Оборотень Григорий
..это и был оборотень Григорий.
Роста он немалого, если не сутулится, метра под два. Впрочем, он не то, чтобы сутулился, он скорее подавал вперед и чуточку вверх плечи, как бы закрываясь от хука. Нет, не был оборотень Григорий ни боксером, ни спортсменом, хоть и нос его в переносице был как будто бы вбит в череп.
Руки его всегда свисали плетьми вниз, возможно потому, что его огромные мослатые кисти, поросшие на пальцах редкой рыжей щетиной были слишком тяжелыми.
Из-за этого, а так же из-за того, что он всегда как будто прислушивался к чему-то внутри, Григорий выглядел немного жалко.
Одевался он всегда просто: брюки или джинсы, огромные и немного стоптанные кроссовки NB, футболка, рубашка, пиджак. Не считая зимней куртки это, пожалуй, весь его гардероб, и часть его стоимости оплачивалась его работодателем: оборотень Григорий, во времена, когда я там жил неподалеку, работал в супермаркете Фуршет, по адресу улица Братиславская 14б.
Впрочем, может быть её уже переименовали.
Впревые я увидел Григория там же, в фуршетовском торговом зале, где он присматривал за полкой с алкоголем. Пролеташие мимо подростки зацепили несколько бутылок, они звякнули, и одна из них - водка Немироф, с красным перчиком внутри - упала на пол.
Разбилась бутылка, естественно, в мелкие дребезги.
Григорий взял за руку юношу, который уже навострился ретироваться с места происшествия и забубнил негромко что-то о том, что "прийдется компенсировать, парень".
Парень, к сожалению, оказался хоть и дрыщ, но из бойких, и выкатив грудь небольшим колесом стал натурально этим колесом наезжать на Григория, видимо обманувшись его жалким видом. Ошибка его стоила ему переносицы. Все случилось быстро и неожиданно: вот он толкает грудью Григория, не смотря на то, что Григорий существенно выше ростом, да и в плечах пошире раза в полтора будет, если их выпрямить.. и руки...
Бабушка моя, Валентина Петровна, дай всего там наилучшего, учила меня: хочешь узнать мужчину - смотри на руки.
После тридцати по рукам мужчины видна вся его жизнь: что он делает, что он любит и что он может.
Впрочем, может быть она говорила не "что", а "как". ..
Да. Вполне может быть.
В общем, кисти рук оборотня Григория с опухшими костяшками огромных кулаков должны были подсказать ему что-то, но заметить их он не успел. Они свисали слишком низко, вне его поля зрения, когда после очередного толчка Григорий бросил хмурий взгляд по сторонам, а руки его пришли в неуловимо быстрое, короткое и какое-то расслабленное движение. И переносица юноши оказалась мгновенно сломанной.
Затем был безобразный скандал, юноша хлюпая кровью выдвигал сквозь слафетки оскорбления, требования и обвинения, пошли даже за милицией..
..ну что вы, нет, на Луну оборотень Григорий не выл. Ну может самую малость, легонько под этим делом, да и то - по молодости. Но кто из нас так не делал? Вот.
И не превращался он в полнолуние в отвратительного вида животное, дергаясь и безобразно разрывая растущими костями лицо и грудную клетку. Не кусал Григорий ночных прохожих в районе Лесного кладбища. Да помимо его - тоже, за исключением своей жены, Елены Петровны. Ее он мог куснуть разок-другой, подбираясь в постели сзади, если увлекался. Но - в меру. Чтоб без следов. Елена Петровна Бухгалтер - женщина серьезная, ходит на работу каждый день.
Да-да, это фамилия.
С такой фамилией и сложением Елена Петровна никак не могла быть стюардессой на рейсе в Анталию. Или, скажем, в Лондон.
Или бьюти блоггером.
Да она и не хотела, с детства приняв свою фамилию, как судьбу. И судьба её вполне, я вам скажу, складывалась: дом на Дарнице, рядом с парком, а во дворе - садик. Школа тоже рядом. Магазины все, какие надо. Дом такой огромный, полукругом идёт, за детским миром, знаете? Ну. Посредине. На втором этаже. И детишек двое.
Девочка и мальчик.
Здоровые, постучу сейчас по дереву, подождите.
Да.
Ну и работа: как говорили дарницкие жлобы в то время - "на фирме", главным бухгалтером.
В общем, всё бы ничего.. да вот только Григорий.
По молодости он был статен, он был грозен, он был по молодости самец и хищник.
А с годами затих.
Затих и сник.
