Взволнованный Советский союз
Запись из тэга «Народные волнения». Содержание: 1. Жалоба; 2. Статья; 3. Объявление.
1. Жалоба.
Увы, друзья, объём ЖЖшного поста небезграничен. В связи с чем вынужден уведомить, что лимит на добавление информации в пост о народных волненияx периода 1965-1984 исчерпан - хотя информация продолжает поступать. Видимо, придётся складировать в другом месте. Сам же названный пост можно считать окончательной его версией в ЖЖ. Кто ещё не видал - прошу заценить.
2. Статья.
Скопировал ещё одну статью о советских забастовках: вышла в 1998 в журнале «Вопросы истории» (№6, с. 135-137), автор - кандидат истнаук, доцент Сургутского госуниверситета А.И. Прищепа. У него есть ещё книга с завлекательным названием «Инакомыслие на Урале» (1998), но до неё я пока не добрался. Как доберусь и ежели обнаружу фкусное - беспременно поделюсь с уважаемой публикой, пока же предлагаю вниманию новое захватывающее (хотя и коротенькое) повествование о рабочем сопротивлении угнетателям!
Забастовки на Урале в 1940-1960 годах
Исследований о забастовках в СССР у нас до недавнего времени по понятным причинам не было. Такую попытку за рубежом предприняла правозащитница Л.М. Алексеева (1). Не имея возможности работать в архивах СССР, она изучила весь комплекс самиздатовских источников, мемуаров советских граждан и сообщений иностранных корреспондентов по данной проблеме. На этой базе проведён статистический анализ «вычисленных» ею 75 забастовок за период 1953-1985 годов.
В ходе своей работы Алексеева постоянно подчеркивала условность зафиксированной цифры и обращала внимание на сложность анализа социально-экономического материала в советском обществе. Это было связано с тем, что сведения о забастовках в СССР не только не публиковались, но и всячески скрывались. «В процессе работы и после ее завершения, - делает вывод автор, - я получила возможность убедиться в верности своего априорного ощущения, что на самом деле забастовки в СССР в течение послесталинского периода не так уж редки».
Этот вывод верен и применительно к сталинскому периоду. Архивные материалы Центра документации общественных организаций Свердловской области (бывшего партархива) подтверждают предположение о том, что забастовок в СССР было гораздо больше, чем те данные, которыми располагала Алексеева. Если за 1953-1969 годы ей удалось выявить сведения о 19 забастовках по всей стране, то только материалы фондов бюро Свердловского обкома и горкома КПСС с достоверностью позволяют говорить по крайней мере о пяти ранее неизвестных забастовках на предприятиях одной Свердловской области в 1945-1967 годах. Можно с уверенностью констатировать, что и эта цифра далеко не полная, так как парторганы фиксировали внимание на наиболее крупных, имевших большой общественный резонанс фактах недовольства рабочих.
Само слово «забастовка» в партийных документах не использовались. Его заменяли такие свидетельства лицемерия партийной номенклатуры, как «законное возмущение», «справедливый протест», с тем, чтобы вину за происшедшее свалить на нижестоящие партийные органы и администрацию заводов и фабрик. Очевидным является и то, что в политической реальности СССР с ее тотальной идеологизацией, всеобщим доносительством, эффективной работой полицейских служб и марионеточных профсоюзов, классических забастовок по западному образцу просто не могло быть. «Советские забастовки», как правило, не готовились специально. Очень трудно установить их лидеров и активистов. В большинстве случаев они принимали форму стихийного взрыва отчаявшихся людей. В ходе таких бунтов формулировались в адрес руководителей предприятий ультимативные требования, которые имели конкретный социально-экономический характер. Вот такие выступления, связанные с отказом от работы или её приостановкой коллективом предприятия, участка, смены, отдельной группой рабочих, можно рассматривать как «советскую забастовку».
