босфор цвета последождевого свинца. я понимаю язык чаек.
однажды на польско-какой-то границе я фотала закат - смешные поляки сначала разозлились, однако моя детская непосредственность сразила их наповал настолько, что они даже не стали выковыривать пленку, - спасибо им, хотя закат все равно не получился....
а как-то в мск я пришла в ночной клуб с банкой сгущенки (зачем?) - охранники изЪяли, но я отхоботила обратно, уходя под утро.
в стамбуле я умудрилась проделать похожий фокус с бутылкой бакарди блэк - по дороге в храм-мечеть-музей, знаменитую айясофию....на бутылку наклеили бумажку с номером 27, и такую же на мой билетик - потрясающий феномен.
интересно, в следующий раз я попытаюсь протащить крокодила в букингемский дворец или все же схожу в большой театр на аиду, облачившись в костюм динозавра?
я бы пошла сегодня гулять по стамбулу закутанная в одеяло. только оно тяжелое слишком, и фотать будет не так чтобы очень удобно.
а после завтрака на подушке в нашей отельной комнате, сгибающейся под агрессивной осадой влаги из ванной и неумолимо сдающей позиции, обнаружился букет денрожденных цветов - приписываю сей показательный жест нашему трогательнейшему кельнеру с именем греческого сыра и черными глубокопосаженными глазами навыкате (этот физиологический пердимонокль взрывает мой моск, надо сказать).
в окно заглянуло солнце - значит, можно вылазить из-под какашкового цвета медведообразных одеял (да и куба-либра подло закончилась) и идти навстречу снаруже. обедать пора. и топкапи ждет. а я спаааать хочу. и чайки падают. рыбы летают. имам поет заунывно и немного отовсюду. там, за окном, горизонталь неба по периметру расчерчена изящными столбиками минаретов - они кучкуются вокруг мечетей, а мечети в этом странном городе из воды, трамваев, холмов и чаек живут целыми колониями, как сурикаты, и смотрят в одну сторону (где-то там, по линии взгляда, мекка). я чищу обЪективы и недоумеваю, почему шумный и яркий декабрьский стамбул проецируется в меня тоскливым ощущением холодного ветра и (неприкаянности - ?) чего-то, похожего на их печальную музыку.
а как-то в мск я пришла в ночной клуб с банкой сгущенки (зачем?) - охранники изЪяли, но я отхоботила обратно, уходя под утро.
в стамбуле я умудрилась проделать похожий фокус с бутылкой бакарди блэк - по дороге в храм-мечеть-музей, знаменитую айясофию....на бутылку наклеили бумажку с номером 27, и такую же на мой билетик - потрясающий феномен.
интересно, в следующий раз я попытаюсь протащить крокодила в букингемский дворец или все же схожу в большой театр на аиду, облачившись в костюм динозавра?
я бы пошла сегодня гулять по стамбулу закутанная в одеяло. только оно тяжелое слишком, и фотать будет не так чтобы очень удобно.
а после завтрака на подушке в нашей отельной комнате, сгибающейся под агрессивной осадой влаги из ванной и неумолимо сдающей позиции, обнаружился букет денрожденных цветов - приписываю сей показательный жест нашему трогательнейшему кельнеру с именем греческого сыра и черными глубокопосаженными глазами навыкате (этот физиологический пердимонокль взрывает мой моск, надо сказать).
в окно заглянуло солнце - значит, можно вылазить из-под какашкового цвета медведообразных одеял (да и куба-либра подло закончилась) и идти навстречу снаруже. обедать пора. и топкапи ждет. а я спаааать хочу. и чайки падают. рыбы летают. имам поет заунывно и немного отовсюду. там, за окном, горизонталь неба по периметру расчерчена изящными столбиками минаретов - они кучкуются вокруг мечетей, а мечети в этом странном городе из воды, трамваев, холмов и чаек живут целыми колониями, как сурикаты, и смотрят в одну сторону (где-то там, по линии взгляда, мекка). я чищу обЪективы и недоумеваю, почему шумный и яркий декабрьский стамбул проецируется в меня тоскливым ощущением холодного ветра и (неприкаянности - ?) чего-то, похожего на их печальную музыку.