Вино превращается в укус, а диссиденты в либеральную оппозицию
В фильме "Тот самый Мюнхгаузен" прозвучала хорошая фраза: "Из вина получается уксус, из Мюнхгаузена - Феофил".
К нынешней оппозиции у меня отношение неоднозначное. Несомненно она нужна: не дает расслабиться власти, борется с произволом, коррупцией и неправедными судами. Но при этом фраза о вине и уксусе подходит к ней как нельзя больше.
У меня есть, с чем сравнивать, помню "вино" - диссидентов середины 80-х. Хотя большая часть их к тому времени либо сидела, либо уехала (далеко или совсем далеко), но яркие достойные люди еще были.
Одного упоминала в теме о психотронном оружии. Юра Киселев, правозащитник. Инвалид.
Он передвигался не в инвалидном кресле - на тележке, как безногие калеки ВОВ. На кресло не было денег.
Был нищ: жил со старенькой мамой вдвоем на две жалкие пенсии. При том, что деятельность правозащитника требовала средств - спонсоров тогда не было.
(Немалый контраст с Навальным, потратившим на празднования своего ДР два миллиона.)
Помню, как я приходила к нему с пакетом печенья к чаю (со своей студенческой стипендии) и лишь много позже сообразила, что ему гораздо нужнее были бы за те же деньги пара килограмм картошки.
Однажды он попросил меня сходить в соседний овощной магазин - не купить, но собрать свекольные листья, что валялись на полу у свекольной тары. Если бросить их в суп, получится почти борщ. Просьба была одноразовой: видно, почувствовал, что далось мне нелегко, пришлось через что-то в себе переступать.
Запомнилось, как он выходил из голодовки. Держал дней 30-35, не с какими-то требованиями, но проверяя себя: сможет ли, если посадят. Выходить из нее пришлсь две недели (чтобы не загубить желудок), в первые дни шли только соки, и я помогала: давила в соковыжималке морковь...
Его дача в Коктебеле - "Киселевка", была местом диссиденстких и богемно-творческих тусовок. Местное ГБ сожгло ее в конце 70-х, а легенды ходят до сих пор...
Он не сидел, в отличие от своих друзей: безногого упечь за решетку власть не решилась. Ему отомстили позже, в середине 90-х, и более жестоко: с помощью психотронного оружия. К физическим мучениям в таких случаях добавляются нравственные: окружающие, как правило, не верят, записывают в безумцы.
На доме, где он работал, теперь мемориальная доска.
Не все диссиденты были нищими: кто-то жил на зарплату инженера или кандидата наук (120-200 руб). Но "продавшихся Западу" не было. Запад помогал семьях тех, кого посадили, но скромно, в основном детским питанием и памперсами.
Гранты и субсидии начались в 90-х.
Еще один замечательный человек из тех лет: поэт и правозащитник Виктор Некипелов. Напрямую его не знала, только косвенно: училась в ВГИКЕ с его старшим сыном. Он пел стихи отца под гитару и внешне был его копией.
А Виктор сидел. Уже в третий раз.
Я перепечатывала его стихи на машинке, на мятой бумаге (чтобы машинку нельзя было опознать), дарила друзьям и знакомым, отдавала в питерский самиздат. Через жену передавала приветы в тюрьму.
Освободила его перестройка. С совершенно разрушенным здоровьем уехал с семьей во Францию. Где вскоре умер.
Я не знаю, как отнеслись бы Юрий и Виктор, доживи они до наших дней, к политике Киева. Даже предполагать не хочу.
Но относительно педофилии (еще одна тема, что всплывает в связи с современной оппозицией) отчего-то уверена: лоббировать ее - как это делает Коля Храмов, они бы не стали.
Коля - еще один яркий человек из времен моей молодости. Помню его 22-летним, светлым, светящимся, полным надежд и желания поменять жизнь в родной стране к лучшему, героем в глазах друзей: отказался от службы в армии, несмотря на угрозу срока. С этого начался его путь оппозиционера.
