За чечевичную похлёбку
Originally posted by eot_tomsk at За чечевичную похлёбку
Часть 1. Падение
1. Что случилось со страной?
Мне хотелось бы обсудить степень катастрофичности ситуации в России и способы выхода из этой ситуации.
Что произошло со страной, и чем является то, что одни называют победившей революцией, как бы демократов, которые "вывели страну на магистральный путь истории", а другие называют "катастрофой" и "преступлением"?
И те, и другие называния уже ни о чём не говорят, потому что пора попытаться понять, в чём качество ситуации. Сейчас время не проклинать и не прославлять, а понимать.
Моя точка зрения по этому поводу, безусловно, спорна и в чём-то является усложнённой. Но я не видел, к сожалению, никаких формулировок, которые бы давали рецепты - как действовать, исходя из того, что случилось. А отрывать одно от другого невозможно, как нельзя отрывать диагноз болезни от способов её лечения.
Путин, будучи президентом, назвал это "геополитической катастрофой". Но этого определения недостаточно. Конечно, произошла геополитическая катастрофа распада СССР, но перед этим или параллельно с этим произошла другая, гораздо более важная катастрофа, которую я называю катастрофой метафизической, или падением.
2. Две стороны человека
Обсуждая это, нельзя не давать представление о человеке и обществе. Кем бы ни был человек - он не зверь. Человек, как и зверь, ест, спит, пьёт, производит потомство, защищает территорию, конкурирует с себе подобными, с кем-то кооперируется в коллективы (стаи). Он во многом подобен зверю, но не равен ему. Внутри этого различия возникает двухслойность, или бинарность человека. У него, как и у зверя есть потребности, физические, психофизиологические и другие. Но помимо этого, у него есть высшие мотивы, смыслы, он живёт в мире ценностей, он имеет представление о чести, долге и о многом другом.
Это можно называть по-разному. Мне захотелось адресоваться здесь к библейским сюжетам и сказать, что всё, в чем человек является зверем, и всё, что связано с ним материального, животного, это всё - "чечевичная похлёбка". А всё то, что в человеке есть сверх этого, - высокое, идеальное, устремлённое к чему-то, кроме скотского звериного существования, - это "первородство".
Я использую эти метафоры условно. Хотите - говорите "высшее - низшее", хотите "первородство - чечевичная похлёбка". Главное, что человек бинарен, в нём есть и то, и другое.
3. Мессидж #1: советские идеалы - омерзительны.
Те, кто обрушили Советский Союз, послали в наше общество, которое почему-то к этому было готово, два главных мессиджа.
Мессидж #1 состоял в том, что, знаете ли, ваше первородство - омерзительно. Сталин убил десятки миллионов людей, а вместе они убили чуть не сто миллионов людей. Каждый день убивали, ели вас живьём, унижали, топтали, договаривались с Гитлером, творили чудовищные дела, ни одной живой молекулы чести и совести на вашей истории нет. И если вы будете держаться за это первородство - вы сумасшедшие.
За время передачи "Суд времени" я очень хорошо понял, как был организован этот первый мессидж.
Американцы, не будь дураками, заказали своим исследователям идеологически ориентированные исследования по каждому эпизоду нашей советской истории. По стахановскому движению, по началу войны, по коллективизации, по всему! Исследователи провели их в меру добросовестно и в меру тенденциозно, потому что им была задана эта тенденциозность. Они должны были каждую молекулу нашей истории разделать, как бог черепаху, то есть дискредитировать - достаточно убедительно, на основе фактического материала.
Они это сделали, и это легло на полки. Точно так же и мы занимались американским империализмом, критиковали его сколько угодно. Но это всё не осталось на полках, оно перешло в наш спецхран и стало функционировать под рубрикой "Для служебного пользования" или как-то ещё - для некоего круга, который должен был знакомиться с буржуазными теориями и с тем, как они наводят тень на наш плетень. Дабы лучше вести идеологическую информационную войну.
Среди этих людей были фрондёры, то есть люди при довольно высоких политических функциях, но давно уже относящиеся весьма скептически к советской истории и обществу.
Они давали с этим знакомиться своим друзьям-диссидентам. И рано или поздно вся эта литература становилась достоянием диссидентских кухонь, где ее десятилетиями обсуждали люди, окончательно разорвавшие отношения с советским обществом по тем или иным основаниям.
Диссиденты подолгу всё это обсуждали. Детально, накапливая этот яд ненависти, обучаясь на этих книгах, запоминая всё, что там находится, в основном факты, факты, факты, которые им казались убийственными, неоспоримыми. Так формировался наш отечественный диссидентско-фрондёрский дискурс. То есть объём определённой литературы по каждому элементу истории, который обсуждался и проговаривался в достаточно узких кругах.
Ради бога, он мог проговариваться до Второго Пришествия, это ничего бы не меняло.
Но как только началась перестройка, немногочисленные высокие партийные функционеры, которые её замыслили (а в сущности один человек - Александр Николаевич Яковлев), осуществили следующий приём. Они соединили всех этих самообразовавшихся и отточивших на диссидентских кухнях свою злость и аргументированность людей со средствами массовой информации (которые монопольно на тот момент контролировались правящей партией). Прежде всего, конечно же, с телевидением, но и не только.
Они дали диссидентам излить весь яд на общество.
Было ли это так смертельно опасно, что общество было обречено? Никоим образом. Достаточно было разрешить нормальную демократическую дискуссию и людям с другими представлениями, способным разговаривать и спорить, дать возможность вести полемику - и, возможно, Советский Союз был бы спасён.
