ННГ - Сергей Митин, Государство и Эволюция
© Новая Новгородская Газета, №8 и №9 от 22 и 29 февраля, автор Сергей Евсеев
Сергей Митин,
Губернатор Новгородской области
У нашего поколения - интересная судьба.
Родились в одной стране, живём в другой.
Начинали работать в одной экономической системе - участвовали в рождении иной,
которой когда-то нас пугали газеты.
Да и общественно-политический строй изменился...
Есть что вспомнить и есть что обдумать.Государство и эволюция
Инструментальщик, Ленин, и слесарь Митин
Мне очень повезло, считаю, что в самом начале биографии я попал на завод имени Ульянова.
У нас в музее висело прошение московского купца 2-й гильдии Ивана Савельевича Колчина на имя нижегородского губернатора графа Муравьёва с просьбой разрешить поставить механическое заведение на территории Нижнего Новгорода в небольшом удалении от Нижегородского кремля, на берегу Волги. На хорошей красивой бумаге, гербовой, было написано это прошение, и в углу резолюция графа Муравьёва: «Милостиво разрешаю». Я потом ещё вернусь к этой бумаге...
И вот в 1857 году завод был построен.
Год знаменателен тем, что Россия вышла из Крымской войны, которую вела с Английской, Французской и Османской империями. Вышла с поражением, как было принято считать коммунистическими историографами. На самом деле это вопрос спорный. Многие историки сегодня рассматривают эту войну как некий пролог Первой мировой. Я очень интересовался этим периодом истории, потому что он связан с созданием завода. С одной стороны - Россия, с другой - считай, вся Антанта, и России пришлось на четыре фронта воевать. И фактически только на одном из них Россия потерпела поражение: в Севастополе, где была не самая сильная часть русской армии, зато англичане, французы, турки сосредоточили там весь цвет своих вооружённых сил. И то они несколько месяцев бесплодно штурмовали Севастополь, войска заболели массой инфекционных болезней, понесли большие потери.
Бои шли и на далёкой Камчатке. Там тоже англо-французская эскадра попыталась высадиться, но была полностью разбита камчадалами, простыми русскими мужиками, сосланными туда. Командующий английской эскадрой, адмирал, застрелился от такого позора.
Я был в тех местах, в Петропавловске-на-Камчатке, и видел: на местном кладбище справа похоронены русские воины, слева - захватчики. Одинаковые деревянные кресты - и тем, и этим. В этом тоже проявилось величие русского народа: он вместе похоронил и захватчиков, и обороняющихся.
Я всё это рассказываю, чтобы ясна была мощь Российского Государства. Да вот хотя бы наш завод взять: в 1857 году губернатор «милостиво разрешил», а уже через год был выпущен первый пароход, который носил романтическое имя «Товарищ». И после этого в течение XIX века на предприятии было построено около ста пароходов. Когда наши писатели-классики описывают путешествие по Волге, Каме, Оке - их герои как раз плывут на пароходах, выпущенных этим заводом.
Долгое время им владел купец 1-й гильдии Устин Саввич Курбатов, потом - его наследники. Поэтому завод так горожане и называли - Курбатовский. Даже при Советской власти.
В 1905 году здесь работал легендарный революционер Пётр Заломов, который послужил Максиму Горькому прототипом Павла Власова, героя романа «Мать». Действие романа как раз на этом заводе разворачивается. И сам Горький, между прочим, служил в «мальчиках» на пароходе «Добрый», построенном на Курбатовском.
Потом долгое время завод находился в ведении Министерства речного флота. В конце 1920 - начале 1930 годов он служил кузницей кадров для Горьковского автомобильного завода. Когда в 1929 году строился автомобильный завод, в то время самый крупный в СССР, нанимали и пригоняли неумелых деревенских ребят и девчат со всей страны, и учили их рабочим профессиям как раз старейшие работники бывшего Курбатовского завода. Ещё при жизни Ленина предприятию было присвоено имя Владимира Ильича Ульянова, и мы очень гордились этим в советское время. При жизни Ленин был зачислен почётным инструментальщиком, и каждый месяц ему два бойца охраны отвозили заработную плату в запечатанном конверте.
В 1942 году фашисты разбомбили один из ленинградских заводов, который производил специальные изделия для Военно-морского флота. Уцелевшее оборудование перевезли на Волгу. И номенклатуру изделий, которую изготавливали в Ленинграде, стал выпускать завод имени Ульянова. Он и после войны, до последних дней Советского Союза, оставался основным производителем электротермического оборудования для нужд военно-морского и гражданского флотов.
