О Егоровой
О ЕГОРОВОЙ О.
(ОБЪЕКТИВНАЯ ОЦЕНКА ДВАДЦАТИЛЕТНЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ПОСТУ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ МОСГОРСУДА)
Егорова за двадцатилетие на посту председателя Мосгорсуда в истории права для народа, для России, для правосудия стала явно одиозной, негативной фигурой. Её профессиональный уровень всегда оставлял желать лучшего: чего, например, стоит ошибочное применение и толкование ею ст. 405 УПК РФ, применяемой в порядке надзора к участи осуждённого или в отношении прекращения уголовного дела, вдруг в случае отказа в возбуждении уголовного дела в отношении милиционеров, избивших сестёр Казачковых?! И уж совсем в последние годы нереальной выглядело представление в отчётах «потёмкинской деревни» с явными статистическими приписками и манипуляциями. С 2003 г. стали возникать беспрецедентные криминальные проступки судей в судах первой инстанции, на которые и следственные органы, и прокуратура, и апелляционная и кассационная инстанции просто закрывали глаза. На фоне плохой работы правоохранительных органов это привело к резкому падению доверия населения к судебной системе. В практике судопроизводства по гражданским делам прочно укрепилась пагубная практика вынесения по искам препятствующих определений-«дурочек» с целью использовать лазейки в ГПК РФ для оправдания затягивания нормативных сроков рассмотрения дел. Суды потонули во лжи и многочисленных фальсификациях. Апелляционная инстанция на всё это продолжала закрывать глаза. Понятие правосудия по-московски стало притчей во языцех. Из сотен судей г. Москвы едва можно было найти двух-трёх, правильно применяющих законы. Например, в Москве не нашлось ни одного судьи, кроме судьи Верховного Суда РФ Емышевой, правильно применяющей законы РФ о профсоюзах и общественных организациях к спорам по регистрации профсоюзов. И по нашумевшим делам и по делам с участием присяжных случались известные казусы. Конечно, в конкретных судебных ошибках других судей не стоит обвинять председателя Мосгорсуда, но за плохую организацию судебных процессов, отсутствие контроля над исполнительской дисциплиной ответственность лежит на Егоровой. Мы неоднократно приводили доказательства и примеры (до сих пор с 1990 г. не рассматривался иск Головкина М.И. в Мещанском райсуде г. Москвы, с 2014 г. не рассматривался иск Афлитунова в Басманном райсуде г. Москвы), но меры председателем Мосгорсуда так и не были приняты. Когда мы попросили привести хотя бы один пример справедливого судебного процесса и решения, когда ответчиком являлось правительство Москвы, разумеется, ответа не получили. Развал судопроизводства в Москве в последние годы принял катастрофические масштабы. В Тверском райсуде и апелляционной инстанции Мосгорсуда дошли до того, что стали подложно переделывать основания исковых требований на прямо противоположные и отказывать в пересмотре, не вынося надлежащих определений (почему-то до сих пор нет надлежащих процессуальных действий со стороны СК РФ). Самым слабым местом российского уголовного судопроизводства являются необоснованные многочисленные отказы в порядке ст. 125 УПК РФ в отмене незаконных отказных постановлений следственных органов и прокуратуры, особенно когда дело касается криминально-коррупционных схем, ведущих прямо к членам правительства Москвы. В целом, безусловно, чаша весов с негативом явно перетягивает, когда Фемида взвешивает дела Егоровой.
Но давайте не будем одноцветными и поищем что-то положительное в деятельности Егоровой. Если исключит высокие цели служения правосудию, народу, стране, можно найти, по крайней мере, три группы, которые должны деятельность Егоровой оценить положительно и даже должны быть благодарны ей. Разумеется, на первом месте органы власти, которым Егорова служила «верой и правдой». Конечно же, должны быть ей благодарны её коллеги, чьи ошибки и неблаговидные проступки были прощены в случае их лояльности. И кажется совсем неожиданным, но ей должны быть благодарны сторонники экстремизма. Нет, Егорова, по всей видимости, явный противник экстремизма и сознательно никогда бы не была на такой стороне. Но тут вступает в дело диалектика логики действий, а не намерений или осознания. В математике и логике такое явление в доказательственных процессах называю «от противного». Так же, как Николай Второй Кровавый неосознанно сделал для российской февральской революции больше, чем все большевики, меньшевики, эсеры, вместе взятые, так и в данном случае неосознанный вклад «от противного» Егоровой в политику социальной несправедливости весьма велик для разжигания экстремистских настроений, роста недоверия к судам и властям. Не будь Егоровой, и у нас не возникло бы столь откровенно разоблачительного фактографического материала о сокрушительном крахе судопроизводства и судебного законодательства. А что касается властей, то, несомненно, они должны быть благодарны Егоровой и не пожалеть соответствующего признания и награды.