О куске хлеба или о варварском воспитании.
Уборка уже была закончена, когда я зашла на заднюю кухню самолета. Мой взгляд упал на кусок хлеба, аккуратно завернутого в прозрачный прямоугольный целлофановый пакет. Он лежал на полу, как какой-то неубранный мусор. Сердце мое сжалось от этой картины. Я подошла и аккуратно его подняла, положила в тележку.
Буквально на днях я читала в журнале «Geo» целую статью, посвященную 70-летию со дня блокады Ленинграда. Статья называется «900 дней» (столько длилась блокада), и она построена из воспоминаний выживших людей, из публикации рассекреченных документов немцев, из писем солдат к матерям и из дневниковых записей людей, которые умерли, так и не дожив до победы. Страшно читать это. У меня внутри всё переворачивается от того, что люди пережили. «По разным оценкам, за годы блокады здесь (в крематории Ленинграда) будут сожжены останки от 100 до 600 тысяч человек». «Блокада сравнима только с Холокостом. В блокадном кольце, вместе с беженцами и жителями пригородных районов, оказалось около 3,4 миллиона человек, к зиме 1943/44 года осталось 600 тысяч. По крайней мере, миллион человек умерло от голода. Число жертв значительно превысило число сумевших выбраться из блокадного города по ледовой «Дороге жизни». Линия фронта шла по жилым районам, по летним резиденциям российским императоров. Зафиксированы тысячи случаев людоедства. Ни один город Европы не испытывал в годы Второй Мировой таких трагических опустошений». Это уже выдержки из следующей статьи Льва Лурье (писателя, журналиста, кандидата исторических наук) «Беда и слава».
«В послевоенные годы было мало праздников, 9 мая долгое время не был выходным днем, но мы обязательно отмечали День Победы, - вспоминает Лидия Петровна, направляясь в ближайший к дому парк «Сосновка», к мемориалу летчикам, погибшим во время войны. - Мама пекла пирог с капустой, мы собирались с родственниками, вспоминали войну и блокаду. Этот пирог символизировал для нас конец голодных времен и торжество мирного времени». Она уверена: зимой 1941-го она выжила благодаря двум бутылкам вина, чудом оказавшимся дома. Вино пили по ложке в день.
У изголовья кровати Галины Александровны Печень пристроен радиоприемник, из него льются звуки трансляции парада на Красной площади. Галина Александровна слушает парад. Потому что почти ничего не видит. Зимой 1941-го каждый её день тоже начинался с радио. 13-летняя девочка, лежа одна под старыми одеялами в промерзшей квартире, слушала сводки о боях на Ленинградском фронте. Они придавали ей сил, заставляли вставать и идти в длинную очередь за хлебом. Мать, работавшая сутками в госпитале, отдавала дочке свою продуктовую карточку, по которой Галя получала дополнительные 125 граммов хлеба в день. «Та вторая порция хлеба и спасла мне жизнь, - говорит Галина Александровна, сидя за столом, уставленными пузырьками с лекарствами. - В первые годы после войны мы собирались в День Победы с родственниками, накрывали худо-бедно стол и клялись, что больше никогда не уроним на пол ни крошки хлеба».
125 грамм хлеба - это маленький кусочек, ломтик можно сказать, который спас жизнь человека, теперь такой же кусок небрежно валялся на полу в самолете. По нему можно было топтаться, пнуть его ногой и не даже заметить. Понимаете, как изменилось за 70 лет отношение к хлебу? Я уверена, что не только люди, прошедшие блокаду, так трепетно относятся к хлебу, люди, которые выжили в войне, знают настоящую цену 125 грамм этого простого продукта. Зато поколение, выросшее позже, и не читавшее историю, документы военных лет, совершенно не ценит мирное время и не понимает, насколько они счастливы, не зная такого ужасного голода. Люди не дорожат хлебом. Каждый день только с одного самолета А-320 (что могу наблюдать я), выбрасывается огромное количество еды, которая ещё пригодна к употреблению. И она не отдается животным или птицам, она выбрасывается в канализационные стоки, в помои, где она просто будет сгнивать или её сожгут с другими отходами.
Я сама наблюдаю часто картину, как пассажиры небрежно кидают остатки хлеба или булочки ко мне в тележку с мусором, как пинают ногой хлеб - одним словом, издеваются над ним. Тоже происходит и с другими продуктами. Мне хочется кричать. Люди, неужели вы настолько приелись, настолько обожрались (извиняюсь за столько низкую лексику), что вы не цените самое ценное? Неужели, нашей стране нужно ещё раз пережить эту страшную блокаду, чтобы людям научиться бережно относится к продуктам, к хлебу? К рациональному использованию сырья, к каким-либо вещам?