Что это такое? Это нагреватели всех видов, нагревательные устройства для обогрева помещений, для поддержания стабильной температуры в торпедных аппаратах, в отсеках подводных лодок и надводных кораблей, для поддержания стабильной температуры в шахтах баллистических и крылатых ракет на ракетных кораблях и подводных лодках, приспособления для быстрого разогрева масла и дизельного топлива при запуске двигателей. И огромная номенклатура палубных механизмов: для открытия шахт торпедных аппаратов и ракетных комплексов, системы пожаротушения. А также оборудование для приготовления пищи на кораблях. Более тысячи наименований!
Надо учесть, что в советское время строили заводы с минимумом кооперации, и практически всё необходимое делалось на предприятии. Был заготовительный цех, своё производство крепежа, своё металлургическое производство, лакокрасочное, своё деревообрабатывающее производство для упаковки и отправки изделий, гальваника своя, свои прессы для пластмассы, механическое и сборочное производства.
Одно время на базе завода было создано производственное объединение, в которое входили несколько предприятий, в том числе несколько расположенных в других городах Горьковской области и даже в Москве. То есть это было такое сложное хозяйство - со своей историей и с хорошим коллективом. Работающих в лучшие годы было до 6 тысяч человек.
Было своё специальное конструкторско-техническое бюро, и большую часть изделий разрабатывали сами.
И вот на такое предприятие мне повезло попасть сразу после школы, в 1968 году.
В тот год у нас в семье случилась трагедия - умерла мама, мы остались с отцом вдвоём. Отец работал на этом заводе начальником цеха. Он был кадровый военный, фронтовик. Ему оставалось меньше года до полной выслуги лет, когда началась «хрущёвская демобилизация» - масштабное сокращение Советской Армии, под которое в первую очередь попали именно боевые офицеры. Пришлось и отцу в 1960 году распрощаться с армией. Помню, как некоторые офицеры с горя даже кончали жизнь самоубийством, и их можно было понять: люди заслуженные и ещё не старые, командовали большими подразделениями, а теперь надо начинать жизнь с начала - рядовым рабочим. Но у отца, слава Богу, было техническое образование, и у него на заводе всё сложилось удачно. Вот и меня он туда устроил: чтобы был под приглядом.
Попал я в очень хороший, интересный коллектив - в специальное конструкторское бюро, работал слесарем-испытателем электрооборудования. А через год поступил в Горьковский политехнический институт.
[Что такое «везёт» и как этим пользоваться]Что такое «везёт» и как этим пользоваться
После института я получил распределение в Баку, в институт «Гипроморнефть» инженером с месячным окладом 100 рублей, без предоставления жилья. Так себе перспектива… Проработал там несколько недель и вернулся в родной город. Пришёл опять на свой завод.
Работал сначала мастером, потом начальником планово-диспетчерского бюро в цехе, потом заместителем начальника цеха, потом начальником сборочного производства. Потом заместителем директора, главным инженером, потом генеральным директором.
Поднимался, как видите, ступенька за ступенькой, не перепрыгивая. Тут уж о случайности, о везении говорить нельзя. Нет в этом списке лёгких должностей, на каждой прилично попыхтишь и попотеешь.
Молодёжь часто сетует на то, что в современном обществе плохо работают «социальные лифты». Наверное, так оно и есть, к сожалению. Но надо понимать, что «социальный лифт» не сам по себе тебя будет поднимать наверх. На каждом уровне надо показать себя: окружающие должны сначала видеть, что ты можешь справиться с порученной работой, а потом - что тебе можно поручить ещё более сложный участок.
Но система работы с кадрами при советской власти действительно существовала. И очень серьёзная система. Министрами не становились, пока не поработали директорами крупных предприятий или обкомом партии не покомандовали. Секретарями обкома не становились, пока не побыли секретарями крупных парторганизаций. «Выскочки» были редкостью. Ну, и личные возможности человека играли свою роль.
Если с чем мне действительно повезло, так это с окружением.
Сейчас, вспоминая те годы, снова и снова убеждаюсь: какой всё-таки мощный был коллектив! Какие были великолепные люди, знающие своё дело досконально!
Директор завода Сергей Митин (в центре) с военпредамиМы выпускали изделия не только очень сложные, но и очень ответственные. Оборудование ведь было рассчитано на огромной силы токи, и замыкание грозило катастрофой для любого корабля, а для подводной лодки особенно. Не случайно рядом с нами трудилась чуть ли не рота военпредов, и практически все изделия, начиная с поступления комплектующих и кончая готовой продукцией, контролировались военной приёмкой.
Одно время на заводе случилось большое количество брака, и были приняты неординарные меры по контролю за качеством, за технологической дисциплиной. В этот момент я и пришёл на производство и видел всю эту мощную систему тотального технического контроля. Мы увидели, что при соблюдении технологического процесса, всех без исключения его этапов, достигаются просто поразительные результаты.