А главное - население не сошло бы с ума настолько, насколько оно сошло. Удар был бы не так силён, это бы не носило характер когнитивного шока, широкой социокультурной травмы. Травмы не столько индивидуальной, сколько коллективной, общественной.
Но тем другим людям говорить не дали. Или им дали говорить на площадках, где их не слышали. Или вместо них выдвигались люди, которые заведомо могли только дискредитировать саму идею оппонирования диссидентам, которых выпустил Яковлев на телеэфир или в наиболее популярные газеты, которые, подчёркиваю опять, на том этапе полностью контролировались правящей партией.
Удар был чудовищно силён! Никакого противодействия этому удару не было.
Более того, на том этапе полемика носила заведомо тупиковый характер - потому что с одной стороны были люди, которые обладали знаниями или тем, что они называли знанием, дискурсом, совокупностью аргументов. А с другой стороны находились люди, которые говорили: "Злопыхатели, не смейте трогать наш советский миф, нашу замечательную легенду о стране и обществе!"
Если бы наше общество было традиционным и охраняло бы свой миф так, как католики в каком-нибудь 17 веке охраняли миф о непорочном зачатии, то есть на любое оскорбление своих святынь отвечали бы, так сказать, выхватываемой шпагой, то, возможно, не было бы ничего страшного.
Но наше общество было уже современным, оно не сакрализировало свои мифы и не готово было подобным образом их защищать. Оно хотело не мифов, а правды.
Так где-то в 86-91 годах произошёл колоссальный непоправимый разгром. Это был недолгий период, который определил безумно многое в нашей истории.
За это время широчайшим общественным слоям было доказано, что их первородство - тухлое, порченное! И они это признали. Я участвовал тогда в различных дебатах и видел людей, которые уже приняли в себя дозу этого диссидентского яда, и просто сходили с ума от злобы, ненависти, разочарования.
В оправдание своих соотечественников могу сказать, что по ним ударили так сильно, как никогда. Если бы не монополия правящей партии, если бы это всё было в нормальных демократических формах полноценной равновесной дискуссии, то, возможно, наши соотечественники не были бы так сильно травмированы.
Но это произошло. Сознание было взорвано! Этим страшным ударом, этим первым мессиджем.
4. Мессидж #2: идеалы - не нужны вообще!
Но был и второй мессидж, ничуть не менее важный: "А зачем вам вообще нужно первородство?! Мы живём сегодняшним днём! Откуда эти бредни о том, что необходимы какие-то идеалы, жертвенность, что нужно жить какими-то смыслами?"
Было много материалов на эту тему, и в итоге идеалы были вообще дискредитированы и осмеяны. Не только конкретно советские, но идеалы вообще!
Американская мечта никогда не отменяется, как и американская миссия, и многое другое.
Русским же сказали, что ни миссии, ни мечты быть не должно вообще. Вообще никакой! Жить надо интересами, то есть этой самой чечевичной похлёбкой.
5. Обмен первородства на чечевичную похлёбку.
Оба эти мессиджа проникли в сознание наших соотечественников, и в итоге они отказались от своего первородства.
Даже в 92-м году можно было считать, что они отказались во имя демократии, свободы, права - то есть во имя другого идеала, что в принципе является допустимым. В конце концов, что такое революция 1917 года? Один идеал (православной империи и всего прочего) меняется на другой идеал (коммунизм). Это и есть История.
К 93-му году наши соотечественники в значительном количестве поддержали Ельцина, уже поняв, что обмануты. Уже имея некий символ в виде Белого Дома, над которым были подняты самые разные знамёна, включая красное. Уже зная, что Ельцин к этому моменту выпустил заведомо неправовой указ 1400.
Они всё равно не поддержали ту сторону.
Граждане поверили словам Ельцина, что он ляжет на рельсы, если рынок и реформы не наполнят это корыто очень вкусной чечевичной похлёбкой. Гораздо более вкусной, чем та, которую предлагал советский во многом, действительно, аскетический строй. Граждане в это поверили - и тем самым подвели черту под этапом, который называется метафизическим падением - т.е. сменой первородства на чечевичную похлёбку.
Интеллигенция, которая в этом участвовала (и не просто участвовала, а фактически науськивала граждан) совершила нечто чудовищное. Ибо она действительно к мессиджу #1, что советское первородство порченное, добавило мессидж #2, согласно которому идеалы - это вообще фуфло.
Ни одна власть, никогда не рубит сук, на котором сидит. Она не уничтожает Идеальное вообще. Уничтожая какое-то исторически обусловленное Идеальное, она тут же вставляет на его место другое.
Ленин мучительно рассуждал, от какого наследства мы отказываемся, а от какого - нет. Он понимал, что от всего отказаться невозможно, поскольку тогда не сумеешь никуда вставить эти свои новые идеалы - они не срастятся. А если они не срастятся немедленно, если не возникнет нового идеального содержания, то ты обществом управлять не можешь, власти быть не может, не может быть легитимности! Есть только полузвериное стадо, растерянное и беспомощное, которое не способно быть опорой никакой власти.
В этом смысле интеллигенция совершила двойное преступление. Она, во-первых, действительно огульно дискредитировала советское общество, в котором не разобралась. Во-вторых, она дискредитировала Идеальное вообще, и этим и себя лишила будущего, потому что была жрецом идеального, и власть обрекла на жалкое прозябание. Опереться на безыдеальное общество невозможно, можно только плыть вместе с ним по какому-то страшному течению.
