цвета морской волны - именно такой я представляю твою пресловутую ауру.) Но куда ты летишь, и летишь ли вообще? Это больше похоже на плавное и пофигистское колыхание медузы в мутных (радужных) волнах бытия…