В нашей семье не принято выбрасывать хлеб. Это от мамы. Точнее она в нас заложила в детстве это правило - никогда не выкидывать хлеб. Не знаю, откуда у неё внутри такой стержень, наверное, от бабушки. Её бабушка очень хорошо воспитала, много вложила в неё всего доброго, светлого, а, главное, посеяла в сердце своей внучки правильное отношение к людям и вещам. Ну, так вот, если у нас остается в доме хлеб, и он уже начинает засыхать, либо просто становится несвежим, не мягким, то мама садится за стол, долго и кропотливо начинает его резать на мелкие-мелкие кусочки для птиц. Мы всегда выносим старый хлеб птицам. Зимой для них это просто спасение от голода.
И я знаю, так делают многие люди. Мы часто наблюдаем с мамой во дворе нашего дома, как сердобольная старушка бережно крошит хлеб подлетевшим воробьям и гулям.
Так почему же, кто-то хранит хлеб как что-то по-настоящему ценное, важное, необходимое для жизни, а кто-то топчет его ногами, надкусив небольшой кусок? В чём тут дело? Я думаю в воспитании. Точнее, в его присутствии или отсутствии. Или я бы даже сказала, в варварском воспитании, где нет ничего святого, где не почитаются старшие, не уважаются люди ниже социальным статусом и положением.
С воскресенья на понедельник я летела в Екатеринбург. Это город, в котором мы прожили 9 лет. Город, в котором осталось много воспоминаний, друзей, родственников. Можно сказать, город, который мне небезразличен. Летели на самолете А-320, почти полная загрузка в эконом-классе (туда летели 116 человек, обратно - 113). Я смотрела на людей и удивлялась их поведению. Все какие-то с претензией, слово «пожалуйста» для них незнакомо, как и «спасибо», отношение к бортпроводникам хамское. Моё сердце наполнялось болью. Болью за людей, за свою Родину. За то, куда катится наше человечество - оно деградирует.
Психологи говорят, что в самолете у людей возникает стрессовое состояние и поэтому они начинают вести себя неадекватно. Но ведь бортпроводники - тоже люди, почему мы не впадаем в какое-то аффектное состояние, и не ведем себя неподобающим образом? Мы не проходим никакие предполетные тренинги, с нами никто не ведет беседу перед рейсом, просто мы берем себя в руки и работаем. Так почему же пассажирам можно вести себя как последнее быдло - как смесь животного с человеческим обликом, кто им дал такое право?
Меня уже не раз обижали люди в самолете. Помню рейс в Венецию. Пришел молодой человек с девушкой. Разложили на полке свои вещи, я подошла и попросила вежливо положить их более компактно. Вместо этого молодой человек стал на меня наезжать, что я его тревожу, привязалась к нему и т.д. Всё он это говорил таким тоном и с таким выражением лица, что потом, когда мы пошли показывать Аварийно-Спасательное Оборудование, я стояла и еле сдерживала слезы. Они хотели градом сыпаться из меня. Сразу вспомнила собеседование, когда пришла устраивать на работу, меня спросили: «Если Вас публично оскорбит пассажир, Вы не расплачетесь?» Я ответила, что нет. Наврала, однако (улыбка).
Я как человек верующий всегда стараюсь молиться за таких людей, чтобы Бог сам с ними разобрался. И я знаю, что существуют законы, которым подчиняются все люди на земле, хотят они этого или нет. А именно, закон - что посеешь, то и пожнешь. И как мы относимся к окружающим нас людям, так и к нам потом будут относиться.
Я очень люблю свою работу, постоянно разные люди, интересные личности, но с самого начала, меня удивлял тот факт, как человек с виду прилично одетый, такой весь интеллигентный из себя, может вести себя по-хамски? Неужели, у него нет воспитания, неужели в детстве, ему не говорили, как себя нужно вести в обществе?
Понимаете, ход моей мысли?!
Вспомнился вчерашний инцидент. Вышли мы с коллегой показывать Аварийно-Спасательное оборудование самолета. В самом начале экономического класса сидела женщина с двумя детьми и мужем. Вдруг она срывается с места и бежит с маленьким ребенком на руках в сторону туалета. Ребёнку около года, он в памперсе. В это время мы стоим и машем руками, показывая аварийные выходы. Она толкает нас и мчится на пролом. Я стояла в середине салона, ближе к туалетам. Оказалось, ей нужен был пеленальный столик. Она забежала на кухню, думая, что он там, ничего не найдя, подбежала ко мне с вопросом, где находится пеленальный столик. У меня в это время идет фраза: «Светящаяся дорожка вдоль прохода будет указывать направление к выходам…» То есть я не могу отвечать на её вопросы - у меня важная часть, безопасность остальных 119 пассажиров. Я отвечаю за них. Я отрываюсь от демонстрации и говорю громко: «Столик в Т-У-А-Л-Е-Т-Е!!!» Поскакал за ней её муж. После демонстрации АСС, захожу я в туалет, в туалете столик не убран, кругом все валяется, мусор. Слава Богу, что памперс не выбросили в унитаз - догадались, а то была у нас одна такая умница, потом туалет вообще не работал.