Завод как раз осваивал новое изделие для системы регенерации воздуха, без которой никакая подводная лодка не сможет выполнить свои задачи. И вот мне, как молодому инженеру, пришлось заниматься этим в роли начальника производства, и в роли заместителя директора, главного инженера... И мы добились просто фантастических результатов в повышении качества продукции. Некоторые изделия у нас имели ресурс 60 тысяч часов непрерывной работы. Они ставились в ядерные реакторы, и в период всей службы судна не подлежали замене: в реактор невозможно попасть. Представляете, какие требования к надёжности?
Довелось участвовать в закупке самого современного оборудования. Для этого я был командирован в числе небольшой группы специалистов в Швецию, Италию. Монтаж импортного оборудования на нашем предприятии, обучение людей - всё это дало свои позитивные результаты.
Сейчас вспоминать об этом даже кажется смешным, но я один из немногих в конце 80-х из города, закрытого для иностранцев, попал в капиталистическую страну. Да ещё на долгое время… Я, обладающий определёнными секретами! Чтобы выехать, пришлось пройти через беседы и на Старой площади, и на Лубянке, через специальный инструктаж. Жить и работать за кордоном оказалось непросто: это потом я ездил по горьковским предприятиям, рассказывая о том, что увидел в Швеции, а там, за рубежом, я и сам был объектом внимания по понятным причинам… Но и работа по ту сторону границы была хорошей школой.
И вот ещё с чем мне, может быть, повезло: всегда, всю жизнь мне нравилось моё дело. С удовольствием вспоминаю все должности, на которых работал. В каждой я старался рассмотреть интерес и даже престижность. Тяжело, допустим, пришлось в роли начальника производства - зато сколько интересных задач приходилось решать!
[Как Андропов чуть не прилип]Как Андропов чуть не прилип
1980 год, Ю.В. Андропов на заводе им. В.И. Ульянова осматривает производства, которыми руководит С.Г. Митин (в центре)
Молодого руководителя, так сказать, по чину и возрасту, оставили на заднем планеВ 80-м году в Горький приехал председатель КГБ Юрий Андропов - будущий лидер страны. Ему решили показать один из старейших заводов, и выбор пал на нас.
У нас работал один дядечка, Пётр Петрович Сорокин, которому было 75 лет. Он работал слесарем. Андропов был примерно такого же возраста, их познакомили, они пожали друг другу руки. Андропов говорит: какие у тебя руки сильные…
А я работал начальником того самого производства, которое показывали Андропову. И когда меня подвели, Андропов сказал: «Какой молодой человек у вас тут начальником работает..». Мне было 29 лет.
Показали ему камбузное оборудование. Это же были огромные камбуза для приготовления пищи на крейсерах, где три с половиной - четыре тысячи человек. И маленькие плитки-мармитки для ракетных катеров, где десять человек экипаж. Весь набор оборудования, который делали: для выпечки хлеба, для приготовления первого, второго, третьего блюда. Шкафы для мойки посуды, для сушки, для хранения продуктов, разделочные столы. Всё из нержавейки, всё сияет. Это сейчас к такому великолепию привыкли, а тогда это было только для военных, только по спецзаказу. Представляете, в начале поставишь оборудование для камбузишки, где готовят на десяток человек. А за ним выставляешь в ряд большие плиты - на 50, 100, 200, 300 человек, всю номенклатуру. Любого человека, особенно впервые, это картина впечатляла. Впрочем, был и ряд других изделий, специфических, которые тоже вызывали интерес.
Конечно, к его приезду готовились. Всё огромное сборочное производство было вычищено, вылизано. Явился первый секретарь горкома, потом - первый секретарь обкома, все довольны, завтра в 10 утра приезжает Андропов.
Директор завода на многое рассчитывал в связи с приездом председателя КГБ, члена Политбюро ЦК КПСС (и действительно, потом много получил). Строгий был такой дядька... Партийные боссы остались довольны, а он - нет. Говорит; «Слушай, давай покрась ещё раз всё». Хорошо. Поздно вечером мы покрасили в цеху полы. Получилось очень красиво: желтый пол, на нём зелёные дорожки… «Вот видишь, - говорит директор, - как надо лицо держать!». И мы ушли, спокойные. Цех закрыли, а для третьей смены соорудили обход, чтобы не натоптали в центральном проходе.
Усталый лёг спать, в шесть часов просыпаюсь - звонит дежурный: «У нас беда. Краска не высохла!».
Приезжаю: точно, не высохла - липнет. Краска была кондовая, корабельная… Я, молодой, ногу ставлю - и её от пола не оторвать. Куда уж там Андропову с его больными ногами. Всё, карьера закатилась, жизнь пропала, что делать - не понятно. Лихорадочно придумываем: фанерой прикрыть? песком засыпать? Идеи фантастические и безнадёжные.
