Честно говоря, было у меня впечатление, что -- чего уже там стоять-прогуливаться: всё, аллес (аллес в том смысле, что данная-конкретная форма протеста себя полностью исчерпала, надо что-то другое
( Read more... )
/* Однако рука Его Единодержавия ВНЕЗАПНО(тм) зависла над текстом принятого СовФедом Закона... */
"Лавр Федотович и возобновил было процесс приложения Большой Круглой Печати, но тут оказалось, что возникло затруднение. Что-то мешало Печати приложиться. Лавр Федотович сначала просто давил на нее, потом встал и навалился всем телом, но приложения все-таки не происходило - между бумагой и печатью оставался зазор, и величина его слабо зависела от усилий товарища Вунюкова. Можно было подумать, что зазор этот заполнен каким-то невидимым, но чрезвычайно упругим веществом, препятствующим приложению. Лавр Федотович, видимо, осознал тщету своих стараний, сел, положил руки на подлокотники и строго, хотя и без всякого удивления, посмотрел на Печать. Печать неподвижно висела сантиметрах в двадцати над моей заявкой. Казнь откладывалась, и я снова начал воспринимать окружающее. Эдик что-то горячо и красиво говорил о разуме, об экономической реформе, о добре, о роли интеллигенции и государственной мудрости присутствующих. Присутствующие слушали его внимательно, но с неудовольствием, а Хлебовводов при этом ерзал и поглядывал на часы...."
Не, самый зачётный троллинг будет - это после того, как все и каждый высказался на тему кончины российской науки, Пу возьмёт и организует систему цельнотянутую с США (агентство по образцу и подобию ДАРПА с НИХ, независимые эксперты, открытые конкурсы).... И Сердюкова во главе поставит, чтобы оно реально заработало. Вот тут-то шаблоны у научной общественности и порвутся...:)))
а) Реформу штата провели и откатывать вроде не собираются. б) Впервые ещё в мирное время вслух сказали, что "не имеющая аналогов продукция отечественного ВПК" - ещё то барахло, и начали принимать меры чтобы техника у армии была не какую дают, а соответствующая задачам и работающая. в) Откат по аутсорсингу пока выглядит как зачистка людей предыдущего министра новым и возвращение комсоставу возможностей рулить хозяйством в обмен на их лояльность новому министру (Сердюков мозоли отттаптывал не стесняясь, чем и ценен).
Обычно военные либо верят мудрёным доводам, либо орут без стеснения, что не понимают и понимать не хотят.
Сердюков действует третьим способом: напускает на возражающих проверку за проверкой, причём с применением дорогостоящей аппаратуры и классных специалистов. Тут он не жадничает, самолюбие дороже.
Эдик снова заговорил. Он взывал к теням Ломоносова и Эйнштейна, он цитировал передовые центральных газет, он воспевал науку и наших мудрых организаторов, но все было вотще. Лавра Федотовича это затруднение наконец утомило, и, прервавши оратора, он произнес только одно слово: - Неубедительно. Раздался тяжелый удар. Большая Круглая Печать впилась в мою заявку.
Но в какой-то из этих страшных моментов немой гром потряс вокруг нас вселенную. Мы очнулись. На пороге стояли Федор Симеонович и Кристобаль Хозевич. Они были в неописуемом гневе. Они были ужасны. Там куда падал их взор, дымились стены и плавились стекла. Вспыхнул и обвалился плакат про народ и сенсации. Дом дрожал и вибрировал, дыбом поднялся паркет, стулья присели на ослабевших ножках. Этого невозможно было вынести, и тройка этого не вынесла. Хлебовводов и Фарфуркис, тыча друг в друга трепещущими дланями хором возвопили: " это не я! Это все он! " обратились в желтый пар и рассеялись без следа. Профессор Выбегалло пролепетал: " мон дье', нырнул под свой столик и, извлекши оттуда обширный портфель, протянул его громовержцам со словами: " эта... Все материалы, значит, об этих прохвостах у меня здесь собраны, вот они материалы-та'. Комендант истово рванул на себе ворот и пал на колени. Лавр Федотович, ощутив вокруг себя некоторое неудобство, беспокойно заворочал шеей и поднялся, упираясь руками в зеленое сукно.