91-й год я тут не могу считать окончательной вехой. Была вся неоднозначность фактора Горбачёва, фактора растерянности, непонятность будущих перспектив, частичная незаконность действий ГКЧП и многое другое. В 93-м году была полная определённость, но к Белому Дому пришло не 300-500 тысяч человек, а 40-50 тысяч.
На расстрел Белого Дома смотрели достаточно хладнокровно. После расстрела оказалось растоптанным всё - право в его демократическом понимании, демократические выборы в том подлинном смысле слова, который мог бы как-то ассоциироваться со свободой, а свобода величайшая ценность. И уже было понятно, что всё это сделано только ради того, чтобы кто-то обогатился, и после этого развился вот этот самый капитализм, ради которого это всё и делалось.
Часть 2. Расплата
1. Начало регресса
Но это делалось не ради капитализма как такового, ведь никто не воспринимал тогда капитализм как нечто идеальное. Подчёркиваю - идеальное уже рухнуло! Это делалось ради конкретных приобретений материального характера, ради большего количества чечевичной похлёбки, которая окажется в корыте.
Граждане, отбросив первородство, совершили метафизическое падение, и этим завершили первый этап своей мистерии. Но возник второй этап - расплата. Когда ты продаёшь первородство за чечевичную похлёбку, то потом начинает исчезать эта самая похлёбка.
То, что я назвал метафизическим падением, может быть названо регрессом, сбросом, социокультурным падением или инволюцией. Я убеждён, что суть именно в этом, что отказ от идеального, этот слом, эта катастрофа общественного сознания порождает регрессивный процесс.
Я рад бы ошибиться, но если я вижу, как дело идёт к катастрофе, то не могу закрывать на это глаза и говорить: "Нет, это не падение, не регресс, а что-то другое - происки мафии, козни ЦРУ и больше ничто".
Я не говорю, что ЦРУ не участвовало в этих процессах, и что мафия не захватила отчасти власть, превратившись во что-то гораздо более страшное, чем мафия. Конечно, всё это есть, но это лишь компоненты произошедшего.
Сутью же, ядром произошедшего является вот эта катастрофа падения. Когда она произошла, начался регресс.
2. Отказ от обременений
Но граждане считали, что вместо некого X советского потребления - скромного, далеко не идеального, они получат больше, чем X. За счёт чего?
Тот, кто вступил на путь инволюции, мыслит приобретения как отказ от обременений. При глубокой инволюции - обременением может оказаться всё что угодно. Больной, а то и здоровый ребёнок, старик-отец, старуха-мать. Граждане же мыслили некими скромными отказами от обременений.
Первое, от чего они хотели отказаться - это от того, чтобы кормить братские страны. Раз мы не строим коммунизм во всём мире (т. е. отказались от первородства), то, освободившись от этого обременения, мы можем все средства направить на потребление. Мы к нашему X, получим некое Y.
Второе - оборона, ВПК. Если мы не воюем с Америкой за коммунизм, давайте не будем создавать такую армию, чтобы она так сверхдержавно поддерживала наши интересы аж на Кубе и бог знает где, в Никарагуа. Давайте это обременение уменьшим, и полученное Z, тоже пустим на потребление. X+Y+Z ещё больше X! Намного! Смотрите, как мы движемся к своему счастью чечевичной похлёбки!
3. Построение криминального капитализма
Но граждан соблазнили на третий шаг. Им сказали: "У нас неэффективная экономика, весь этот "совок" производит очень мало! Он неспособен наполнить прилавки! Давайте заменим его на капитализм, который вместо X произведёт 100 X! Да, он возьмёт себе 70 X. Богатые должны быть богатыми, иначе он не будет работать. Но остальное он оставит нам! Мы резко повысим своё потребление за счёт только одного действия - мы быстро построим капитализм!". Как говорил Ельцин: когда заработают дремлющие силы рынка!
Граждане согласились и начали строить капитализм. Причем, 100 X им захотелось быстро, и его решили построить в несколько лет.
Мы спрашивали: с какой стати в стране, где законные накопления ничтожны, сформируется нормальный капитал? Кто купит эти заводы, фабрики и магазины? Было сказано: "Да, это купит мафия, цеховики! Но поскольку все "совки" - люди нездоровые, то все "антисовки" - люди здоровые, они-то и есть соль земли нашей. Во-вторых, ничего, что они преступники. Они, когда купят это, станут хорошими!"
Тем самым была дана санкция на построение не капитализма вообще, а на ускоренное построение криминального капитализма. Который и построили! И который, оформившись, вовсе не захотел отказываться от своей криминальности и никогда от неё не откажется!
Если был наихудший способ построения капитализма в России, а я-то считаю, что построение капитализма в России вообще дело довольно дохлое. Раз этот капитализм сдал все позиции в 1917 году, когда состоял из совсем не худших людей, много жертвующих на культуру, науку, если он тогда не выдержал политически, то возникает вопрос, в какой степени Россия с капитализмом сочетаема в принципе.
Но именно наихудший способ построения капитализма был выбран гражданами.
4. Расплата
Итак, создали эту зубастую зверюгу - "данный капитализм". Зверюга сначала съела всё, что съедали братские страны, то есть Y. Потом съела долю армии и ВПК, то есть Z. А потом взялась за X, который остался у населения. И она сожрёт этот скудный советский X до конца! Граждане этой зверюгой будут съедены до конца. Ибо тот, кто отказался от первородства, чечевичной похлёбки не получит. Её будут кушать те, кто соблазнил его на это. В этом вторая часть мистерии падения.
