(no subject)
Очень жалею о том, что всегда старался не показывать тебе своей слабости. Своей зависимости от тебя. Как же! Мужчина всегда должен быть сильным, уверенным и далее по списку. Про слезы я даже не говорю. От этого, неизвестно кем выдуманного правила, давил в себе малейшее желание расстегнуть хоть одну пуговицу сложившегося образа. По большей части надуманного. Молчание - золото, но только не в отношениях. Откровенность? Она тоже бывает разной. И почти всегда за откровенностью прячется если не ложь, то полуправда.
Я до сих пор помню запах того мыла, каким мыл руки утром после первой проведенной в твоей квартире ночи. Как тысячу раз написал в подаренном тобой блокноте "Я люблю тебя". И это не казалось мне поступком. Просто так было необходимо для меня. Ты, может быть, не придала этому никакого значения, но для меня это было важно.
Те часы, когда я сидел на полу, привалившись к твоим коленям, а ты гладила меня по голове. Наши ссоры на ровном месте, после которых я уходил в другую комнату, но ночью возвращался и подтыкал тебе одеяло под колени, легонько целовал в нос и закрывал форточку, чтобы ты не простудилась.
Утром я ни за что не сознавался в этом.
Однажды я видел, как ты сидишь, обхватив себя и уткнув лицо в мою пропахшую сигаретным дымом рубашку. Просто сидишь и молчишь.
Но ты тоже не сказала мне тогда ни слова.
И мы продолжали дуться друг на друга и молчать.
Строили из себя сильных и самостоятельных.
Никто ни от кого не зависит... Никто никому ничего не должен...Господи! Какой идиот придумал эту ересь?
Я не говорю, что раньше было лучше, потому что мы были моложе.
Раньше было лучше, потому что мы еще не успели перемолоть в себе все то хорошее, что в нас было.
Не выстригли под ноль доверие к другому, не сколотили себе футляр цинизма и равнодушия.
И наше одиночество - не более, чем плата за наш собственный эгоизм.
За образ, который мы заботливо растили, холили и лелеяли.
И продолжаем до сих пор, не признаваясь в этом самим себе.
Кстати, ты не помнишь, что за песня играла тогда...ну, когда мы с тобой танцевали (Слава Богу, меня никто не видел в этот момент) на летней эстраде в октябре?
Я до сих пор помню запах того мыла, каким мыл руки утром после первой проведенной в твоей квартире ночи. Как тысячу раз написал в подаренном тобой блокноте "Я люблю тебя". И это не казалось мне поступком. Просто так было необходимо для меня. Ты, может быть, не придала этому никакого значения, но для меня это было важно.
Те часы, когда я сидел на полу, привалившись к твоим коленям, а ты гладила меня по голове. Наши ссоры на ровном месте, после которых я уходил в другую комнату, но ночью возвращался и подтыкал тебе одеяло под колени, легонько целовал в нос и закрывал форточку, чтобы ты не простудилась.
Утром я ни за что не сознавался в этом.
Однажды я видел, как ты сидишь, обхватив себя и уткнув лицо в мою пропахшую сигаретным дымом рубашку. Просто сидишь и молчишь.
Но ты тоже не сказала мне тогда ни слова.
И мы продолжали дуться друг на друга и молчать.
Строили из себя сильных и самостоятельных.
Никто ни от кого не зависит... Никто никому ничего не должен...Господи! Какой идиот придумал эту ересь?
Я не говорю, что раньше было лучше, потому что мы были моложе.
Раньше было лучше, потому что мы еще не успели перемолоть в себе все то хорошее, что в нас было.
Не выстригли под ноль доверие к другому, не сколотили себе футляр цинизма и равнодушия.
И наше одиночество - не более, чем плата за наш собственный эгоизм.
За образ, который мы заботливо растили, холили и лелеяли.
И продолжаем до сих пор, не признаваясь в этом самим себе.
Кстати, ты не помнишь, что за песня играла тогда...ну, когда мы с тобой танцевали (Слава Богу, меня никто не видел в этот момент) на летней эстраде в октябре?