πονηρος
В продолжение разговора о неопределенности состояния конечного - можно вспомнить такую замечательную находку славянских переводчиков, как перевод греческого πονηρος славянским «лукавый».
Одно из самых известных его употреблений - это, конечно, этот стих:
4 и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. (Лук.11:4)
4 kai afes hmin tas amartias hmwn kai gar autoi afiemen panti ofeilonti hmin kai mh eisenegkhs hmas eis peirasmon alla rusai hmas apo tou ponhrou (Lk.11:4)
Еще два случая:
37 estw de o logos umwn nai nai ou ou to de perisson toutwn ek tou ponhrou estin (Mt.5:37)
37 Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого. (Матф.5:37)
26 apokriqeis de o kurios autou eipen autw ponhre doule kai oknhre hdeis oti qerizw opou ouk espeira kai sunagw oqen ou dieskorpisa (Mt.25:26)
26 Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; (Матф.25:26)
«Понирос» - это «испорченный», «негодный», «нездоровый», «дурной». В некоторых контекстах даже «трусливый». Вообще, «порча чего-либо» - если контекст о мужестве, то порча мужества - и будет трусостью.
Мирское представление, стороннее представление о христианстве - это дуалистичная картина: есть «свет» и есть «тьма», которые борятся друг с другом. Есть «зло» и есть «добро», которые противопоставлены друг другу - в этом представлении подспудна мысль о равноукорененности в бытии и того и другого.
Но, разумеется, противопоставления такого нет - потому что нельзя противопоставить здоровому - нездоровое. Нездоровое - это искаженное здоровое, у него нет самостоятельности, чтобы быть противолежащим полюсом.
В этом греческом «понирос» замечательно и выражена эта идея онтологической несамостоятельности зла, в нем подчеркнуто звучит идея искажения чего-либо начального.
Равно как и идея неопределенности - что такое в итоге это сущее, если его участие в бытии есть, но оно противоречит бытию. В нем и «да» и «нет», смешанные в одно. Это состояние, что в нашем языке описывается как «ни то, ни се». Стоит оно на основании своего бытия или нет?
Например, здесь - «понирос» идет синонимом, идет в связке со смыслом «прелюбодеяние» (которым в Ветхом Завете часто и называется это состояние неопределенности - в браке ты или не в браке, муж ты своей жены или жена ты своего мужа или нет. Твой это Бог или не твой.) :
4 genea ponhra kai moicalis shmeion epizhtei kai shmeion ou doqhsetai auth ei mh to shmeion iwna tou profhtou kai katalipwn autous aphlqen (Mt.16:4)
4 Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел. (Матф.16:4)
Здесь иудеи названы родом «понирос и прелюбодейный» - «прелюбодейным» не потому, что внебрачные отношения были основным пороком иудейского общества того времени - а потому что иудеи всегда «изменяли» своему Богу, гоня от себя Его пророков. «Устами чтут, но сердца их далеко отстоят от Меня».
Они находятся в состоянии изменяющей жены - которая живет в доме своего мужа, но периодически выходит из него ради измены. Кто она - жена своего мужа или нет? Неопределенное состояние - она не уходит и из дома и не остается в нем.
«Прелюбодеи» - так свой род называли и пророки Ветхого Завета, Христос в данном стихе повторяет то, что иудеи слышали не раз из Писаний.
Здорово конкретное, определенное. А состояние промежуточной актуализации - «то разуюсь, то обуюсь» - нездорово, просто потому что неконкретно, невыражено, неявлено.
Сущее «понирос» находится в онтологической тени - оно и не в небытии и не в бытии. Оно и не едино и не противопоставлено бытию как таковому.
Вообще, если искать определение экзистенции как состояние мира по грехопадению, то предлагается такое: экзистенция - это метод бытия, в котором смазанно противопоставление конечного бытия - бытию как таковому, противопоставление живого - жизни.
Смазанное же противопоставление, эта онтологическая трусость и даже, следуя словам бытописателя - онтологическая «благоразумность» и приводит к смазанности единства.
Понирос - это и не единица и не нуль, это «мнимая единица» - корень из «-1» - появляющаяся в уравнении, в котором скорость объекта выше скорости света.
Основание и корень того, что хочет противопоставить себя Единому, что страстно строит в умах людей дуалистическую картину, эту ось абсцисс - это основание-корень невыводимо, оно мнимо.
И, разумеется, это сущее предлагает со своей стороны не дезинтеграцию и хаос, а больше, чем бытие-как-таковое, большую скорость, нежели скорость света. Больше, чем свет, больше, чем любовь.
Однако основание этого сущего мнимо и без фундамента его дом будет разрушен.
Здорово все выраженнное, явленное, конкретное. Неясное не может быть здоровым - по своему определению - его нет, чтобы быть здоровым. Прощается исповеданное.