Окончательно граждане поняли, что их дожирают до костей, только сейчас. Может, им казалось сначала, что всё дело в переходном периоде, а потом будет лучше. Может, потом казалось, что всё дело в том, что у них такой плохой правитель.
Дело не в правителях. Вообще бесконечное обсуждение правителей дело бесперспективное, потому что в данном случае речь идёт об опорной базе, о классе, который это всё делает и выдвигает тех или иных ставленников. Эти ставленники оказываются в сложнейшем положении потому, что, с одной стороны, им всё-таки приходится считаться с народным мнением а, с другой стороны, они полностью должны опираться на этот класс и выражать его интересы.
Вопрос в качестве этого класса. Он ничего не произвёл. Да, они выдают ту же нефть, и алюминий. Но они не создали ни сверхчистого кремния, ни новых микросхем, ни качественно нового индустриального производства. Говорят, что были плохие самолеты и плохие машины. Но теперь нет никаких, кроме купленных за нефть и всё прочее.
Это - суть данного класса! Это его природа, он так произошёл, он на это запрограммирован, он таков по своей сути.
Граждане поняли, что он их начинает жрать до костей, по оформившейся реальности. Не потому, что она более страшна, чем была. Просто теперь уже видно, как она неумолимо движется в строго определённом направлении.
5. Что получили люди?
Сколько надо, чтобы здоровый, сильный мужчина поел три раза в день, как полагается, - с мясом, овощами, фруктами, молочными продуктами и т. д.? Пусть 400 рублей в день, посчитать это нетрудно. В месяц это будет 12 тысяч. Дальше начинается ЖКХ, плата за которое непрерывно растёт, транспорт, неотменяемые расходы.
Вы же должны купить свою одежду, постирать её, купить стиральную машину, запчасти к ней и так далее. В итоге получается, что самый скудный средний образ жизни в том, что касается питания, одежды и общественного транспорта - это что-нибудь в районе 20-25 тысяч рублей в Москве. Все, кто получает меньше, уже проиграли необратимо по отношению к советскому X.
Но есть люди, у которых гораздо меньше. Кроме того, представим, что этому человеку надо даже не сделать сложную операцию, а просверлить дырку в зубе. Далее представим себе, что ему надо отдыхать, или дать детям образование. Тогда он проиграл уже тотально! И он это понимает.
А у него есть ещё одна проблема, которая вообще в этой ситуации нерешаема. Это жильё.
Значит, проиграло не 90% населения, а 95%, а, возможно, и больше. Непонятно, где группа, которая по чечевичной похлёбке выиграла? Она очень мала. Любая революция, чтобы сделать реставрацию необратимой, что-нибудь такое даёт народу, что он потом не отдаст. Так что, даже в плане чечевичной похлёбки, дала данная социальная трансформация?
Говорят - право ездить за рубеж. Кому? На передачу "Суд времени" мы пригласили учительницу из Томска. Она получает 8000 рублей! Мы в Москву её приглашали на свои деньги, она не могла за это заплатить.
Она может поехать за границу? В Париж? В Лувр? Вы не смешите людей! Про кого вы говорите? Про себя? Сколько таких? Я могу ездить по миру, как угодно, но я принадлежу к небольшому количеству сограждан, которые никак не могут говорить от лица других.
Что ещё получили эти люди? Открытую социальную перспективу? Какую? Что получили учёные, инженеры, педагоги, то есть группы, которые в любой стране мира живут лучше остальных? Они получили счастье, те, кто волокли на себе всю эту перестройку? Они получили "счастье" жить хуже других! Заведомо хуже!
Люди это постепенно осознают, и это рождает недовольство. Очень вялое, беспомощное, но массовое! Оно носит сугубо социальный характер - т.к. ясно, что взамен советского X получили меньше, а получат ещё меньше, чем было.
Тут возникает важный вопрос - что такое общественные фонды потребления и сколько из них реально получал советский человек? Мои расчёты могут быть неточными, но я-то считаю, что, переводя на современные деньги, не меньше 3000 долларов в месяц.
Можно обойтись без общественных фондов, но тогда отдайте этот минимум, а не выдумывайте фантастический прожиточный минимум, очень напоминающий цифры из Освенцима. Какие-то там 5000 рублей, на которые должны жить люди.
Общественные фонды потребления - это и был социализм. Реальный, живой, грубый, но он был. Советское предприятие, которое хаяли, как только могли, было не только предприятием. Там были санатории, пионерлагеря, подшефные совхозы, там строилось жильё. Это был очень сложный социальный организм, который сопротивлялся все 90-е годы, когда его уничтожали.
6. Последствия слома
Итак, сограждане отреагировали на потерю "чечевицы".
Но человек, который отказался от первородства, сломан и не может бороться за своё материальное благополучие, как и ни за что другое. Отсюда гигантский паралич социального действия. Яковлев, говоривший о сломанном хребте, знал толк в метафорах. Существо с переломанным хребтом не может отразить атаку на него, оно еле шевелится. Оно и говорит, то существо: "Не хочу!"
Но ведь этого недостаточно для того, чтобы сделать необратимое обратимым.
Пока мы не обсудим проблему с первородством, все эти негодования по поводу того, как уменьшается количество чечевичной похлёбки, не стоят и ломаного гроша.
С одной стороны, это живая трагедия огромного большинства наших сограждан. Это социальный нагнетаемый ад, в который их опускают.
С другой стороны, они же должны признать что участвовали в этом, и переход происходил в максимальной для России демократии. Да, большинство проголосовало за Советский Союз, а его разрушили. Но возможности выйти и протестовать против этого были! И никто бы в чёрные воронки не посадил.