Как всегда, спасли простые люди. Женщины-маляры пришли и говорят: «Чего ты паришься? Банку спирта нам давай трёхлитровую, мы всё сделаем». И они водой разбавили сиккатив, подоткнули подолы и вымыли весь пол. И он быстро высох. Правда, пришлось открыть все двери - проветрить, чтобы гости в обморок от запаха сиккатива не упали.
К 10 утра, когда приехал Андропов, всё блестело. Гостю очень понравилось, он благодарил, жал руку мне, директору, всё прошло «на уровне»... А я всегда вспоминаю тех женщин.
[Самовар для негра]Самовар для негра
Мы на рубль заработной платы выпускали товаров народного потребления на 4 рубля: очень хорошие электрические чайники - 330 тысяч штук в год, утюги по лицензии японской фирмы «SANYO», кипятильники, грелки, различные нагреватели, самовары...
Некоторые считали товары народного потребления - обязаловкой, обузой. Но в сложный момент перехода на рыночные рельсы, когда разваливалась система государственного оборонного заказа, эта продукция дала нам и занятость людей, и доход, и прибыль. Пока ещё не была развалена и система государственных закупок, существовала огромная система Центросоюза, «Союзэлектросбыт», которые централизованно закупали у нас товары. Даже когда в 90-е открыли границы, и в Россию хлынул импорт, мы оставались конкурентоспособны. Да мы ведь фактически и делали «импортные изделия» - например, «русский «SANYO». Но встал вопрос оплаты. Зарубежные производители и восточные отпускали свои товары продавцу по факту оплаты, потому что брали кредит в своих банках под минимальный процент. Предоставляли торговым сетям отсрочку, скажем, на полгода. Оплата исчислялась в валюте, как правило, в долларах, а доллар был стабилен, и задержка с оплатой их не волновала. Мы же так поступать не могли: за темпами инфляции в стране было не успеть, рубль всё время падал, а главное, поставщики требовали предоплату за поставку комплектующих. Естественно, мы также были вынуждены брать со своих заказчиков предоплату, и им выгоднее было иметь дело с производителями зарубежными.
Помню разговор с директором ГУМа. Мы поставляли туда чайники, он исправно платил, всё было нормально. Однажды платежи прекратились. Я приехал к нему: «Как же так, ты всегда так просил наши чайники...» Он: «Хорошие у тебя чайники, и берут их хорошо, но ты ведь требуешь сначала деньги, потом чайники. А вот видишь, у меня стоят немецкие пластмассовые: сначала продам, потом даже прокручу эти денежки, и уж через полгода отдам их немецкой компании».
Пластмассовые чайники ему оказались выгоднее… А наши изделия ведь мало того, что по цене были конкурентоспособны - надёжность-то какая!
Помню, в столице была маленькая «закрытая» гостиница московского городского комитета КПСС. Я дружил с её директором и всегда там останавливался, когда приезжал в министерство. Удобно: министерство буквально в двухстах метрах. Когда проходили партийные съезды, в этой гостинице останавливались делегации зарубежных стран. И вот к одному из съездов директор попросил прислать ему наши самовары - очень красивые, расписные, под Хохлому. Ну, продали мы ему самовары - украшай номера экзотикой. Приезжаю в очередной раз, а директор рассказывает: «Представляешь, что наделал твой самовар?!».
Оказывается, один из африканских гостей налил в самовар воды, поставил на красивый такой дубовый стол, включил, потом ушёл и выключить забыл. Вся вода выкипела, самовар раскалился докрасна, вся краска с него слезла, но… он продолжал работать! Последовательно прожёг скатерть, прожёг толстую столешницу, и когда уже провалился в дыру, только тогда шнур оторвался под его весом, и он отключился.
Я посмотрел: да, стол - обугленный, в нём - дырка, самовар - весь чёрный. Но не поверите - он был в рабочем состоянии! Потому что - латунь, точечная сварка. Сделано прочно. А главное - даже нагревательный элемент не пострадал. Просто провод растаял от жара…
Между прочим, после этого мы стали ставить термоотключающие автоматы - для таких чудаков, как этот негр из Африки...
Зря загубили производство товаров народного потребления - загубили одним дурацким решением Гайдара, Чубайса и Немцова. Немцов тогда был нижегородским губернатором и тоже активно выступал за ликвидацию централизованных организаций, через которые мы осуществляли поставки. Пришлось заключать договора с мелкими розничными магазинами. Отправляешь куда-то там двести, триста, тысячу чайников, они идут туда три-четыре месяца, потом ещё три-четыре месяца там раздумывают, а потом тебе через полгода деньги присылают… в лучшем случае. В худшем - и не присылают вовсе. Начинаешь с ними судиться, и даже если суд выигрываешь, деньги к тебе вернутся только через год.
