(no subject)
.опершись о бок Машины, рядом с открытой дверцей и докуриваю, разговаривая с со своим Зверьем.
- дичайшая жара.
- а ты ныряй внутрь - чешется задней лапой.
- погоди. я все хотел спросить: а ты действительно слышишь ее до сих пор?
- можно подумать - ты нет.
- не смей отвевачать вопросом на вопрос. У кого ты набрался, Пятый научил?
- нет, это ты.
- ну Я - это Я, все таки.
- ага. а мы - не Ты?
- ну не настолько же.
- простите! ради Бога - он так и сказал, с большой буквы - Ради Бога, простите, что я вас отвлекаю, но можно минутку Вашего внимания?
Тощий, рано поседевший, с крепкой, торчащей в разные стороны, как солома на крыше, шевелюрой, в разхристанной летней рубашке с коротким рукавом, в оттянутых на коленях джинсах и уже неузнаваемых.. шкарах - кажется было такое слово. В распахнутой вкосую рубахе видна татуировка на груди - что-то синее, монументальное. Он подошел незаметно, бесшумно, практически вырос из земли.
Не бомж, но..
- простите еще раз. я не маньяк, не злодей, видите - я не страшный, не кусаюсь, не бойтесь.
мы поворачиваем к нему головы и синхронно наклоняем их на бок.
и даже ухмыляемся похоже.
то есть Сапиенс скалится, а я улыбаюсь.
или наоборот.
- я из церкви иду, видите? - приподнимает, показывая несколько разноцветных пакетиков.
В руке, кажется,галетное печенье. или пряники.
- матушка поесть дала. и вот - показывает бутылку кваса в левой руке.
внезапно, он опускает глаза и смотрит на зверье.
..а вот так уже не бывает: “моих” вижу только я.
Один.
- я просто попрошайничаю. не ворую, не трясу, не.. ворую. - он говорит все время вниз. Хвостатый поднимает на меня глаза, на морде - явственно изображено: “что происходит?”
отсидел четырнадцать лет.
киваю, вопросительно поднимаю бровь.
- это за любовника. не моего, не подумайте, нет, нет, я не голубой. Она... Я.. четырнадцать лет, да.
он смотрит только вниз, в морду, в темно-фиолетовые, почти без белков глаза.
- и теперь я попрошайничаю. просто. просто прошу.. мало ли, может кто-то поможет. помогают иногда, вот матушка - тоже. на еду, только на еду, не подумайте.
Смотрю впред, на церквушку-вагончик, обнесенную забором.
Звякаю, закуриваю, смотрю на него еще раз: этого не может быть.
Он видит меня сквозь Знак, он говорит с моим серебрянным псом, он ВИДИТ его.
молча лезу в Машину, выгребаю из пепельницы мелочь, стараясь захватить большие монеты.
Выбираюсь.
он, не сдвинувшись с места смотрит на Сапиенса.
отдаю пригоршню в протянутую руку.
- спасибо. - он поднимает на Меня глаза. - спасибо. да.
- я пойду. спасибо еще раз. до свиданья. - и выжидательно смотрит вниз.
Хвостатый нехотя поднимается, освобождая проход.
Он аккуратно обходит его и идет к спальнику.
Мы оба смотим ему вслед - я, присев на сиденье, в зеркало заднего вида.
Сапиенс наклонив голову на другой бок.
подойдя к проходу между девятиэтажками он неожиданно громко, со сложными переливами свистит.
- мне сходить за ним? - зверь переминается с лапы на лапу, бьет хвостом по бокам.
- потом. найди его позже, мне интересно.
- да, мессир.
- не паясничай. и ответь еще вот что: ты видел ее?
- дичайшая жара.
- а ты ныряй внутрь - чешется задней лапой.
- погоди. я все хотел спросить: а ты действительно слышишь ее до сих пор?
- можно подумать - ты нет.
- не смей отвевачать вопросом на вопрос. У кого ты набрался, Пятый научил?
- нет, это ты.
- ну Я - это Я, все таки.
- ага. а мы - не Ты?
- ну не настолько же.
- простите! ради Бога - он так и сказал, с большой буквы - Ради Бога, простите, что я вас отвлекаю, но можно минутку Вашего внимания?
Тощий, рано поседевший, с крепкой, торчащей в разные стороны, как солома на крыше, шевелюрой, в разхристанной летней рубашке с коротким рукавом, в оттянутых на коленях джинсах и уже неузнаваемых.. шкарах - кажется было такое слово. В распахнутой вкосую рубахе видна татуировка на груди - что-то синее, монументальное. Он подошел незаметно, бесшумно, практически вырос из земли.
Не бомж, но..
- простите еще раз. я не маньяк, не злодей, видите - я не страшный, не кусаюсь, не бойтесь.
мы поворачиваем к нему головы и синхронно наклоняем их на бок.
и даже ухмыляемся похоже.
то есть Сапиенс скалится, а я улыбаюсь.
или наоборот.
- я из церкви иду, видите? - приподнимает, показывая несколько разноцветных пакетиков.
В руке, кажется,галетное печенье. или пряники.
- матушка поесть дала. и вот - показывает бутылку кваса в левой руке.
внезапно, он опускает глаза и смотрит на зверье.
..а вот так уже не бывает: “моих” вижу только я.
Один.
- я просто попрошайничаю. не ворую, не трясу, не.. ворую. - он говорит все время вниз. Хвостатый поднимает на меня глаза, на морде - явственно изображено: “что происходит?”
отсидел четырнадцать лет.
киваю, вопросительно поднимаю бровь.
- это за любовника. не моего, не подумайте, нет, нет, я не голубой. Она... Я.. четырнадцать лет, да.
он смотрит только вниз, в морду, в темно-фиолетовые, почти без белков глаза.
- и теперь я попрошайничаю. просто. просто прошу.. мало ли, может кто-то поможет. помогают иногда, вот матушка - тоже. на еду, только на еду, не подумайте.
Смотрю впред, на церквушку-вагончик, обнесенную забором.
Звякаю, закуриваю, смотрю на него еще раз: этого не может быть.
Он видит меня сквозь Знак, он говорит с моим серебрянным псом, он ВИДИТ его.
молча лезу в Машину, выгребаю из пепельницы мелочь, стараясь захватить большие монеты.
Выбираюсь.
он, не сдвинувшись с места смотрит на Сапиенса.
отдаю пригоршню в протянутую руку.
- спасибо. - он поднимает на Меня глаза. - спасибо. да.
- я пойду. спасибо еще раз. до свиданья. - и выжидательно смотрит вниз.
Хвостатый нехотя поднимается, освобождая проход.
Он аккуратно обходит его и идет к спальнику.
Мы оба смотим ему вслед - я, присев на сиденье, в зеркало заднего вида.
Сапиенс наклонив голову на другой бок.
подойдя к проходу между девятиэтажками он неожиданно громко, со сложными переливами свистит.
- мне сходить за ним? - зверь переминается с лапы на лапу, бьет хвостом по бокам.
- потом. найди его позже, мне интересно.
- да, мессир.
- не паясничай. и ответь еще вот что: ты видел ее?