Или известное «Сон разума рождает чудовищ» говорит об этой же идее. Условный разум в состоянии этого условного сна - и действует и не действует. Результат его деятельности неоформлен, невыражен, неясен - но он есть. У результата такой «деятельности» нет конечного образа, оно без-образно, но оно есть - поэтому оно безобразно.
Или даже строчка из песни - «Коридоры кончаются стенкой, а туннели - выводят на свет».
Здорово все, что есть - здорова актуализация, здорова и неактуализация, они и совпадают в итоге, нездорово среднее между ними - ни «да» ни «нет», что предлагает экзистенция.
Или замечательный афоризм о том же - «Любят настоящих» - полнота единства у того сущего - которое просто является самим собой, его состояние определенно, не смазанно.
Или один преподаватель из семинарии любил по этому поводу вспоминать стих ап. Павла - «все являемое свет есть», παν γαρ το φανερουμενον φως εστιν. Все актуализироемое, все определенное, выраженное и явленное - здорово. Если апостол употреблял эту фразу как самостоятельную, независимую от контекстов - то замечательный пример.
Это «понирос» и было переведено славянскими переводчиками как «лукавый» - в котором прекрасно выражена эта идея неопределенности.
«Лукавъ», кстати, славяне называли извилистую речку, она течет не прямо, а с резкими поворотами то вправо, то влево.
Так и сущее выбирающее ни «да» ни «нет» - и актуализирует себя и не актуализирует себя и делает шаг и не делает его.
Быть может, у слова «извращение» такая этимолоия, тут ручаться нельзя, но такое представление кажется наиболее вероятным - как описать движение того объекта, что и не стоит на месте, и не делает шаг вперед или шаг назад, не актуализирует себя и не находится в покое - какое образ движения может у него быть? Очевидно, что вращение.
Лукавство - это мешанина из правды и лжи, промежуточность состояния, нельзя сказать, что человек лжив, но нельзя и сказать обратного.
Это на самом деле замечательная переводческая находка, она отсекает все возможные дуалистические коннотации. Тот самый «больше, чем свет» лишился тут возможности построить картинку «черное-белое».
P.S.
В этом слове мы имеем одновременно и принцип «испорченности» и его персонификацию в конкретном сущем.
Интересный случай, когда в русском тексте, в одном стихе мы имеем «персонофикацию», а в следующем стихе то же «понирос» уже переводится как «принцип»:
18 oidamen oti pas o gegennhmenos ek tou qeou ouc amartanei all o gennhqeis ek tou qeou threi eauton kai o ponhros ouc aptetai autou
19 oidamen oti ek tou qeou esmen kai o kosmos olos en tw ponhrw keitai
(1Iw.5:18,19)
18 Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему.
19 Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле.
(1Иоан.5:18,19)
Эта фраза «мир лежит во зле» очень известна, но она не очень органична с контекстом русского текста, в оригинальном тексте же все органично.
В 18-ом стихе мы видим - «рожденный от Бога хранит себя и ο πονηρος не прикасается к нему».
В 19-ом - «весь мир лежит в ο πονηρος» - в том же самом «лукавом», что и выше, в том же самом «понирос» (и точно так же с артиклем).
Смысл тут достаточно очевидный - к рожденному от Бога лукавый не прикасается, а мир - просто обнят им, не просто прикасается какой-то условной областью, а полностью обнимает. К рожденному от Бога он не может прикоснуться, а мир (в значении противоборствующего Богу, конечно) просто охвачен им в своих объятиях.
Проще говоря - «К рожденному - грязь не прикасается, мир же лежит в ней».
Перевод звучит так, видимо, потому что неподготовленный читатель мог увидеть в этих строках дуализм - дескать, «весь мир под властью сатаны». Имеется в виду, конечно, что все в мире участвует в энтропии, в саморассеивании, лежит в той самой онтологической тени, подвержено тлению.
Нередко «понирос» в Синодальном тексте переводится как «злой» - «злые духи», «духи злобы». Сейчас русское слово «злость» все-таки имеет в себе много психологического, да и дуалистических коннотаций в нем немало.
Сейчас «злой» больше противопоставляется «доброму», а «понирон» вернее противопоставить «благому». В «добрый» много психологизма, в слове «благой» же больше онтологизма.
«Понирон пневма» и «пневма тис понириас» («злой дух» и «дух злобы»), конечно же настроены агрессивно по отношению к человеку, но их состояние «злости» - в первую очередь это отрицание онтологической «благости», онтологического здоровья, а уже потом вся та сопутствующая психологическая семантика.
Эти два словосочетания могли бы звучать как «лукавый дух» и «дух лукавства» - исходя уже из этого нужно помнить, что «злость» тут не сродни «ненависти», а сродни тому самому отрицанию благости, здоровья и утверждению «испорченности».