Полная реконструкция женской наготы в античности: к вопросу о "римском бикини", ч. 1.1
Можно с полной уверенностью утверждать, что в большинстве стандартных ситуаций античные женщины (в отличие от женщин евро-американского Модерна), не скрывали область промежности каким-либо иным способом, кроме того комплекта общепринятой тканой одежды, который присутствовал (либо отсутствовал) на их телах в этих ситуациях. Проще говоря, в таких ситуациях никакие "трусы" не надевались.
[Немецкая гравюра 16 века на банный сюжет, изображающая женщину в реалистической манере, без подражания антикам (см. далее)]
К таким ситуациям достоверно, по многочисленным источникам, относятся:
1. Нахождение в общественных пространствах
2. Участие в празднествах и пирах
3. Нахождение в домашних покоях
4. Участие в театральных постановках
5. Участие в религиозных ритуалах
6. Участие в беговых состязаниях
7. Посещение бань и купален
8. Купания в открытых водоемах
9. Отдых на природе
10.Участие в охоте
11.Акробатические представления
Мы подробно рассмотрим каждую из них, если она уже не была рассмотрена нами прежде.
1. Нахождение в общественных пространствах
За пределами дома в публичном контексте античные женщины всегда были более (Афины, Рим, ионические полисы) или менее (Спарта, Этрурия и др.) одеты. И в подавляющем большинстве "уличных" сценариев на свободной женщине кроме нижней одежды (хитон, туника) присутствовал как минимум еще один предмет верхней одежды.
Тех, однако, случаев, когда лица женского пола находились в общественном пространстве в одной только нижней одежде, было вполне достаточно, чтобы убедиться в отсутствии у них нижнего белья в современном понимании.
Так, в "Лисистрате" Аристофана (411 г. до н.э.) содержится несколько чрезвычайно иллюстративных для данного вопроса сцен. Хотя в аттической комедии женщин изображали мужчины, профессор Джеффри Хендерсон, исследовавший оригинальную постановку "Лисистраты", сообщает, что костюмы, которые использовались героями и хористами в спектакле - это именно те одежды, которые их женские прототипы надевали в повседневной жизни, то есть хитон и гиматий. Женский пол изображался прикрепленными к одежде мужчин-актеров бюстом и женскими гениталиями.
По сюжету "Лисистраты", на перепалку со стариками женщины являются в одних коротких хитонах. Происходит следующий диалог:
Предводительница женщин:
- Так ногой ударю в бок!
Предводитель стариков:
- Все откроешь, берегись!
Предводительница женщин
- И пускай! Хоть я стара,
Не увидишь ты волос:
Гладко все и чисто все,
Выжжено на свечке.
(перевод А.Пиотровского)
При всем огромном уважении к Пиотровскому, поэтический перевод допускает известную поливариантность. У перевода Пиотровского имеются две крупные проблемы: во-первых, он не смешит, а во-вторых, недостаточно погружает современного читателя в культурный контекст произведения, как мы это уже видели при анализе диалога Лисистраты и Лампито.
Возьмем, к примеру следующий английский перевод:
Woman
- Learn what kicks my legs can make
Man
- Raise then up, and you'll expose
Woman
- Nay, you'll see there, I engage,
All is well kept despite my age,
And tended smooth enough to slip
From any adversary's grip.
То есть,
// - Узнаешь, на какие пинки способны мои ноги
- Задерешь их и (все) покажешь
- Нет, увидишь ты там, я гарантирую это, что "все" содержится в полном порядке, несмотря на мой возраст, и достаточно гладко выделано, чтобы ускользнуть от хватки любого соперника. //
(Перевод наш)
Преимуществом такого перевода является контекстуальная отсылка к античному атлетизму вообще и к (маргинальному для аттических греков) женскому атлетизму в частности. Действительно, в "Диалогах гетер" Лукиана Самосатского (II в. н.э.) активная лесбиянка Мегилла, в доказательство свой половой роли
разгорячившись [...] тело показала обритое совсем, как у самых мужественных атлетов.
Таким образом, реплика старой женщины обретает как минимум двойной комизм: во-первых, женщина, так и не показав свою вульву, рассказывает о ней всë, демонстрируя отсутствие стыдливости, что служит цели возбуждения мужчины, а во-вторых, она как-бы приравнивает себя к "самому мужественному из атлетов", занимает активную, "мужскую" позицию, тем самым атакуя мужественность собеседника, ответив (как ей кажется) достойно на разоблачение им ее физической слабости и половой уязвимости. Две противоположные модели поведения, доведенные до крайности (подкупающий своей прямотой вариант женского соблазнения и карикатурная маскулинность) соединяются и сталкиваются в одной саморазоблачительно-дигнитативной реплике, что и производит сильный комический эффект.
Не менее интересен и прозаический английский перевод этого фрагмента:
Kallyki
What about if I kicked your legs and smashed them to little bits?
Philourgos
You'd be lifting your leg too high and showing your cunt, if you tried that.