Статья в "Новой новгородской газете". Продолжение...
Сергей Митин,
Губернатор Новгородской области
У нашего поколения - интересная судьба.
Родились в одной стране, живём в другой.
Начинали работать в одной экономической системе - участвовали в рождении иной,
которой когда-то нас пугали газеты.
Да и общественно-политический строй изменился...
Есть что вспомнить и есть что обдумать.Государство и эволюция
Инструментальщик, Ленин, и слесарь Митин
Мне очень повезло, считаю, что в самом начале биографии я попал на завод имени Ульянова.
У нас в музее висело прошение московского купца 2-й гильдии Ивана Савельевича Колчина на имя нижегородского губернатора графа Муравьёва с просьбой разрешить поставить механическое заведение на территории Нижнего Новгорода в небольшом удалении от Нижегородского кремля, на берегу Волги. На хорошей красивой бумаге, гербовой, было написано это прошение, и в углу резолюция графа Муравьёва: «Милостиво разрешаю». Я потом ещё вернусь к этой бумаге...
И вот в 1857 году завод был построен.
Год знаменателен тем, что Россия вышла из Крымской войны, которую вела с Английской, Французской и Османской империями. Вышла с поражением, как было принято считать коммунистическими историографами. На самом деле это вопрос спорный. Многие историки сегодня рассматривают эту войну как некий пролог Первой мировой. Я очень интересовался этим периодом истории, потому что он связан с созданием завода. С одной стороны - Россия, с другой - считай, вся Антанта, и России пришлось на четыре фронта воевать. И фактически только на одном из них Россия потерпела поражение: в Севастополе, где была не самая сильная часть русской армии, зато англичане, французы, турки сосредоточили там весь цвет своих вооружённых сил. И то они несколько месяцев бесплодно штурмовали Севастополь, войска заболели массой инфекционных болезней, понесли большие потери.
Бои шли и на далёкой Камчатке. Там тоже англо-французская эскадра попыталась высадиться, но была полностью разбита камчадалами, простыми русскими мужиками, сосланными туда. Командующий английской эскадрой, адмирал, застрелился от такого позора.
Я был в тех местах, в Петропавловске-на-Камчатке, и видел: на местном кладбище справа похоронены русские воины, слева - захватчики. Одинаковые деревянные кресты - и тем, и этим. В этом тоже проявилось величие русского народа: он вместе похоронил и захватчиков, и обороняющихся.
Я всё это рассказываю, чтобы ясна была мощь Российского Государства. Да вот хотя бы наш завод взять: в 1857 году губернатор «милостиво разрешил», а уже через год был выпущен первый пароход, который носил романтическое имя «Товарищ». И после этого в течение XIX века на предприятии было построено около ста пароходов. Когда наши писатели-классики описывают путешествие по Волге, Каме, Оке - их герои как раз плывут на пароходах, выпущенных этим заводом.
Долгое время им владел купец 1-й гильдии Устин Саввич Курбатов, потом - его наследники. Поэтому завод так горожане и называли - Курбатовский. Даже при Советской власти.
В 1905 году здесь работал легендарный революционер Пётр Заломов, который послужил Максиму Горькому прототипом Павла Власова, героя романа «Мать». Действие романа как раз на этом заводе разворачивается. И сам Горький, между прочим, служил в «мальчиках» на пароходе «Добрый», построенном на Курбатовском.
Потом долгое время завод находился в ведении Министерства речного флота. В конце 1920 - начале 1930 годов он служил кузницей кадров для Горьковского автомобильного завода. Когда в 1929 году строился автомобильный завод, в то время самый крупный в СССР, нанимали и пригоняли неумелых деревенских ребят и девчат со всей страны, и учили их рабочим профессиям как раз старейшие работники бывшего Курбатовского завода. Ещё при жизни Ленина предприятию было присвоено имя Владимира Ильича Ульянова, и мы очень гордились этим в советское время. При жизни Ленин был зачислен почётным инструментальщиком, и каждый месяц ему два бойца охраны отвозили заработную плату в запечатанном конверте.
В 1942 году фашисты разбомбили один из ленинградских заводов, который производил специальные изделия для Военно-морского флота. Уцелевшее оборудование перевезли на Волгу. И номенклатуру изделий, которую изготавливали в Ленинграде, стал выпускать завод имени Ульянова. Он и после войны, до последних дней Советского Союза, оставался основным производителем электротермического оборудования для нужд военно-морского и гражданского флотов.
