(no subject)
Забрала из больницы мамину карточку, не хочу, чтобы там оставалась. Главного врача сняли с должности, сидит теперь подписывает бумажки, лучше бы, конечно, и вовсе выкинуть ее из больницы, но эти дармоеды вцепились клешнями, выдернуть трудно. Теперь на ее месте молодой парень, относительно молодой, вроде толковый, очень хотелось бы в это верить, потому что обидно, если без единого нормального врача, впрочем, их всего два, наверно, хорошо было бы их оставить, как земских врачей, а остальных - под говно мешалкой. Уезжаю, теперь уже навсегда, как бы больно ни было, но здесь еще тяжелей. Все напоминает о маме. Как приехала, сначала заказала такси до автостанции, потом попросила водителя отвезти до школы, а оттуда пять минут ходьбы до дома. Так, утопая в снегу, добрела до дома. Темень кромешная, раннее утро и ни души. Бродила мимо дома туда-сюда, слезы гладом, и что остается делать, только упасть, раскинув руки, прямо на дорогу и кричать до хрипоты. Помогает, временно, конечно. Это меня Аля научила летом, вроде никогда близкими подругами не были, просто время от времени общались, но никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, вот она-то и отвела меня к дереву, обнимай, говорит, и реви, кричи, пока не охрипнешь. И так мы и стояли, обняв тополь, ревя в два ручья и крича в унисон. Проходящие, наверно, думали, что мы окончательно ебнулись. Что есть, то есть. Вот и в этот раз она со мной нянчилась. Единственный человек, по которому я буду очень-очень скучать, один звонок, что я нужна, и я буду тут как тут, и все-таки я надеюсь, что ей никогда не будет плохо. Как же я буду скучать по городу, он для меня, как живой, один такой огромный человек, и по любимому дому. А как же, мама, я скучаю по тебе, до безумия.