Все он как-то скручивается внутрь себя - ест, бывает, борщ, ест, а потом возьми и замри с ложкой, на пол пути от тарелки ко рту. Глаза стеклянные, борщ капает. Потом отлипнет от своих видений, и видно, что не здесь, не с семьёй своей за столом, а черт знает где. А ещё, бывает стоит на балконе ночью и деррижирует сигаретой своей так что аж в комнате воняет.
Ну вот что за музыка, откуда, двор же тихий не шумит никто, только бывает слышно, как поезда идут, за парком.
Сходили по знакомству к хорошему врачу - ничего страшного, говорит, у него это на полнолуние. сейчас говорит, много таких, с небольшими отклонениями. Не бьёт - не пьёт, говорите? Ну и славно.
Зарплату домой приносит? Ну так и дай вам обоим бог здоровья, чтобы мне ваши проблемы мадам. Закройте окно, не будет вонять. Захотите побаловать вашего Гришеньку - купите ему мундштук, главное, чтобы в доме было тихо. А когда пациенты в зоне комфорта - в доме тихо, как в зимнем лесу, клянусь вам мадам. Купите ему такой длинный мундштук, чтобы он был натуральный дирижёр и азухенвей.
.. однажды заходили в гости семья Баськиных, новый год отметить. Все чинно-благородно, посидели, съели салаты, выпили по рюмке водки под бубнеж московского президента - проводили старый, чокнулись крымским шампанским (тогда ещё было) под гундеж нашего - встретили. Потом, пока бабы на кухне суетились, собирая на стол горячее, вышли на балкон - покурить. Тут Григорий Баськину и показал свой фирменный фокус: взял в руки металлический штырь, в палец толщиной, согнул его кольцом, покрутил на руке в воздухе и разогнул обратно в одно движение.. Да так ровно разогнул, что как штырь не верти, как не смотри вдоль него сощуренным глазом - ни следа не видно.
Когда уже под утро, по дороге из гостей к метро, Баськина - все ещё празнично красивая, хоть и уставшая, высокая на модных сапогах на платформаме, с непокрытой головой не смотря на мороз, с развивающимися по ветру рыжими кудрями тащила на себе пьяненького Баськина, одной рукой придерживая его за талию, а второй стряхивая с черной бородищи остаки закусок, тот вдруг остановился и задумчиво сказал: мне кажется, что-то закрыто в Грише, бась, что-то большое и темное. А?
Икнул, сбиваясь с ритма дыхания, огладил бороду и пошел дальше.
Наутро, впрочем, об этом его странном замечании никто не вспомнил.
А летом поехал оборотень Григорий с семейством на дачу.
Ну то есть как на дачу - Гришина теща, дай ей бог здоровья, купила когда Чернобыль жахнул, на все припасенные деньги домик в яготинском райноне. Единственный чистый район тогда был, говорят. Деток вывезти - Ленку тогда малую и Катьку, сестру её старшую. И кошку Пуську, им в компанию. Так каждое лето они там и жили. Огородик там же вскопала - огурчики, помидорчики, зелень. На соления. Соления у Гришиной тёщи, скажу вам - знатные, ни в каком ресторане не найдешь таких, как не ищи.
Ну и картошка, конечно, как без нее.
И клубника внукам. Клубника так себе, мелкая, скверная, но отказаться от нее Грише кажлый год совесть не позволяла: теща не девочка уже, а стояла над ней раком, пока собирала. Святая женщина.
Приехали, значит, распаковали вещи, Елена Петровна с Мамой к плите стали, варить-жарить, дети пошли соседских котов гонять.
Сел оборотень Григорий в огороде на ободранный стул, краденый по-видимому из сельского клуба, лет так двадцать назад, откинулся аккуратно на спинку, достал из штанины пачку сигарет, выбил одну, сунул в угол рта, уставился на виднеющийся вдали лес и замер. Оборотень внутри Гриши смотрит на лес, а выйти не может.
Лес хороший, густой.
..Так и нашли его, с нераскуренной сигаретой в углу рта.
Что-то у него то ли лопнуло внутри, то ли взорвалось от напряжения.
А может и тромб.
Говорят так бывает: маленький комочек обрывается и путешестует по сосудам. А потом раз - и все.
Кремировали. Баськин подсказал - так, говорит лучше будет. И дешевле.
Ему всё равно, а вам, Леночка Петровна, детей одной кормить.
Очереди сейчас на кладбище какие знаете? Ого-го - какие. Да.
И так лучше будет: Сжечь.
Кремировать, то есть.
Так и сделали.
Когда возвращались от крематория, Баськины отстали от всех и Баськина сказала Баськину: бася, ты не помнишь, как ты на новый год тогда сказал? Что в нем умерло, большое? Или чёрное? А?
Не помню, бась, сказал Баськин. Водка, помню, хорошая была.
