«Если люди в меня входят…»
Есть известное стихотворение Анны Ахматовой:
А человек, который для меня
Теперь никто, а был моей заботой
И утешеньем самых горьких лет, -
Уже бредёт как призрак по окрайнам,
По закоулкам и задворкам жизни,
Тяжёлый, одурманенный безумьем,
С оскалом волчьим…
Стихотворение недоброе, жестокое. Особенно, если учесть, что обращено к мужчине, с которым не один год связывало истинное чувство, кто на деле доказывал свою преданность. Разве виноват он, что чувство прошло?..
Но я не собираюсь уподобляться Тамаре Катаевой и выискивать в великих пороки. В жизни Анны Андреевны хватало и великодушных, и добрых поступков, и речь сейчас о другом.
Привела эти строки, чтобы противопоставить не менее известным, написанным Евтушенко:
Если люди в меня входят,
не выходят они из меня.
Колобродят, внутри хороводят,
сквозь мою немоту гомоня…
К ним стоит добавить то, что поэт не раз говорил в интервью: всех своих жен он любил и продолжает любить, вне зависимости от того, как давно они расстались.
Как же мне это близко… Хотя и Ахматову понимаю: порой обида, боль разрыва бывает столь острой, что уже не выбираешь выражений и готова чуть ли не проклянуть обидевшего.
Но вот с возрастом, с расстоянием, когда обиды рассасываются, начинаешь понимать, что даже порвавшим, даже обидевшим стоит быть благодарным. Просто потому, что они были в твоей жизни.
Чем дольше живу, чем меньше маячащий впереди кусочек жизни по сравнению с тем, что прожит - тем яснее осознаю, насколько замечательными людьми полна моя жизнь. Друзья, возлюбленные, учителя, ученики - все без исключения либо обладали замечательными душевными качествами, либо, будучи неоднозначными личностями, компенсировали это выдающимся даром. (Что поделать, давно вывела для себя, что талант и эгоцентризм близнецы-братья (как Ленин и партия), и никто пока не разубедил меня в этом.)
Как там у Бродского:
И пока мой рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность…
И даже с теми, с кем - точно знаю, никогда уже не увижусь, не обнимусь, не поговорю (кого-то уже нет на земле, с остальными - слишком сильны обиды, обоюдные или односторонние) - встречусь, точно знаю, там. В Лиурне.)
Мы с тобой встретимся по дороге в рай, обязательно…
Да-да. Колька, Ирочка, Григорий, Зина, Сережа, Дина… До встречи.)
Только с одним-единственным человеком не хочу встречаться. Ни там, ни в будущей жизни. С тем, кто сознательно служил сатане. Единственное, что не могу принять и простить - осознанное, спокойное (сотворенное не в аффекте) зло.
А человек, который для меня
Теперь никто, а был моей заботой
И утешеньем самых горьких лет, -
Уже бредёт как призрак по окрайнам,
По закоулкам и задворкам жизни,
Тяжёлый, одурманенный безумьем,
С оскалом волчьим…
Стихотворение недоброе, жестокое. Особенно, если учесть, что обращено к мужчине, с которым не один год связывало истинное чувство, кто на деле доказывал свою преданность. Разве виноват он, что чувство прошло?..
Но я не собираюсь уподобляться Тамаре Катаевой и выискивать в великих пороки. В жизни Анны Андреевны хватало и великодушных, и добрых поступков, и речь сейчас о другом.
Привела эти строки, чтобы противопоставить не менее известным, написанным Евтушенко:
Если люди в меня входят,
не выходят они из меня.
Колобродят, внутри хороводят,
сквозь мою немоту гомоня…
К ним стоит добавить то, что поэт не раз говорил в интервью: всех своих жен он любил и продолжает любить, вне зависимости от того, как давно они расстались.
Как же мне это близко… Хотя и Ахматову понимаю: порой обида, боль разрыва бывает столь острой, что уже не выбираешь выражений и готова чуть ли не проклянуть обидевшего.
Но вот с возрастом, с расстоянием, когда обиды рассасываются, начинаешь понимать, что даже порвавшим, даже обидевшим стоит быть благодарным. Просто потому, что они были в твоей жизни.
Чем дольше живу, чем меньше маячащий впереди кусочек жизни по сравнению с тем, что прожит - тем яснее осознаю, насколько замечательными людьми полна моя жизнь. Друзья, возлюбленные, учителя, ученики - все без исключения либо обладали замечательными душевными качествами, либо, будучи неоднозначными личностями, компенсировали это выдающимся даром. (Что поделать, давно вывела для себя, что талант и эгоцентризм близнецы-братья (как Ленин и партия), и никто пока не разубедил меня в этом.)
Как там у Бродского:
И пока мой рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность…
И даже с теми, с кем - точно знаю, никогда уже не увижусь, не обнимусь, не поговорю (кого-то уже нет на земле, с остальными - слишком сильны обиды, обоюдные или односторонние) - встречусь, точно знаю, там. В Лиурне.)
Мы с тобой встретимся по дороге в рай, обязательно…
Да-да. Колька, Ирочка, Григорий, Зина, Сережа, Дина… До встречи.)
Только с одним-единственным человеком не хочу встречаться. Ни там, ни в будущей жизни. С тем, кто сознательно служил сатане. Единственное, что не могу принять и простить - осознанное, спокойное (сотворенное не в аффекте) зло.