Что это такое? Это нагреватели всех видов, нагревательные устройства для обогрева помещений, для поддержания стабильной температуры в торпедных аппаратах, в отсеках подводных лодок и надводных кораблей, для поддержания стабильной температуры в шахтах баллистических и крылатых ракет на ракетных кораблях и подводных лодках, приспособления для быстрого разогрева масла и дизельного топлива при запуске двигателей. И огромная номенклатура палубных механизмов: для открытия шахт торпедных аппаратов и ракетных комплексов, системы пожаротушения. А также оборудование для приготовления пищи на кораблях. Более тысячи наименований!
Надо учесть, что в советское время строили заводы с минимумом кооперации, и практически всё необходимое делалось на предприятии. Был заготовительный цех, своё производство крепежа, своё металлургическое производство, лакокрасочное, своё деревообрабатывающее производство для упаковки и отправки изделий, гальваника своя, свои прессы для пластмассы, механическое и сборочное производства.
Одно время на базе завода было создано производственное объединение, в которое входили несколько предприятий, в том числе несколько расположенных в других городах Горьковской области и даже в Москве. То есть это было такое сложное хозяйство - со своей историей и с хорошим коллективом. Работающих в лучшие годы было до 6 тысяч человек.
Было своё специальное конструкторско-техническое бюро, и большую часть изделий разрабатывали сами.
И вот на такое предприятие мне повезло попасть сразу после школы, в 1968 году.
В тот год у нас в семье случилась трагедия - умерла мама, мы остались с отцом вдвоём. Отец работал на этом заводе начальником цеха. Он был кадровый военный, фронтовик. Ему оставалось меньше года до полной выслуги лет, когда началась «хрущёвская демобилизация» - масштабное сокращение Советской Армии, под которое в первую очередь попали именно боевые офицеры. Пришлось и отцу в 1960 году распрощаться с армией. Помню, как некоторые офицеры с горя даже кончали жизнь самоубийством, и их можно было понять: люди заслуженные и ещё не старые, командовали большими подразделениями, а теперь надо начинать жизнь с начала - рядовым рабочим. Но у отца, слава Богу, было техническое образование, и у него на заводе всё сложилось удачно. Вот и меня он туда устроил: чтобы был под приглядом.
Попал я в очень хороший, интересный коллектив - в специальное конструкторское бюро, работал слесарем-испытателем электрооборудования. А через год поступил в Горьковский политехнический институт.
[Что такое «везёт» и как этим пользоваться]Что такое «везёт» и как этим пользоваться
После института я получил распределение в Баку, в институт «Гипроморнефть» инженером с месячным окладом 100 рублей, без предоставления жилья. Так себе перспектива… Проработал там несколько недель и вернулся в родной город. Пришёл опять на свой завод.
Работал сначала мастером, потом начальником планово-диспетчерского бюро в цехе, потом заместителем начальника цеха, потом начальником сборочного производства. Потом заместителем директора, главным инженером, потом генеральным директором.
Поднимался, как видите, ступенька за ступенькой, не перепрыгивая. Тут уж о случайности, о везении говорить нельзя. Нет в этом списке лёгких должностей, на каждой прилично попыхтишь и попотеешь.
Молодёжь часто сетует на то, что в современном обществе плохо работают «социальные лифты». Наверное, так оно и есть, к сожалению. Но надо понимать, что «социальный лифт» не сам по себе тебя будет поднимать наверх. На каждом уровне надо показать себя: окружающие должны сначала видеть, что ты можешь справиться с порученной работой, а потом - что тебе можно поручить ещё более сложный участок.
Но система работы с кадрами при советской власти действительно существовала. И очень серьёзная система. Министрами не становились, пока не поработали директорами крупных предприятий или обкомом партии не покомандовали. Секретарями обкома не становились, пока не побыли секретарями крупных парторганизаций. «Выскочки» были редкостью. Ну, и личные возможности человека играли свою роль.
Если с чем мне действительно повезло, так это с окружением.
Сейчас, вспоминая те годы, снова и снова убеждаюсь: какой всё-таки мощный был коллектив! Какие были великолепные люди, знающие своё дело досконально!
Директор завода Сергей Митин (в центре) с военпредамиМы выпускали изделия не только очень сложные, но и очень ответственные. Оборудование ведь было рассчитано на огромной силы токи, и замыкание грозило катастрофой для любого корабля, а для подводной лодки особенно. Не случайно рядом с нами трудилась чуть ли не рота военпредов, и практически все изделия, начиная с поступления комплектующих и кончая готовой продукцией, контролировались военной приёмкой.
Одно время на заводе случилось большое количество брака, и были приняты неординарные меры по контролю за качеством, за технологической дисциплиной. В этот момент я и пришёл на производство и видел всю эту мощную систему тотального технического контроля. Мы увидели, что при соблюдении технологического процесса, всех без исключения его этапов, достигаются просто поразительные результаты.