Kallyki
Ha! You won't be seeing much down there. We older ladies like to exfoliate. I've shaved off all of mine last night, by the light of the oil lamp.
То есть,
// Каллики
- Что если я пну тебя по ногам и разобью их в кровь?
Филург
- Если ты попытаешься сделать это, ты задерешь ноги слишком высоко и покажешь свою п**ду.
Каллики
- Ха! Ты не увидишь там внизу слишком многого. Мы, женщины постарше, любим избавляться от растительности. Я еще ночью выжгла там все огнем масляной лампы. //
(Перевод наш)
Наконец, наш собственный современный эквиритмический рифмованный перевод:
// Каллики
- Щас как дам тебе под зад!
Филург
- Бойся, выпадет п**да
Каллики
- Ну и пусть, валяй, глазей
Хоть тебя я постарей
Снизу я гладка как мрамор
Хочешь - ставь меня в музей. //
Суммируя: из текста Аристофана прямо следует, что женщины в Афинах и Спарте на улице носили хитон на голое тело. Более короткий спартанский хитон мог при некоторых обстоятельствах (в танце, драке и т.п.) приводить к экспозиции вульвы (а хитониск и тем более эксомида приводили к ней нормативно).
Наконец, открыть на всеобщее обозрение лобковые волосы, кажется, означало для эллинки совершить куда более грубое действие, чем "сверкнуть" гладким лобком. Первое было "чем-то", второе же, особенно с учетом низкой посадки вульвы у женщин древности - было в общем-то "ничем", а в ряде публичных контекстов (модном, сценическом, спортивном и др., см. далее) и вовсе оборачивалось в полную нормативность, как у древних египтянок. Интересно, что эта эллинизированная эстетика низа прямо противоположна убеждениям, скажем, современных японцев.
Первопричина всего этого - в господстве античного эстетического идеала тела молодого атлета над любым другим телом. Натурализм противоречил бы "аэродинамизму" античного канона, а депиляция области гениталий для обоих полов, напротив, считалась приближением к атлетическому идеалу, то есть к идеалу мужественности, который ассоциировался с борцами палестры.
Именно отсюда происходит идеальная гладкость низа античных статуй Венеры, на долгое время ставшая, в результате прискорбного новоевропейского карго-культа, источником эстетики женской наготы для Нового Времени, начиная с итало-французского изобразительного канона XVII века. До его победы, в произведениях т.н. Северного Возрождения, вульва свободно изображалась, поскольку северные художники ориентировались еще на живых современниц, а не на антики с территории Италии (которые на тот момент до Северной Европы еще не доходили).
[Немецкая гравюра 16 века на популярный сюжет "Песочные часы", изображающая женщину в реалистической манере, без подражания антикам]
[Продолжение следует]
[Немецкая гравюра 16 века на банный сюжет, изображающая женщину в реалистической манере, без подражания антикам (см. далее)]
К таким ситуациям достоверно, по многочисленным источникам, относятся:
1. Нахождение в общественных пространствах
2. Участие в празднествах и пирах
3. Нахождение в домашних покоях
4. Участие в театральных постановках
5. Участие в религиозных ритуалах
6. Участие в беговых состязаниях
7. Посещение бань и купален
8. Купания в открытых водоемах
9. Отдых на природе
10.Участие в охоте
11.Акробатические представления
Мы подробно рассмотрим каждую из них, если она уже не была рассмотрена нами прежде.
1. Нахождение в общественных пространствах
За пределами дома в публичном контексте античные женщины всегда были более (Афины, Рим, ионические полисы) или менее (Спарта, Этрурия и др.) одеты. И в подавляющем большинстве "уличных" сценариев на свободной женщине кроме нижней одежды (хитон, туника) присутствовал как минимум еще один предмет верхней одежды.
Тех, однако, случаев, когда лица женского пола находились в общественном пространстве в одной только нижней одежде, было вполне достаточно, чтобы убедиться в отсутствии у них нижнего белья в современном понимании.
Так, в "Лисистрате" Аристофана (411 г. до н.э.) содержится несколько чрезвычайно иллюстративных для данного вопроса сцен. Хотя в аттической комедии женщин изображали мужчины, профессор Джеффри Хендерсон, исследовавший оригинальную постановку "Лисистраты", сообщает, что костюмы, которые использовались героями и хористами в спектакле - это именно те одежды, которые их женские прототипы надевали в повседневной жизни, то есть хитон и гиматий. Женский пол изображался прикрепленными к одежде мужчин-актеров бюстом и женскими гениталиями.
По сюжету "Лисистраты", на перепалку со стариками женщины являются в одних коротких хитонах. Происходит следующий диалог:
Предводительница женщин:
- Так ногой ударю в бок!
Предводитель стариков:
- Все откроешь, берегись!
Предводительница женщин
- И пускай! Хоть я стара,
Не увидишь ты волос:
Гладко все и чисто все,
Выжжено на свечке.