Кстати, Ефремов был из того поколения учёных, которое особо не занималось спорами о фундаментальной и прикладной науке. Тогдашние ученые (и наши, и зарубежные) легко перемещались между этими областями, иные даже по нескольку раз.
"Лавр Федотович и возобновил было процесс приложения Большой Круглой Печати, но тут оказалось, что возникло затруднение. Что-то мешало Печати приложиться. Лавр Федотович сначала просто давил на нее, потом встал и навалился всем телом, но приложения все-таки не происходило - между бумагой и печатью оставался зазор, и величина его слабо зависела от усилий товарища Вунюкова. Можно было подумать, что зазор этот заполнен каким-то невидимым, но чрезвычайно упругим веществом, препятствующим приложению. Лавр Федотович, видимо, осознал тщету своих стараний, сел, положил руки на подлокотники и строго, хотя и без всякого удивления, посмотрел на Печать. Печать неподвижно висела сантиметрах в двадцати над моей заявкой.
Казнь откладывалась, и я снова начал воспринимать окружающее. Эдик что-то горячо и красиво говорил о разуме, об экономической реформе, о добре, о роли интеллигенции и государственной мудрости присутствующих. Присутствующие слушали его внимательно, но с неудовольствием, а Хлебовводов при этом ерзал и поглядывал на часы...."
Reply
И, кстати, подумалось: а если он вдруг возьмет, и наложит-таки ветто -- вот это будет зачотный троллинг, всем троллингам троллинг!
Reply
Нет, остановить этот беспредел может только Господь.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
б) Впервые ещё в мирное время вслух сказали, что "не имеющая аналогов продукция отечественного ВПК" - ещё то барахло, и начали принимать меры чтобы техника у армии была не какую дают, а соответствующая задачам и работающая.
в) Откат по аутсорсингу пока выглядит как зачистка людей предыдущего министра новым и возвращение комсоставу возможностей рулить хозяйством в обмен на их лояльность новому министру (Сердюков мозоли отттаптывал не стесняясь, чем и ценен).
Reply
Сердюков действует третьим способом: напускает на возражающих проверку за проверкой, причём с применением дорогостоящей аппаратуры и классных специалистов. Тут он не жадничает, самолюбие дороже.
Reply
Эдик снова заговорил. Он взывал к теням Ломоносова и Эйнштейна, он цитировал передовые центральных газет, он воспевал науку и наших мудрых организаторов, но все было вотще. Лавра Федотовича это затруднение наконец утомило, и, прервавши оратора, он произнес только одно слово:
- Неубедительно.
Раздался тяжелый удар. Большая Круглая Печать впилась в мою заявку.
Reply
Но в какой-то из этих страшных моментов немой гром потряс вокруг нас вселенную. Мы очнулись. На пороге стояли Федор Симеонович и Кристобаль Хозевич. Они были в неописуемом гневе. Они были ужасны. Там куда падал их взор, дымились стены и плавились стекла. Вспыхнул и обвалился плакат про народ и сенсации. Дом дрожал и вибрировал, дыбом поднялся паркет, стулья присели на ослабевших ножках. Этого невозможно было вынести, и тройка этого не вынесла. Хлебовводов и Фарфуркис, тыча друг в друга трепещущими дланями хором возвопили: " это не я! Это все он! " обратились в желтый пар и рассеялись без следа. Профессор Выбегалло пролепетал: " мон дье', нырнул под свой столик и, извлекши оттуда обширный портфель, протянул его громовержцам со словами: " эта... Все материалы, значит, об этих прохвостах у меня здесь собраны, вот они материалы-та'. Комендант истово рванул на себе ворот и пал на колени. Лавр Федотович, ощутив вокруг себя некоторое неудобство, беспокойно заворочал шеей и поднялся, упираясь руками в зеленое сукно.
Но, увы, это лишь сказка, конечно же.
Reply
Reply
Reply
пМВ
Reply
Тогдашние ученые (и наши, и зарубежные) легко перемещались между этими областями, иные даже по нескольку раз.
Reply
Leave a comment