Завод как раз осваивал новое изделие для системы регенерации воздуха, без которой никакая подводная лодка не сможет выполнить свои задачи. И вот мне, как молодому инженеру, пришлось заниматься этим в роли начальника производства, и в роли заместителя директора, главного инженера... И мы добились просто фантастических результатов в повышении качества продукции. Некоторые изделия у нас имели ресурс 60 тысяч часов непрерывной работы. Они ставились в ядерные реакторы, и в период всей службы судна не подлежали замене: в реактор невозможно попасть. Представляете, какие требования к надёжности?
Довелось участвовать в закупке самого современного оборудования. Для этого я был командирован в числе небольшой группы специалистов в Швецию, Италию. Монтаж импортного оборудования на нашем предприятии, обучение людей - всё это дало свои позитивные результаты.
Сейчас вспоминать об этом даже кажется смешным, но я один из немногих в конце 80-х из города, закрытого для иностранцев, попал в капиталистическую страну. Да ещё на долгое время… Я, обладающий определёнными секретами! Чтобы выехать, пришлось пройти через беседы и на Старой площади, и на Лубянке, через специальный инструктаж. Жить и работать за кордоном оказалось непросто: это потом я ездил по горьковским предприятиям, рассказывая о том, что увидел в Швеции, а там, за рубежом, я и сам был объектом внимания по понятным причинам… Но и работа по ту сторону границы была хорошей школой.
И вот ещё с чем мне, может быть, повезло: всегда, всю жизнь мне нравилось моё дело. С удовольствием вспоминаю все должности, на которых работал. В каждой я старался рассмотреть интерес и даже престижность. Тяжело, допустим, пришлось в роли начальника производства - зато сколько интересных задач приходилось решать!
[Как Андропов чуть не прилип]Как Андропов чуть не прилип
1980 год, Ю.В. Андропов на заводе им. В.И. Ульянова осматривает производства, которыми руководит С.Г. Митин (в центре)
Молодого руководителя, так сказать, по чину и возрасту, оставили на заднем планеВ 80-м году в Горький приехал председатель КГБ Юрий Андропов - будущий лидер страны. Ему решили показать один из старейших заводов, и выбор пал на нас.
У нас работал один дядечка, Пётр Петрович Сорокин, которому было 75 лет. Он работал слесарем. Андропов был примерно такого же возраста, их познакомили, они пожали друг другу руки. Андропов говорит: какие у тебя руки сильные…
А я работал начальником того самого производства, которое показывали Андропову. И когда меня подвели, Андропов сказал: «Какой молодой человек у вас тут начальником работает..». Мне было 29 лет.
Показали ему камбузное оборудование. Это же были огромные камбуза для приготовления пищи на крейсерах, где три с половиной - четыре тысячи человек. И маленькие плитки-мармитки для ракетных катеров, где десять человек экипаж. Весь набор оборудования, который делали: для выпечки хлеба, для приготовления первого, второго, третьего блюда. Шкафы для мойки посуды, для сушки, для хранения продуктов, разделочные столы. Всё из нержавейки, всё сияет. Это сейчас к такому великолепию привыкли, а тогда это было только для военных, только по спецзаказу. Представляете, в начале поставишь оборудование для камбузишки, где готовят на десяток человек. А за ним выставляешь в ряд большие плиты - на 50, 100, 200, 300 человек, всю номенклатуру. Любого человека, особенно впервые, это картина впечатляла. Впрочем, был и ряд других изделий, специфических, которые тоже вызывали интерес.
Конечно, к его приезду готовились. Всё огромное сборочное производство было вычищено, вылизано. Явился первый секретарь горкома, потом - первый секретарь обкома, все довольны, завтра в 10 утра приезжает Андропов.
Директор завода на многое рассчитывал в связи с приездом председателя КГБ, члена Политбюро ЦК КПСС (и действительно, потом много получил). Строгий был такой дядька... Партийные боссы остались довольны, а он - нет. Говорит; «Слушай, давай покрась ещё раз всё». Хорошо. Поздно вечером мы покрасили в цеху полы. Получилось очень красиво: желтый пол, на нём зелёные дорожки… «Вот видишь, - говорит директор, - как надо лицо держать!». И мы ушли, спокойные. Цех закрыли, а для третьей смены соорудили обход, чтобы не натоптали в центральном проходе.
Усталый лёг спать, в шесть часов просыпаюсь - звонит дежурный: «У нас беда. Краска не высохла!».
Приезжаю: точно, не высохла - липнет. Краска была кондовая, корабельная… Я, молодой, ногу ставлю - и её от пола не оторвать. Куда уж там Андропову с его больными ногами. Всё, карьера закатилась, жизнь пропала, что делать - не понятно. Лихорадочно придумываем: фанерой прикрыть? песком засыпать? Идеи фантастические и безнадёжные.