Забастовщики не выставляли ни политических, ни общих социально-экономических требований, как это было начиная с 50-х годов в Венгрии, Польше и других восточноевропейских странах. На Урале, например, очень часто возмущения рабочих были связаны с несвоевременной выплатой заработной платы. В 1964 г. просроченная задолженность по заработной плате в Свердловской области составляла более 300 тыс. рублей. Систематически нарушались сроки её выплаты на Синарском и Первоуральском трубных заводах, Каменск-Уральском электромеханическом заводе, заводах «Прогресс» и «Искра», фабрике «Уралобувь», Лозьвинском леспромхозе, Первоуральском облавтоуправлении. События на этих предприятиях бюро Свердловского обкома квалифицировало как «справедливые возмущения рабочих» (2).
Наиболее часто причиной забастовок уральских рабочих являлось снижение расценок и повышение норм выработки. Как ни странно, но порой это происходило в моменты наивысших проявлений «заботы партии о благе народа». Taк, в 1960 г. при переходе с восьмичасового на семичасовой рабочий день в связи с введением новых условий оплаты трупа 30 и 31 августа в цехах №1, 4, 10 Верхве-Сергинского машиностроительного завода «имел место факт отказа от работы нескольких групп рабочих». В декабре 1964 г. на Серовском механическом заводе были введены новые нормы оплаты труда, единовременно по ряду деталей. Это «вызвало отказ группы кузнецов инструментального цеха приступить к работе. В результате была дезорганизована работа кузнечного участка на протяжении нескольких смен» (3).
На Урале проходили и массовые неповиновения рабочих. Они были вызваны невыносимыми жилищно-бытовыми и производственными условиями. Бездушное отношение к запросам рабочих явилось причиной «массового невыхода рабочих на работу 27 марта 1949 года» на свердловской фабрике «Уралобувь». Большая часть общежитий фабрики размещалась в неприспособленных помещениях бывшего склада, магазина и бараках временного типа. В них не работали прачечная, санпропускник, баня. Дрова доставлялись нерегулярно, места для приготовления пищи были не оборудованы. В большинстве общежитий недоставало табуреток, тумбочек, мест для хранения верхней одежды, умывальники отсутствовали. Как правило, оплата рабочим выдавалась несвоевременно, с опозданием против установленных cроков. Имели место обсчеты рабочих.
Обращает на себя внимание дата забастовки - 1949 год. Как известно, это был год нового витка сталинских репрессий. Практически заканчивалось «Ленинградское дело», началась борьба с космополитизмом. Назревал «новый 1937 год». Нужно было довести людей до крайней степени отчаяния, чтобы они, потеряв чувство самосохранения, забастовали именно в 1949 году. И тем не менее выступления рабочих в Свердловске не были случайными. Они отражали общее настроение советских людей, надеявшихся на перемены в жизни после победоносного окончания тяжелейшей войны и обманутых в своих ожиданиях.
Драматические события произошли на Уральском турбомоторном заводе Свердловска в мае 1948 года. Здесь вскоре после объединения бывших моторного и турбомоторного заводов в один… его директор Орлов издал приказ о введении нового пропускного режима. Приказ не был разъяснён рабочим, во многих цехах он даже не был вывешен на доске приказов. Поэтому многие рабочие ничего не знали о происходящих изменениях. Вследствие этого нарушения пропускного режима со стороны рабочих приняли массовый характер. Они приводили к систематическим столкновениям и ссорам на проходных завода между рабочими и охранниками. Директор на эти инциденты не реагировал и не принял никаких мер по их предотвращению, что привело к применению оружия работниками охраны против рабочих завода. 7 мая 1948 г. стрелок Шернёв при выходе рабочих с завода через проходную револьвером угрожал им. 13 мая 1948 г. в 7 час. 30 мин. Стрелок охраны завода Нуриханнов тяжело ранил в спину 16-летнего рабочего железнодорожного цеха Ю. Трубачева, шедшего на работу вместе со своим отцом - мастером того же цеха. Происшедшее вызвало массовое возмущение рабочих. На совещании руководящего состава завода, собранного вскоре после этого события, директор завода пресёк все попытки присутствующих обсудить данный факт и заявил: «Охрана стреляла и будет стрелять» (4).