На основе телепередачи Сергея Кургиняна "Суть времени"
Часть 1. Падение
1. Что случилось со страной?
Мне хотелось бы обсудить степень катастрофичности ситуации в России и способы выхода из этой ситуации.
Что произошло со страной, и чем является то, что одни называют победившей революцией, как бы демократов, которые "вывели страну на магистральный путь истории", а другие называют "катастрофой" и "преступлением"?
И те, и другие называния уже ни о чём не говорят, потому что пора попытаться понять, в чём качество ситуации. Сейчас время не проклинать и не прославлять, а понимать.
Моя точка зрения по этому поводу, безусловно, спорна и в чём-то является усложнённой. Но я не видел, к сожалению, никаких формулировок, которые бы давали рецепты - как действовать, исходя из того, что случилось. А отрывать одно от другого невозможно, как нельзя отрывать диагноз болезни от способов её лечения.
Путин, будучи президентом, назвал это "геополитической катастрофой". Но этого определения недостаточно. Конечно, произошла геополитическая катастрофа распада СССР, но перед этим или параллельно с этим произошла другая, гораздо более важная катастрофа, которую я называю катастрофой метафизической, или падением.
2. Две стороны человека
Обсуждая это, нельзя не давать представление о человеке и обществе. Кем бы ни был человек - он не зверь. Человек, как и зверь, ест, спит, пьёт, производит потомство, защищает территорию, конкурирует с себе подобными, с кем-то кооперируется в коллективы (стаи). Он во многом подобен зверю, но не равен ему. Внутри этого различия возникает двухслойность, или бинарность человека. У него, как и у зверя есть потребности, физические, психофизиологические и другие. Но помимо этого, у него есть высшие мотивы, смыслы, он живёт в мире ценностей, он имеет представление о чести, долге и о многом другом.
Это можно называть по-разному. Мне захотелось адресоваться здесь к библейским сюжетам и сказать, что всё, в чем человек является зверем, и всё, что связано с ним материального, животного, это всё - "чечевичная похлёбка". А всё то, что в человеке есть сверх этого, - высокое, идеальное, устремлённое к чему-то, кроме скотского звериного существования, - это "первородство".
Я использую эти метафоры условно. Хотите - говорите "высшее - низшее", хотите "первородство - чечевичная похлёбка". Главное, что человек бинарен, в нём есть и то, и другое.
3. Мессидж #1: советские идеалы - омерзительны.
Те, кто обрушили Советский Союз, послали в наше общество, которое почему-то к этому было готово, два главных мессиджа.
Мессидж #1 состоял в том, что, знаете ли, ваше первородство - омерзительно. Сталин убил десятки миллионов людей, а вместе они убили чуть не сто миллионов людей. Каждый день убивали, ели вас живьём, унижали, топтали, договаривались с Гитлером, творили чудовищные дела, ни одной живой молекулы чести и совести на вашей истории нет. И если вы будете держаться за это первородство - вы сумасшедшие.
За время передачи "Суд времени" я очень хорошо понял, как был организован этот первый мессидж.
Американцы, не будь дураками, заказали своим исследователям идеологически ориентированные исследования по каждому эпизоду нашей советской истории. По стахановскому движению, по началу войны, по коллективизации, по всему! Исследователи провели их в меру добросовестно и в меру тенденциозно, потому что им была задана эта тенденциозность. Они должны были каждую молекулу нашей истории разделать, как бог черепаху, то есть дискредитировать - достаточно убедительно, на основе фактического материала.
Они это сделали, и это легло на полки. Точно так же и мы занимались американским империализмом, критиковали его сколько угодно. Но это всё не осталось на полках, оно перешло в наш спецхран и стало функционировать под рубрикой "Для служебного пользования" или как-то ещё - для некоего круга, который должен был знакомиться с буржуазными теориями и с тем, как они наводят тень на наш плетень. Дабы лучше вести идеологическую информационную войну.
Среди этих людей были фрондёры, то есть люди при довольно высоких политических функциях, но давно уже относящиеся весьма скептически к советской истории и обществу.
Они давали с этим знакомиться своим друзьям-диссидентам. И рано или поздно вся эта литература становилась достоянием диссидентских кухонь, где ее десятилетиями обсуждали люди, окончательно разорвавшие отношения с советским обществом по тем или иным основаниям.
Диссиденты подолгу всё это обсуждали. Детально, накапливая этот яд ненависти, обучаясь на этих книгах, запоминая всё, что там находится, в основном факты, факты, факты, которые им казались убийственными, неоспоримыми. Так формировался наш отечественный диссидентско-фрондёрский дискурс. То есть объём определённой литературы по каждому элементу истории, который обсуждался и проговаривался в достаточно узких кругах.
Ради бога, он мог проговариваться до Второго Пришествия, это ничего бы не меняло.
Но как только началась перестройка, немногочисленные высокие партийные функционеры, которые её замыслили (а в сущности один человек - Александр Николаевич Яковлев), осуществили следующий приём. Они соединили всех этих самообразовавшихся и отточивших на диссидентских кухнях свою злость и аргументированность людей со средствами массовой информации (которые монопольно на тот момент контролировались правящей партией). Прежде всего, конечно же, с телевидением, но и не только.
Они дали диссидентам излить весь яд на общество.
Было ли это так смертельно опасно, что общество было обречено? Никоим образом. Достаточно было разрешить нормальную демократическую дискуссию и людям с другими представлениями, способным разговаривать и спорить, дать возможность вести полемику - и, возможно, Советский Союз был бы спасён.
