(no subject)
Египет и Россия: сказ о двух выборах
("World Politics Review", США)
Николас Гвоздев (Nikolas Gvozdev
Недавно прошедшие в Египте и России выборы несут в себе важные уроки и для Вашингтона, и для Пекина в том, что касается очертаний политики в 21-м веке - и в том, что касается пределов как авторитаризма, так и либерализма в западном стиле.
Последние 12 лет, в рамках своей кампании по модернизации России, Кремль поощрял распространение новых коммуникационных технологий. Однако в ходе своей работы сначала на посту президента, а затем и премьер-министра Владимир Путин в первую очередь беспокоился о формировании политики телевизионных каналов. Тем временем, проникновение мобильных телефонов по территории России оказалось впечатляющим. Если в начале путинской эпохи мобильные телефоны были менее, чем у четверти населения страны, то сегодня более 60% россиян имеют как минимум одно мобильное устройство, и более двух третей россиян сегодня регулярно «пишут СМС». И по мере того, как технологии связи становились все более доступными в цене и владении, даже в такой, все еще развивающейся стране, как Египет, все больше и больше людей оказались способны преодолеть «цифровой барьер».
Теоретически эти изменения должны были помочь экономическому росту и продуктивности, а также предоставить новые возможности для развлечений. Но протесты на каирской площади Тахрир, произошедшие в начале этого года, и взрыв протестов в России, произошедший после воскресных выборов в Думу, также продемонстрировали, что новые технологии упрощают быструю организацию людей для массовых акций без необходимости создавать медленные и сложные организационные структуры - таким образом лишив государство заблаговременного предупреждения, необходимого для прерывания процесса планирования.
Более того, облегчив людям задачу общения с большим числом других людей - например, с помощью социальных сетей вроде «Твиттера» - новые технологии связи осложнили правительствам задачу совершения крупных фальсификаций на выборах. Как показали недавние выборы в России, «обработка» результатов в пользу правящей партии «Единая Россия» оказалась в этот раз гораздо сложнее, чем на предыдущих выборах. Произошедшие фальсификации были примечательны тем, что происходили, в основном, на окраинах российского общества - в сельских районах и изолированных регионах вроде Кавказа, а также среди избирателей, связанных с какими-то государственными институтами, например, в армии. Но в городских районах, где уровень проникновения сотовой связи сегодня превышает 100%, так как люди носят с собой сразу по нескольку мобильных устройств - и где интернет превратился в более важный источник информации, даже если региональные чиновники и хотели выдать для «Единой России» результат в 65-70% голосов, они не рисковали чрезмерно «накачивать» результаты, так как обычные россияне были готовы сравнить официальные результаты с тем, как проголосовали они сами и их друзья в социальных сетях, в онлайне и в реальной жизни.
Поэтому неудивительно, что мы обнаруживаем более тесную взаимосвязь между тем, что предсказывали опросы общественного мнения, и тем, какими оказались озвученные результаты. Как заявил Том Николс: «Можно установить всевозможный контроль и заниматься всевозможным крючкотворством на выборах, но обойти мощь социальных сетей невозможно. Ты слышишь, Китай?»
По всей вероятности, Пекин не может не беспокоить мысль о том, что ни Кремль, ни Верховный военный совет Египта не могли «гарантировать» результаты выборов, частично благодаря распространению этих новых технологий. Китайские лидеры также должны понимать, что если они решат провести состязательные выборы (помимо ограниченных экспериментов с разрешением выборов в некоторые органы местного управления), они очень рискуют уменьшить власть и влияние Коммунистической партии. Несомненно, что руководство партии в Пекине будет внимательно наблюдать за развитием событий в России, чтобы увидеть, как Путин отрегулирует и адаптирует свою систему, чтобы принять во внимание изменившийся состав Думы, особенно потерю жизненно важной способности менять по желанию Конституцию.
Но хотя американцы, особенно те в Госдепартаменте, кто ратует за использование социальных сетей и новых технологий для осуществления перемен, могут утешиться тем, что сравнительно свободные выборы вообще прошли, результаты и в России, и в Египте заставляют понервничать и Вашингтон. Например, в России подсчет голосов, даже если результаты и были подделаны, указал на выдвижение Коммунистической партии и партии «Справедливая Россия» в качестве основной оппозиции Кремлю. Напротив, неизменно прозападная, либерально-демократическая партия «Яблоко», получившая по официальным данным лишь 3% голосов, похоже, потерпела закономерное поражение. Если, как предполагают некоторые, Путин решит расширить мандат правительства, обратившись к другим партиям, чья поддержка увеличилась, результатом может стать укрепление в России тех сил, что хотят замедлить возобновившиеся усилия по приватизации и довольно подозрительно относятся к российско-американской перезагрузке.
Тем временем, первый раунд голосования в Египте, прошедший практически во всех крупных городах страны и в их самых европеизированных районах, нанес крупный удар по надеждам «либералов с Тахрира», выступавших за более западный подход к управлению страной. Партия свободы и справедливости «братьев-мусульман», похоже, окажется главным победителем, получив около 40% голосов, в то время как партия салафитов «Нур» получила четверть голосов. За ними следуют представители старого режима и давно существующая либеральная партия «Вафд». «Революционеры» - которых Соединенные Штаты изображали как лицо «нового Египта» - не будут иметь почти никаких представителей в законодательном собрании, которое составит новую Конституцию и заложит основу для политической системы Египта «после Мубарака». Учитывая тот факт, что следующий тур голосования пройдет в сельских районах страны, крайне маловероятно, что в составе ассамблеи произойдут значительные изменения.
Следует не забывать, что салафиты решительно выступают против действий США на Ближнем Востоке, в то время как «братья-мусульмане» демонстрировали более прагматичный подход. Но никакое будущее правительство Египта, каким бы прагматичным оно не было, не станет столь активно сотрудничать с интересами США, как это делал режим Мубарака.
Как продемонстрировали до этого Ливан и Палестинская автономия, «более свободные и более справедливые» выборы хотя и радуют Вашингтон с идеологической точки зрения, не гарантируют оптимальных результатов для американских интересов. По иронии судьбы Египет, которым управляют «братья-мусульмане» или Россия, где коммунисты и националисты смогут вносить свой вклад в политику Кремля, с большей вероятностью будут чаще совпадать в своем мировоззрении с Китаем. Так что даже если Пекин и озабочен краткосрочными брожениями, вызванными выборами, его долгосрочные интересы могут и не пострадать.
В заключение, как мы с Рэем Таки пишем в грядущем номере журнала National Interest, Вашингтону придется решить, не перевешивают ли «риски потери краткосрочных преимуществ в сфере безопасности» «долгосрочные векторы на изменение общественно политической ситуации». Результат этой ставки еще слишком рано предсказывать