Забастовка на свердловском заводе резиново-технических изделий (РТИ) в апреле 1967 г., по-видимому, была всеобщей. Её вызвал комплекс причин: тяжелейшие производственные условия, новый режим работы, установленный в связи с переходом на пятидневную рабочую неделю, высокомерие и грубость в отношениях с рабочими директора завода Т. Гордеевой. На заводе улучшению условий труда внимания не уделялось. Многие трудоёмкие технологические процессы подготовки и транспортировки наполнителей готово продукции, отделки формовых изделий механизированы не были. Доля ручного труда на заводе составляла половину всех трудовых затрат. На ряде участков была высокая степень запыленности и загазованности помещений. Вентиляция не работала, летом не был организован питьевой режим. Это обусловило высокий уровень простудных заболеваний рабочих.
27 марта 1967 г. хозяйственные руководители перевели коллектив завода на шестидневную рабочую неделю с 8-часовым рабочим днем без обеденного перерыва. Это вызвало недовольство рабочих. Пытаясь «исправить положение», дирекция ввела новый график: в три смены с продолжительностью рабочего дня 7 час. 40 мин. и обеденным перерывом в 20 мин. Такой режим в рабочих коллективах и профкоме завода не обсуждался. На заводе не было организовано нормальное питание, отдельные буфеты и раздатки были закрыты, разноска обедов на рабочие места организована не была. 22 апрели 1967 г. - в день рождения В.И. Ленина, рабочие завода прекратили работу. Они собрались у здания заводоуправления и предъявили свои требования администрации предприятия (5). Воспоминания участников этой демонстрации колоритно дополняют протокольные сведения бюро Свердловского обкома КПСС. Директор стала кричать на делегатов и пригрозила позвонить мужу, полковнику милиции Л.Н. Гордееву, который был в то время заместителем начальника управления внутренних дел города, чтобы он прислал полк милиции для усмирения. Это довело до предела и без того возбужденную делегацию. Женщины-работницы с криками «Бей проститутку!» кинулись на Гордееву. Она едва спаслась бегством.
Прибывшая высокая партийная комиссия обкома и горкома КПСС конфликт уладила. Как и в других аналогичных случаях, партийные органы выступили в роли защитников прав трудящихся от нижестоящих руководителей. Они не остановились перед тем, чтобы пожертвовать их авторитетом и даже уволить отдельных представителей номенклатуры для сохранения социального мира. Все партийные функционеры районного масштаба, ответственные за случившееся, получили партийные взыскания. Гордеева вскоре была переведена на другую работу. Для рабочих был установлен оптимальный режим работы. Более того, забастовка имела и некоторые социальные последствия для коллектива завода РТИ. Он стал одним из базовых предприятий, на которых осуществлялась кампания по реконструкции действующих предприятий (6).
Показательно, что после 1967 г. «справедливые возмущения рабочих», связанные с отказом от работы, в материалах Свердловского обкома и горкома КПСС больше не фиксировались.
Примечания:
1. Алексеева Л.М. Забастовки в СССР (послесталинский период). - СССР: внутренние противоречия. 1986, №15, с. 80.
2. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО), ф. 376, оп. 2, д. 60, л. 7.
3. Там же, ф. 4, оп. 60, д. 62, л. 29; оп. 67, д. 9, л. 18.
4. Там же, ф. 4, оп. 45, д. 63, л. 22; оп. 13, д. 110, л. 1.
5. Там же, ф. 4, оп. 71, д. 14, л. 3.
6. Алексеева Л.М. Ук. соч., с. 99; ЦДООСО, ф. 161, оп. 53, д. 112.
3. Объявление.
Желаю уведомить читателей, что на следующей неделе выложу пост про народные волнения и восстания в сталинщину. До того будет как минимум один пост по советским газетам.
И да, если я кому что-то обещал выложить и не выложил - прошу напомнить!