И огладил бороду.
Роста он немалого, если не сутулится, метра под два. Впрочем, он не то, чтобы сутулился, он скорее подавал вперед и чуточку вверх плечи, как бы закрываясь от хука. Нет, не был оборотень Григорий ни боксером, ни спортсменом, хоть и нос его в переносице был как будто бы вбит в череп.
Руки его всегда свисали плетьми вниз, возможно потому, что его огромные мослатые кисти, поросшие на пальцах редкой рыжей щетиной были слишком тяжелыми.
Из-за этого, а так же из-за того, что он всегда как будто прислушивался к чему-то внутри, Григорий выглядел немного жалко.
Одевался он всегда просто: брюки или джинсы, огромные и немного стоптанные кроссовки NB, футболка, рубашка, пиджак. Не считая зимней куртки это, пожалуй, весь его гардероб, и часть его стоимости оплачивалась его работодателем: оборотень Григорий, во времена, когда я там жил неподалеку, работал в супермаркете Фуршет, по адресу улица Братиславская 14б.
Впрочем, может быть её уже переименовали.
Впревые я увидел Григория там же, в фуршетовском торговом зале, где он присматривал за полкой с алкоголем. Пролеташие мимо подростки зацепили несколько бутылок, они звякнули, и одна из них - водка Немироф, с красным перчиком внутри - упала на пол.
Разбилась бутылка, естественно, в мелкие дребезги.
Григорий взял за руку юношу, который уже навострился ретироваться с места происшествия и забубнил негромко что-то о том, что "прийдется компенсировать, парень".
Парень, к сожалению, оказался хоть и дрыщ, но из бойких, и выкатив грудь небольшим колесом стал натурально этим колесом наезжать на Григория, видимо обманувшись его жалким видом. Ошибка его стоила ему переносицы. Все случилось быстро и неожиданно: вот он толкает грудью Григория, не смотря на то, что Григорий существенно выше ростом, да и в плечах пошире раза в полтора будет, если их выпрямить.. и руки...
Бабушка моя, Валентина Петровна, дай всего там наилучшего, учила меня: хочешь узнать мужчину - смотри на руки.
После тридцати по рукам мужчины видна вся его жизнь: что он делает, что он любит и что он может.
Впрочем, может быть она говорила не "что", а "как". ..
Да. Вполне может быть.
В общем, кисти рук оборотня Григория с опухшими костяшками огромных кулаков должны были подсказать ему что-то, но заметить их он не успел. Они свисали слишком низко, вне его поля зрения, когда после очередного толчка Григорий бросил хмурий взгляд по сторонам, а руки его пришли в неуловимо быстрое, короткое и какое-то расслабленное движение. И переносица юноши оказалась мгновенно сломанной.
Затем был безобразный скандал, юноша хлюпая кровью выдвигал сквозь слафетки оскорбления, требования и обвинения, пошли даже за милицией..
..ну что вы, нет, на Луну оборотень Григорий не выл. Ну может самую малость, легонько под этим делом, да и то - по молодости. Но кто из нас так не делал? Вот.
И не превращался он в полнолуние в отвратительного вида животное, дергаясь и безобразно разрывая растущими костями лицо и грудную клетку. Не кусал Григорий ночных прохожих в районе Лесного кладбища. Да помимо его - тоже, за исключением своей жены, Елены Петровны. Ее он мог куснуть разок-другой, подбираясь в постели сзади, если увлекался. Но - в меру. Чтоб без следов. Елена Петровна Бухгалтер - женщина серьезная, ходит на работу каждый день.
Да-да, это фамилия.
С такой фамилией и сложением Елена Петровна никак не могла быть стюардессой на рейсе в Анталию. Или, скажем, в Лондон.
Или бьюти блоггером.
Да она и не хотела, с детства приняв свою фамилию, как судьбу. И судьба её вполне, я вам скажу, складывалась: дом на Дарнице, рядом с парком, а во дворе - садик. Школа тоже рядом. Магазины все, какие надо. Дом такой огромный, полукругом идёт, за детским миром, знаете? Ну. Посредине. На втором этаже. И детишек двое.
Девочка и мальчик.
Здоровые, постучу сейчас по дереву, подождите.
Да.
Ну и работа: как говорили дарницкие жлобы в то время - "на фирме", главным бухгалтером.
В общем, всё бы ничего.. да вот только Григорий.
По молодости он был статен, он был грозен, он был по молодости самец и хищник.
А с годами затих.
Затих и сник.