Как всегда, спасли простые люди. Женщины-маляры пришли и говорят: «Чего ты паришься? Банку спирта нам давай трёхлитровую, мы всё сделаем». И они водой разбавили сиккатив, подоткнули подолы и вымыли весь пол. И он быстро высох. Правда, пришлось открыть все двери - проветрить, чтобы гости в обморок от запаха сиккатива не упали.
К 10 утра, когда приехал Андропов, всё блестело. Гостю очень понравилось, он благодарил, жал руку мне, директору, всё прошло «на уровне»... А я всегда вспоминаю тех женщин.
[Самовар для негра]Самовар для негра
Мы на рубль заработной платы выпускали товаров народного потребления на 4 рубля: очень хорошие электрические чайники - 330 тысяч штук в год, утюги по лицензии японской фирмы «SANYO», кипятильники, грелки, различные нагреватели, самовары...
Некоторые считали товары народного потребления - обязаловкой, обузой. Но в сложный момент перехода на рыночные рельсы, когда разваливалась система государственного оборонного заказа, эта продукция дала нам и занятость людей, и доход, и прибыль. Пока ещё не была развалена и система государственных закупок, существовала огромная система Центросоюза, «Союзэлектросбыт», которые централизованно закупали у нас товары. Даже когда в 90-е открыли границы, и в Россию хлынул импорт, мы оставались конкурентоспособны. Да мы ведь фактически и делали «импортные изделия» - например, «русский «SANYO». Но встал вопрос оплаты. Зарубежные производители и восточные отпускали свои товары продавцу по факту оплаты, потому что брали кредит в своих банках под минимальный процент. Предоставляли торговым сетям отсрочку, скажем, на полгода. Оплата исчислялась в валюте, как правило, в долларах, а доллар был стабилен, и задержка с оплатой их не волновала. Мы же так поступать не могли: за темпами инфляции в стране было не успеть, рубль всё время падал, а главное, поставщики требовали предоплату за поставку комплектующих. Естественно, мы также были вынуждены брать со своих заказчиков предоплату, и им выгоднее было иметь дело с производителями зарубежными.
Помню разговор с директором ГУМа. Мы поставляли туда чайники, он исправно платил, всё было нормально. Однажды платежи прекратились. Я приехал к нему: «Как же так, ты всегда так просил наши чайники...» Он: «Хорошие у тебя чайники, и берут их хорошо, но ты ведь требуешь сначала деньги, потом чайники. А вот видишь, у меня стоят немецкие пластмассовые: сначала продам, потом даже прокручу эти денежки, и уж через полгода отдам их немецкой компании».
Пластмассовые чайники ему оказались выгоднее… А наши изделия ведь мало того, что по цене были конкурентоспособны - надёжность-то какая!
Помню, в столице была маленькая «закрытая» гостиница московского городского комитета КПСС. Я дружил с её директором и всегда там останавливался, когда приезжал в министерство. Удобно: министерство буквально в двухстах метрах. Когда проходили партийные съезды, в этой гостинице останавливались делегации зарубежных стран. И вот к одному из съездов директор попросил прислать ему наши самовары - очень красивые, расписные, под Хохлому. Ну, продали мы ему самовары - украшай номера экзотикой. Приезжаю в очередной раз, а директор рассказывает: «Представляешь, что наделал твой самовар?!».
Оказывается, один из африканских гостей налил в самовар воды, поставил на красивый такой дубовый стол, включил, потом ушёл и выключить забыл. Вся вода выкипела, самовар раскалился докрасна, вся краска с него слезла, но… он продолжал работать! Последовательно прожёг скатерть, прожёг толстую столешницу, и когда уже провалился в дыру, только тогда шнур оторвался под его весом, и он отключился.
Я посмотрел: да, стол - обугленный, в нём - дырка, самовар - весь чёрный. Но не поверите - он был в рабочем состоянии! Потому что - латунь, точечная сварка. Сделано прочно. А главное - даже нагревательный элемент не пострадал. Просто провод растаял от жара…
Между прочим, после этого мы стали ставить термоотключающие автоматы - для таких чудаков, как этот негр из Африки...
Зря загубили производство товаров народного потребления - загубили одним дурацким решением Гайдара, Чубайса и Немцова. Немцов тогда был нижегородским губернатором и тоже активно выступал за ликвидацию централизованных организаций, через которые мы осуществляли поставки. Пришлось заключать договора с мелкими розничными магазинами. Отправляешь куда-то там двести, триста, тысячу чайников, они идут туда три-четыре месяца, потом ещё три-четыре месяца там раздумывают, а потом тебе через полгода деньги присылают… в лучшем случае. В худшем - и не присылают вовсе. Начинаешь с ними судиться, и даже если суд выигрываешь, деньги к тебе вернутся только через год.
Статья в "Новой новгородской газете". Продолжение...