(перевод А.Пиотровского)
При всем огромном уважении к Пиотровскому, поэтический перевод допускает известную поливариантность. У перевода Пиотровского имеются две крупные проблемы: во-первых, он не смешит, а во-вторых, недостаточно погружает современного читателя в культурный контекст произведения, как мы это уже видели при анализе диалога Лисистраты и Лампито.
Возьмем, к примеру следующий английский перевод:
Woman
- Learn what kicks my legs can make
Man
- Raise then up, and you'll expose
Woman
- Nay, you'll see there, I engage,
All is well kept despite my age,
And tended smooth enough to slip
From any adversary's grip.
То есть,
// - Узнаешь, на какие пинки способны мои ноги
- Задерешь их и (все) покажешь
- Нет, увидишь ты там, я гарантирую это, что "все" содержится в полном порядке, несмотря на мой возраст, и достаточно гладко выделано, чтобы ускользнуть от хватки любого соперника. //
(Перевод наш)
Преимуществом такого перевода является контекстуальная отсылка к античному атлетизму вообще и к (маргинальному для аттических греков) женскому атлетизму в частности. Действительно, в "Диалогах гетер" Лукиана Самосатского (II в. н.э.) активная лесбиянка Мегилла, в доказательство свой половой роли
разгорячившись [...] тело показала обритое совсем, как у самых мужественных атлетов.
Таким образом, реплика старой женщины обретает как минимум двойной комизм: во-первых, женщина, так и не показав свою вульву, рассказывает о ней всë, демонстрируя отсутствие стыдливости, что служит цели возбуждения мужчины, а во-вторых, она как-бы приравнивает себя к "самому мужественному из атлетов", занимает активную, "мужскую" позицию, тем самым атакуя мужественность собеседника, ответив (как ей кажется) достойно на разоблачение им ее физической слабости и половой уязвимости. Две противоположные модели поведения, доведенные до крайности (подкупающий своей прямотой вариант женского соблазнения и карикатурная маскулинность) соединяются и сталкиваются в одной саморазоблачительно-дигнитативной реплике, что и производит сильный комический эффект.
Не менее интересен и прозаический английский перевод этого фрагмента:
Kallyki
What about if I kicked your legs and smashed them to little bits?
Philourgos
You'd be lifting your leg too high and showing your cunt, if you tried that.
Kallyki
Ha! You won't be seeing much down there. We older ladies like to exfoliate. I've shaved off all of mine last night, by the light of the oil lamp.
То есть,
// Каллики
- Что если я пну тебя по ногам и разобью их в кровь?
Филург
- Если ты попытаешься сделать это, ты задерешь ноги слишком высоко и покажешь свою п**ду.
Каллики
- Ха! Ты не увидишь там внизу слишком многого. Мы, женщины постарше, любим избавляться от растительности. Я еще ночью выжгла там все огнем масляной лампы. //
(Перевод наш)
Наконец, наш собственный современный эквиритмический рифмованный перевод:
// Каллики
- Щас как дам тебе под зад!
Филург
- Бойся, выпадет п**да
Каллики
- Ну и пусть, валяй, глазей
Хоть тебя я постарей
Снизу я гладка как мрамор
Хочешь - ставь меня в музей. //
Суммируя: из текста Аристофана прямо следует, что женщины в Афинах и Спарте на улице носили хитон на голое тело. Более короткий спартанский хитон мог при некоторых обстоятельствах (в танце, драке и т.п.) приводить к экспозиции вульвы (а хитониск и тем более эксомида приводили к ней нормативно).
Наконец, открыть на всеобщее обозрение лобковые волосы, кажется, означало для эллинки совершить куда более грубое действие, чем "сверкнуть" гладким лобком. Первое было "чем-то", второе же, особенно с учетом низкой посадки вульвы у женщин древности - было в общем-то "ничем", а в ряде публичных контекстов (модном, сценическом, спортивном и др., см. далее) и вовсе оборачивалось в полную нормативность, как у древних египтянок. Интересно, что эта эллинизированная эстетика низа прямо противоположна убеждениям, скажем, современных японцев.
Первопричина всего этого - в господстве античного эстетического идеала тела молодого атлета над любым другим телом. Натурализм противоречил бы "аэродинамизму" античного канона, а депиляция области гениталий для обоих полов, напротив, считалась приближением к атлетическому идеалу, то есть к идеалу мужественности, который ассоциировался с борцами палестры.
Именно отсюда происходит идеальная гладкость низа античных статуй Венеры, на долгое время ставшая, в результате прискорбного новоевропейского карго-культа, источником эстетики женской наготы для Нового Времени, начиная с итало-французского изобразительного канона XVII века. До его победы, в произведениях т.н. Северного Возрождения, вульва свободно изображалась, поскольку северные художники ориентировались еще на живых современниц, а не на антики с территории Италии (которые на тот момент до Северной Европы еще не доходили).
[Немецкая гравюра 16 века на популярный сюжет "Песочные часы", изображающая женщину в реалистической манере, без подражания антикам]
[Продолжение следует]