Полная реконструкция женской наготы в античности: к вопросу о "римском бикини", ч.1.10
10. Участие в охоте
В «Менипповых сатирах» Марка Теренция Варрона (I в. до н.э.) описывается костюм охотницы с настолько высоко поднятным подолом, что можно видеть не только ее бедра, но и ягодицы.
Нам повезло, что из 591 сохранившегося фрагмента, до нас дошли в том числе и те, что описывают любительниц античного экстремального спорта в мини-платьях и, конечно, без каких-либо «трусов»:
/ Sin autem delectationis causa venamini, quanto satius est salvis cruribus in circo spectare quam his descobinatis in silva cursare? Si non malit vir vercius uxorem habere Atalantam non modo suris apertis, sed paene natibus apertis ambulans cum etiam Thais Menandri tunicam demissam habeat ad talos quid hic venator non cepit? /
Перевод:
// Бегать, обдирая ноги, сидеть в засаде, голодать - зачем вам делать все это? Ради чего? Я спрашиваю, добычи ли это ради или для удовольствия? Если ради удовольствия, то не приятнее ли посмотреть на все то же самое в цирке *, где ноги наши в безопасности, чем бежать через лес сломя голову? Какой мужчина захочет взять в жены эдакую Аталанту, разгуливающую не то что с открытыми ногами, а почти что с открытыми ягодицами, когда даже Таис у Менандра выходит на сцену в платье до щиколоток?
Речь здесь идет о римских туниках, но подвязанных до линии, на которой задний отдел бедра переходит в ягодицу. Туника подвязывалась «по-военному», узлом у шеи (как это можно видеть, например, на колонне Траяна) и, разумеется, при определенных положениях тела открывала всю нижнюю половину последнего. Такие venatrix подражали богиням (прежде всего Диане) и эпическим героиням, вступая в охотничьи банды, составленные, конечно же, в основном из молодежи мужского пола. Как можно судить из приведенного отрывка, публицистами им не без оснований приписывался образ жизни, одинаково далекий как от целомудрия, так и от идеализируемой в Риме брачной моногамии. По сути, это была римская рецепция стиля жизни греческих «подруг», не ценивших девство и сознательно вращавшихся в обществе юношей для удовлетворения своих амбиций, из которых гетеризм, то есть, поиск собственно сексуального разнообразия, прилагался, так сказать, «по умолчанию»; первичными же мотивациями были манифестация гражданского равенства и гормональный «драйв». Примерно такой же этос существует в современном женском экстремальном спорте, например, в женском альпинизме или даже в велоклубах.
А экстремальность загонных охот в античности нельзя недооценивать, так как зачастую их объектами становились довольно опасные животные, такие как дикие свиньи (хоть и имеющие в Средиземноморье меньший размер, чем в северных регионах Европы). Следует также отметить, что участие в охоте наравне с молодыми мужчинами давало возможность молодым venatrix чаще питаться мясом, что в условиях постоянно нависавшей над людьми в Премодерне угрозы белкового голодания давало известное биологическое преимущество, даже несмотря на риск гибели и пожизненных травм. Разумеется, групповое потребление жареного мяса сопровождалось интенсивной сексуальной активностью, отчего подобные «экстремалки» считались в среде римских пуристов негодными невестами. Очевидно, что вопреки историческим стереотипам о четком разделении сексуальных ролей в Римской Республике, о жесткой кодификации в римском праве брачно-семейных отношении и проституции соответственно, по факту жесткие границы и нравственные идеалы Республики постоянно размывались такими вот «молодежными субкультурами», включавшими в себя мощную «ролевую» компоненту, и, как сказали бы сегодня, элементы косплея.
Интересно, что, согласно Цицерону, «Сатиры» Варрона были написаны тем в юношеском возрасте, возможно, чтобы публично дистанцироваться от филэллинских нравов патрицианской молодежи (сам Варрон был представителем известного плебейского рода Лукуллов). При этом Варрон апеллирует вовсе не к стыду (обнаженного тела), а просто к тому, что такая девушка может иметь богатый опыт гетеризма и потому плохо подходит на роль uxor. Учитывая достаточно хорошо известную роль эмансипированных патрицианских матрон в последовавшем разрушении республиканского брачного паттерна в эпоху первых императоров, следует признать, что Варрон знал, о чем писал. Однако, это его отношение к субкультуре venatrix и оценка ее участниц совершенно утлитарны и еще бесконечно далеки от христианской интериоризации морали через всеобщую невротизацию.
___
* А в цирке, напомним, Мевия топлес.