А главное - население не сошло бы с ума настолько, насколько оно сошло. Удар был бы не так силён, это бы не носило характер когнитивного шока, широкой социокультурной травмы. Травмы не столько индивидуальной, сколько коллективной, общественной.
Но тем другим людям говорить не дали. Или им дали говорить на площадках, где их не слышали. Или вместо них выдвигались люди, которые заведомо могли только дискредитировать саму идею оппонирования диссидентам, которых выпустил Яковлев на телеэфир или в наиболее популярные газеты, которые, подчёркиваю опять, на том этапе полностью контролировались правящей партией.
Удар был чудовищно силён! Никакого противодействия этому удару не было.
Более того, на том этапе полемика носила заведомо тупиковый характер - потому что с одной стороны были люди, которые обладали знаниями или тем, что они называли знанием, дискурсом, совокупностью аргументов. А с другой стороны находились люди, которые говорили: "Злопыхатели, не смейте трогать наш советский миф, нашу замечательную легенду о стране и обществе!"
Если бы наше общество было традиционным и охраняло бы свой миф так, как католики в каком-нибудь 17 веке охраняли миф о непорочном зачатии, то есть на любое оскорбление своих святынь отвечали бы, так сказать, выхватываемой шпагой, то, возможно, не было бы ничего страшного.
Но наше общество было уже современным, оно не сакрализировало свои мифы и не готово было подобным образом их защищать. Оно хотело не мифов, а правды.
Так где-то в 86-91 годах произошёл колоссальный непоправимый разгром. Это был недолгий период, который определил безумно многое в нашей истории.
За это время широчайшим общественным слоям было доказано, что их первородство - тухлое, порченное! И они это признали. Я участвовал тогда в различных дебатах и видел людей, которые уже приняли в себя дозу этого диссидентского яда, и просто сходили с ума от злобы, ненависти, разочарования.
В оправдание своих соотечественников могу сказать, что по ним ударили так сильно, как никогда. Если бы не монополия правящей партии, если бы это всё было в нормальных демократических формах полноценной равновесной дискуссии, то, возможно, наши соотечественники не были бы так сильно травмированы.
Но это произошло. Сознание было взорвано! Этим страшным ударом, этим первым мессиджем.
4. Мессидж #2: идеалы - не нужны вообще!
Но был и второй мессидж, ничуть не менее важный: "А зачем вам вообще нужно первородство?! Мы живём сегодняшним днём! Откуда эти бредни о том, что необходимы какие-то идеалы, жертвенность, что нужно жить какими-то смыслами?"
Было много материалов на эту тему, и в итоге идеалы были вообще дискредитированы и осмеяны. Не только конкретно советские, но идеалы вообще!
Американская мечта никогда не отменяется, как и американская миссия, и многое другое.
Русским же сказали, что ни миссии, ни мечты быть не должно вообще. Вообще никакой! Жить надо интересами, то есть этой самой чечевичной похлёбкой.
5. Обмен первородства на чечевичную похлёбку.
Оба эти мессиджа проникли в сознание наших соотечественников, и в итоге они отказались от своего первородства.
Даже в 92-м году можно было считать, что они отказались во имя демократии, свободы, права - то есть во имя другого идеала, что в принципе является допустимым. В конце концов, что такое революция 1917 года? Один идеал (православной империи и всего прочего) меняется на другой идеал (коммунизм). Это и есть История.
К 93-му году наши соотечественники в значительном количестве поддержали Ельцина, уже поняв, что обмануты. Уже имея некий символ в виде Белого Дома, над которым были подняты самые разные знамёна, включая красное. Уже зная, что Ельцин к этому моменту выпустил заведомо неправовой указ 1400.
Они всё равно не поддержали ту сторону.
Граждане поверили словам Ельцина, что он ляжет на рельсы, если рынок и реформы не наполнят это корыто очень вкусной чечевичной похлёбкой. Гораздо более вкусной, чем та, которую предлагал советский во многом, действительно, аскетический строй. Граждане в это поверили - и тем самым подвели черту под этапом, который называется метафизическим падением - т.е. сменой первородства на чечевичную похлёбку.
Интеллигенция, которая в этом участвовала (и не просто участвовала, а фактически науськивала граждан) совершила нечто чудовищное. Ибо она действительно к мессиджу #1, что советское первородство порченное, добавило мессидж #2, согласно которому идеалы - это вообще фуфло.
Ни одна власть, никогда не рубит сук, на котором сидит. Она не уничтожает Идеальное вообще. Уничтожая какое-то исторически обусловленное Идеальное, она тут же вставляет на его место другое.
Ленин мучительно рассуждал, от какого наследства мы отказываемся, а от какого - нет. Он понимал, что от всего отказаться невозможно, поскольку тогда не сумеешь никуда вставить эти свои новые идеалы - они не срастятся. А если они не срастятся немедленно, если не возникнет нового идеального содержания, то ты обществом управлять не можешь, власти быть не может, не может быть легитимности! Есть только полузвериное стадо, растерянное и беспомощное, которое не способно быть опорой никакой власти.
В этом смысле интеллигенция совершила двойное преступление. Она, во-первых, действительно огульно дискредитировала советское общество, в котором не разобралась. Во-вторых, она дискредитировала Идеальное вообще, и этим и себя лишила будущего, потому что была жрецом идеального, и власть обрекла на жалкое прозябание. Опереться на безыдеальное общество невозможно, можно только плыть вместе с ним по какому-то страшному течению.