Недавно в топе встретила пост о нем. Вглядывалась в фото, читала биографию на ФБ - тот ли Коля? Может, однофамилец?..
Тот. К сожалению...
К нынешней оппозиции у меня отношение неоднозначное. Несомненно она нужна: не дает расслабиться власти, борется с произволом, коррупцией и неправедными судами. Но при этом фраза о вине и уксусе подходит к ней как нельзя больше.
У меня есть, с чем сравнивать, помню "вино" - диссидентов середины 80-х. Хотя большая часть их к тому времени либо сидела, либо уехала (далеко или совсем далеко), но яркие достойные люди еще были.
Одного упоминала в теме о психотронном оружии. Юра Киселев, правозащитник. Инвалид.
Он передвигался не в инвалидном кресле - на тележке, как безногие калеки ВОВ. На кресло не было денег.
Был нищ: жил со старенькой мамой вдвоем на две жалкие пенсии. При том, что деятельность правозащитника требовала средств - спонсоров тогда не было.
(Немалый контраст с Навальным, потратившим на празднования своего ДР два миллиона.)
Помню, как я приходила к нему с пакетом печенья к чаю (со своей студенческой стипендии) и лишь много позже сообразила, что ему гораздо нужнее были бы за те же деньги пара килограмм картошки.
Однажды он попросил меня сходить в соседний овощной магазин - не купить, но собрать свекольные листья, что валялись на полу у свекольной тары. Если бросить их в суп, получится почти борщ. Просьба была одноразовой: видно, почувствовал, что далось мне нелегко, пришлось через что-то в себе переступать.
Запомнилось, как он выходил из голодовки. Держал дней 30-35, не с какими-то требованиями, но проверяя себя: сможет ли, если посадят. Выходить из нее пришлсь две недели (чтобы не загубить желудок), в первые дни шли только соки, и я помогала: давила в соковыжималке морковь...
Его дача в Коктебеле - "Киселевка", была местом диссиденстких и богемно-творческих тусовок. Местное ГБ сожгло ее в конце 70-х, а легенды ходят до сих пор...
Он не сидел, в отличие от своих друзей: безногого упечь за решетку власть не решилась. Ему отомстили позже, в середине 90-х, и более жестоко: с помощью психотронного оружия. К физическим мучениям в таких случаях добавляются нравственные: окружающие, как правило, не верят, записывают в безумцы.
На доме, где он работал, теперь мемориальная доска.
Не все диссиденты были нищими: кто-то жил на зарплату инженера или кандидата наук (120-200 руб). Но "продавшихся Западу" не было. Запад помогал семьях тех, кого посадили, но скромно, в основном детским питанием и памперсами.
Гранты и субсидии начались в 90-х.
Еще один замечательный человек из тех лет: поэт и правозащитник Виктор Некипелов. Напрямую его не знала, только косвенно: училась в ВГИКЕ с его старшим сыном. Он пел стихи отца под гитару и внешне был его копией.
А Виктор сидел. Уже в третий раз.
Я перепечатывала его стихи на машинке, на мятой бумаге (чтобы машинку нельзя было опознать), дарила друзьям и знакомым, отдавала в питерский самиздат. Через жену передавала приветы в тюрьму.
Освободила его перестройка. С совершенно разрушенным здоровьем уехал с семьей во Францию. Где вскоре умер.
Я не знаю, как отнеслись бы Юрий и Виктор, доживи они до наших дней, к политике Киева. Даже предполагать не хочу.
Но относительно педофилии (еще одна тема, что всплывает в связи с современной оппозицией) отчего-то уверена: лоббировать ее - как это делает Коля Храмов, они бы не стали.
Коля - еще один яркий человек из времен моей молодости. Помню его 22-летним, светлым, светящимся, полным надежд и желания поменять жизнь в родной стране к лучшему, героем в глазах друзей: отказался от службы в армии, несмотря на угрозу срока. С этого начался его путь оппозиционера.
Недавно в топе встретила пост о нем. Вглядывалась в фото, читала биографию на ФБ - тот ли Коля? Может, однофамилец?..
Тот. К сожалению...