Все он как-то скручивается внутрь себя - ест, бывает, борщ, ест, а потом возьми и замри с ложкой, на пол пути от тарелки ко рту. Глаза стеклянные, борщ капает. Потом отлипнет от своих видений, и видно, что не здесь, не с семьёй своей за столом, а черт знает где. А ещё, бывает стоит на балконе ночью и деррижирует сигаретой своей так что аж в комнате воняет.
Ну вот что за музыка, откуда, двор же тихий не шумит никто, только бывает слышно, как поезда идут, за парком.
Сходили по знакомству к хорошему врачу - ничего страшного, говорит, у него это на полнолуние. сейчас говорит, много таких, с небольшими отклонениями. Не бьёт - не пьёт, говорите? Ну и славно.
Зарплату домой приносит? Ну так и дай вам обоим бог здоровья, чтобы мне ваши проблемы мадам. Закройте окно, не будет вонять. Захотите побаловать вашего Гришеньку - купите ему мундштук, главное, чтобы в доме было тихо. А когда пациенты в зоне комфорта - в доме тихо, как в зимнем лесу, клянусь вам мадам. Купите ему такой длинный мундштук, чтобы он был натуральный дирижёр и азухенвей.
.. однажды заходили в гости семья Баськиных, новый год отметить. Все чинно-благородно, посидели, съели салаты, выпили по рюмке водки под бубнеж московского президента - проводили старый, чокнулись крымским шампанским (тогда ещё было) под гундеж нашего - встретили. Потом, пока бабы на кухне суетились, собирая на стол горячее, вышли на балкон - покурить. Тут Григорий Баськину и показал свой фирменный фокус: взял в руки металлический штырь, в палец толщиной, согнул его кольцом, покрутил на руке в воздухе и разогнул обратно в одно движение.. Да так ровно разогнул, что как штырь не верти, как не смотри вдоль него сощуренным глазом - ни следа не видно.
Когда уже под утро, по дороге из гостей к метро, Баськина - все ещё празнично красивая, хоть и уставшая, высокая на модных сапогах на платформаме, с непокрытой головой не смотря на мороз, с развивающимися по ветру рыжими кудрями тащила на себе пьяненького Баськина, одной рукой придерживая его за талию, а второй стряхивая с черной бородищи остаки закусок, тот вдруг остановился и задумчиво сказал: мне кажется, что-то закрыто в Грише, бась, что-то большое и темное. А?
Икнул, сбиваясь с ритма дыхания, огладил бороду и пошел дальше.
Наутро, впрочем, об этом его странном замечании никто не вспомнил.
А летом поехал оборотень Григорий с семейством на дачу.
Ну то есть как на дачу - Гришина теща, дай ей бог здоровья, купила когда Чернобыль жахнул, на все припасенные деньги домик в яготинском райноне. Единственный чистый район тогда был, говорят. Деток вывезти - Ленку тогда малую и Катьку, сестру её старшую. И кошку Пуську, им в компанию. Так каждое лето они там и жили. Огородик там же вскопала - огурчики, помидорчики, зелень. На соления. Соления у Гришиной тёщи, скажу вам - знатные, ни в каком ресторане не найдешь таких, как не ищи.
Ну и картошка, конечно, как без нее.
И клубника внукам. Клубника так себе, мелкая, скверная, но отказаться от нее Грише кажлый год совесть не позволяла: теща не девочка уже, а стояла над ней раком, пока собирала. Святая женщина.
Приехали, значит, распаковали вещи, Елена Петровна с Мамой к плите стали, варить-жарить, дети пошли соседских котов гонять.
Сел оборотень Григорий в огороде на ободранный стул, краденый по-видимому из сельского клуба, лет так двадцать назад, откинулся аккуратно на спинку, достал из штанины пачку сигарет, выбил одну, сунул в угол рта, уставился на виднеющийся вдали лес и замер. Оборотень внутри Гриши смотрит на лес, а выйти не может.
Лес хороший, густой.
..Так и нашли его, с нераскуренной сигаретой в углу рта.
Что-то у него то ли лопнуло внутри, то ли взорвалось от напряжения.
А может и тромб.
Говорят так бывает: маленький комочек обрывается и путешестует по сосудам. А потом раз - и все.
Кремировали. Баськин подсказал - так, говорит лучше будет. И дешевле.
Ему всё равно, а вам, Леночка Петровна, детей одной кормить.
Очереди сейчас на кладбище какие знаете? Ого-го - какие. Да.
И так лучше будет: Сжечь.
Кремировать, то есть.
Так и сделали.
Когда возвращались от крематория, Баськины отстали от всех и Баськина сказала Баськину: бася, ты не помнишь, как ты на новый год тогда сказал? Что в нем умерло, большое? Или чёрное? А?
Не помню, бась, сказал Баськин. Водка, помню, хорошая была.
И огладил бороду.