91-й год я тут не могу считать окончательной вехой. Была вся неоднозначность фактора Горбачёва, фактора растерянности, непонятность будущих перспектив, частичная незаконность действий ГКЧП и многое другое. В 93-м году была полная определённость, но к Белому Дому пришло не 300-500 тысяч человек, а 40-50 тысяч.
На расстрел Белого Дома смотрели достаточно хладнокровно. После расстрела оказалось растоптанным всё - право в его демократическом понимании, демократические выборы в том подлинном смысле слова, который мог бы как-то ассоциироваться со свободой, а свобода величайшая ценность. И уже было понятно, что всё это сделано только ради того, чтобы кто-то обогатился, и после этого развился вот этот самый капитализм, ради которого это всё и делалось.
Часть 2. Расплата
1. Начало регресса
Но это делалось не ради капитализма как такового, ведь никто не воспринимал тогда капитализм как нечто идеальное. Подчёркиваю - идеальное уже рухнуло! Это делалось ради конкретных приобретений материального характера, ради большего количества чечевичной похлёбки, которая окажется в корыте.
Граждане, отбросив первородство, совершили метафизическое падение, и этим завершили первый этап своей мистерии. Но возник второй этап - расплата. Когда ты продаёшь первородство за чечевичную похлёбку, то потом начинает исчезать эта самая похлёбка.
То, что я назвал метафизическим падением, может быть названо регрессом, сбросом, социокультурным падением или инволюцией. Я убеждён, что суть именно в этом, что отказ от идеального, этот слом, эта катастрофа общественного сознания порождает регрессивный процесс.
Я рад бы ошибиться, но если я вижу, как дело идёт к катастрофе, то не могу закрывать на это глаза и говорить: "Нет, это не падение, не регресс, а что-то другое - происки мафии, козни ЦРУ и больше ничто".
Я не говорю, что ЦРУ не участвовало в этих процессах, и что мафия не захватила отчасти власть, превратившись во что-то гораздо более страшное, чем мафия. Конечно, всё это есть, но это лишь компоненты произошедшего.
Сутью же, ядром произошедшего является вот эта катастрофа падения. Когда она произошла, начался регресс.
2. Отказ от обременений
Но граждане считали, что вместо некого X советского потребления - скромного, далеко не идеального, они получат больше, чем X. За счёт чего?
Тот, кто вступил на путь инволюции, мыслит приобретения как отказ от обременений. При глубокой инволюции - обременением может оказаться всё что угодно. Больной, а то и здоровый ребёнок, старик-отец, старуха-мать. Граждане же мыслили некими скромными отказами от обременений.
Первое, от чего они хотели отказаться - это от того, чтобы кормить братские страны. Раз мы не строим коммунизм во всём мире (т. е. отказались от первородства), то, освободившись от этого обременения, мы можем все средства направить на потребление. Мы к нашему X, получим некое Y.
Второе - оборона, ВПК. Если мы не воюем с Америкой за коммунизм, давайте не будем создавать такую армию, чтобы она так сверхдержавно поддерживала наши интересы аж на Кубе и бог знает где, в Никарагуа. Давайте это обременение уменьшим, и полученное Z, тоже пустим на потребление. X+Y+Z ещё больше X! Намного! Смотрите, как мы движемся к своему счастью чечевичной похлёбки!
3. Построение криминального капитализма
Но граждан соблазнили на третий шаг. Им сказали: "У нас неэффективная экономика, весь этот "совок" производит очень мало! Он неспособен наполнить прилавки! Давайте заменим его на капитализм, который вместо X произведёт 100 X! Да, он возьмёт себе 70 X. Богатые должны быть богатыми, иначе он не будет работать. Но остальное он оставит нам! Мы резко повысим своё потребление за счёт только одного действия - мы быстро построим капитализм!". Как говорил Ельцин: когда заработают дремлющие силы рынка!
Граждане согласились и начали строить капитализм. Причем, 100 X им захотелось быстро, и его решили построить в несколько лет.
Мы спрашивали: с какой стати в стране, где законные накопления ничтожны, сформируется нормальный капитал? Кто купит эти заводы, фабрики и магазины? Было сказано: "Да, это купит мафия, цеховики! Но поскольку все "совки" - люди нездоровые, то все "антисовки" - люди здоровые, они-то и есть соль земли нашей. Во-вторых, ничего, что они преступники. Они, когда купят это, станут хорошими!"
Тем самым была дана санкция на построение не капитализма вообще, а на ускоренное построение криминального капитализма. Который и построили! И который, оформившись, вовсе не захотел отказываться от своей криминальности и никогда от неё не откажется!
Если был наихудший способ построения капитализма в России, а я-то считаю, что построение капитализма в России вообще дело довольно дохлое. Раз этот капитализм сдал все позиции в 1917 году, когда состоял из совсем не худших людей, много жертвующих на культуру, науку, если он тогда не выдержал политически, то возникает вопрос, в какой степени Россия с капитализмом сочетаема в принципе.
Но именно наихудший способ построения капитализма был выбран гражданами.
4. Расплата
Итак, создали эту зубастую зверюгу - "данный капитализм". Зверюга сначала съела всё, что съедали братские страны, то есть Y. Потом съела долю армии и ВПК, то есть Z. А потом взялась за X, который остался у населения. И она сожрёт этот скудный советский X до конца! Граждане этой зверюгой будут съедены до конца. Ибо тот, кто отказался от первородства, чечевичной похлёбки не получит. Её будут кушать те, кто соблазнил его на это. В этом вторая часть мистерии падения.
Окончательно граждане поняли, что их дожирают до костей, только сейчас. Может, им казалось сначала, что всё дело в переходном периоде, а потом будет лучше. Может, потом казалось, что всё дело в том, что у них такой плохой правитель.
Дело не в правителях. Вообще бесконечное обсуждение правителей дело бесперспективное, потому что в данном случае речь идёт об опорной базе, о классе, который это всё делает и выдвигает тех или иных ставленников. Эти ставленники оказываются в сложнейшем положении потому, что, с одной стороны, им всё-таки приходится считаться с народным мнением а, с другой стороны, они полностью должны опираться на этот класс и выражать его интересы.
Вопрос в качестве этого класса. Он ничего не произвёл. Да, они выдают ту же нефть, и алюминий. Но они не создали ни сверхчистого кремния, ни новых микросхем, ни качественно нового индустриального производства. Говорят, что были плохие самолеты и плохие машины. Но теперь нет никаких, кроме купленных за нефть и всё прочее.
Это - суть данного класса! Это его природа, он так произошёл, он на это запрограммирован, он таков по своей сути.
Граждане поняли, что он их начинает жрать до костей, по оформившейся реальности. Не потому, что она более страшна, чем была. Просто теперь уже видно, как она неумолимо движется в строго определённом направлении.
5. Что получили люди?
Сколько надо, чтобы здоровый, сильный мужчина поел три раза в день, как полагается, - с мясом, овощами, фруктами, молочными продуктами и т. д.? Пусть 400 рублей в день, посчитать это нетрудно. В месяц это будет 12 тысяч. Дальше начинается ЖКХ, плата за которое непрерывно растёт, транспорт, неотменяемые расходы.
Вы же должны купить свою одежду, постирать её, купить стиральную машину, запчасти к ней и так далее. В итоге получается, что самый скудный средний образ жизни в том, что касается питания, одежды и общественного транспорта - это что-нибудь в районе 20-25 тысяч рублей в Москве. Все, кто получает меньше, уже проиграли необратимо по отношению к советскому X.
Но есть люди, у которых гораздо меньше. Кроме того, представим, что этому человеку надо даже не сделать сложную операцию, а просверлить дырку в зубе. Далее представим себе, что ему надо отдыхать, или дать детям образование. Тогда он проиграл уже тотально! И он это понимает.
А у него есть ещё одна проблема, которая вообще в этой ситуации нерешаема. Это жильё.
Значит, проиграло не 90% населения, а 95%, а, возможно, и больше. Непонятно, где группа, которая по чечевичной похлёбке выиграла? Она очень мала. Любая революция, чтобы сделать реставрацию необратимой, что-нибудь такое даёт народу, что он потом не отдаст. Так что, даже в плане чечевичной похлёбки, дала данная социальная трансформация?
Говорят - право ездить за рубеж. Кому? На передачу "Суд времени" мы пригласили учительницу из Томска. Она получает 8000 рублей! Мы в Москву её приглашали на свои деньги, она не могла за это заплатить.
Она может поехать за границу? В Париж? В Лувр? Вы не смешите людей! Про кого вы говорите? Про себя? Сколько таких? Я могу ездить по миру, как угодно, но я принадлежу к небольшому количеству сограждан, которые никак не могут говорить от лица других.
Что ещё получили эти люди? Открытую социальную перспективу? Какую? Что получили учёные, инженеры, педагоги, то есть группы, которые в любой стране мира живут лучше остальных? Они получили счастье, те, кто волокли на себе всю эту перестройку? Они получили "счастье" жить хуже других! Заведомо хуже!
Люди это постепенно осознают, и это рождает недовольство. Очень вялое, беспомощное, но массовое! Оно носит сугубо социальный характер - т.к. ясно, что взамен советского X получили меньше, а получат ещё меньше, чем было.
Тут возникает важный вопрос - что такое общественные фонды потребления и сколько из них реально получал советский человек? Мои расчёты могут быть неточными, но я-то считаю, что, переводя на современные деньги, не меньше 3000 долларов в месяц.
Можно обойтись без общественных фондов, но тогда отдайте этот минимум, а не выдумывайте фантастический прожиточный минимум, очень напоминающий цифры из Освенцима. Какие-то там 5000 рублей, на которые должны жить люди.
Общественные фонды потребления - это и был социализм. Реальный, живой, грубый, но он был. Советское предприятие, которое хаяли, как только могли, было не только предприятием. Там были санатории, пионерлагеря, подшефные совхозы, там строилось жильё. Это был очень сложный социальный организм, который сопротивлялся все 90-е годы, когда его уничтожали.
6. Последствия слома
Итак, сограждане отреагировали на потерю "чечевицы".
Но человек, который отказался от первородства, сломан и не может бороться за своё материальное благополучие, как и ни за что другое. Отсюда гигантский паралич социального действия. Яковлев, говоривший о сломанном хребте, знал толк в метафорах. Существо с переломанным хребтом не может отразить атаку на него, оно еле шевелится. Оно и говорит, то существо: "Не хочу!"
Но ведь этого недостаточно для того, чтобы сделать необратимое обратимым.
Пока мы не обсудим проблему с первородством, все эти негодования по поводу того, как уменьшается количество чечевичной похлёбки, не стоят и ломаного гроша.
С одной стороны, это живая трагедия огромного большинства наших сограждан. Это социальный нагнетаемый ад, в который их опускают.
С другой стороны, они же должны признать что участвовали в этом, и переход происходил в максимальной для России демократии. Да, большинство проголосовало за Советский Союз, а его разрушили. Но возможности выйти и протестовать против этого были! И никто бы в чёрные воронки не посадил.
На основе телепередачи Сергея Кургиняна "Суть времени"