Я смотрела потом на эту семью и думала: «Вот, что они заложат в своих детей, если у них у самих нет элементарного воспитания, правил приличия?! Если они не уважают других людей, как они смогут научить своих детей уважать других?» Неужели, нельзя было дождаться пока мы закончим демонстрацию? Ребенок у неё, ещё раз повторюсь, был в памперсе, то есть ничего там не текло, не промокало, не требовало такой срочности, чтобы вот так сломя голову и задевая других, бежать в туалет, во время важной части предполетной подготовки. Все пассажиры должны сидеть на своих местах и внимательно слушать, что говорится и, что мы показываем. Ведь в какой-то аварийной ситуации они должны позаботиться о себе и помочь другим.
Я думала о том, что я ведь так могла ударить её и ребенка руками, потому что я не вижу, что происходит у меня за спиной.
Потом меня удивил мужчина. Два раза просил у меня кофе, я ему приносила. Но уже когда мы стали снижаться и подготавливать кабину к посадке, мы с коллегой слили все из чайников и кофейников (по правилам безопасности). Мужчина попросил ещё раз кофе, я ему вежливо с улыбкой объяснила, что мы готовимся к посадке и уже горячими напитками не обслуживаем. На что он мне ответил: «Тогда черный крепкий чай, п-та». No comments.
В общем, екатеринбуржцы меня огорчили. До этого я не любила этот рейс, сейчас просто буду молиться, чтобы меня больше никогда не поставили в Екатеринбург.
Другое дело, Евпропа…Париж, Барселона, Мадрид. Вот что я люблю.
Буквально на днях я читала в журнале «Geo» целую статью, посвященную 70-летию со дня блокады Ленинграда. Статья называется «900 дней» (столько длилась блокада), и она построена из воспоминаний выживших людей, из публикации рассекреченных документов немцев, из писем солдат к матерям и из дневниковых записей людей, которые умерли, так и не дожив до победы. Страшно читать это. У меня внутри всё переворачивается от того, что люди пережили. «По разным оценкам, за годы блокады здесь (в крематории Ленинграда) будут сожжены останки от 100 до 600 тысяч человек». «Блокада сравнима только с Холокостом. В блокадном кольце, вместе с беженцами и жителями пригородных районов, оказалось около 3,4 миллиона человек, к зиме 1943/44 года осталось 600 тысяч. По крайней мере, миллион человек умерло от голода. Число жертв значительно превысило число сумевших выбраться из блокадного города по ледовой «Дороге жизни». Линия фронта шла по жилым районам, по летним резиденциям российским императоров. Зафиксированы тысячи случаев людоедства. Ни один город Европы не испытывал в годы Второй Мировой таких трагических опустошений». Это уже выдержки из следующей статьи Льва Лурье (писателя, журналиста, кандидата исторических наук) «Беда и слава».
«В послевоенные годы было мало праздников, 9 мая долгое время не был выходным днем, но мы обязательно отмечали День Победы, - вспоминает Лидия Петровна, направляясь в ближайший к дому парк «Сосновка», к мемориалу летчикам, погибшим во время войны. - Мама пекла пирог с капустой, мы собирались с родственниками, вспоминали войну и блокаду. Этот пирог символизировал для нас конец голодных времен и торжество мирного времени». Она уверена: зимой 1941-го она выжила благодаря двум бутылкам вина, чудом оказавшимся дома. Вино пили по ложке в день.
У изголовья кровати Галины Александровны Печень пристроен радиоприемник, из него льются звуки трансляции парада на Красной площади. Галина Александровна слушает парад. Потому что почти ничего не видит. Зимой 1941-го каждый её день тоже начинался с радио. 13-летняя девочка, лежа одна под старыми одеялами в промерзшей квартире, слушала сводки о боях на Ленинградском фронте. Они придавали ей сил, заставляли вставать и идти в длинную очередь за хлебом. Мать, работавшая сутками в госпитале, отдавала дочке свою продуктовую карточку, по которой Галя получала дополнительные 125 граммов хлеба в день. «Та вторая порция хлеба и спасла мне жизнь, - говорит Галина Александровна, сидя за столом, уставленными пузырьками с лекарствами. - В первые годы после войны мы собирались в День Победы с родственниками, накрывали худо-бедно стол и клялись, что больше никогда не уроним на пол ни крошки хлеба».
125 грамм хлеба - это маленький кусочек, ломтик можно сказать, который спас жизнь человека, теперь такой же кусок небрежно валялся на полу в самолете. По нему можно было топтаться, пнуть его ногой и не даже заметить. Понимаете, как изменилось за 70 лет отношение к хлебу? Я уверена, что не только люди, прошедшие блокаду, так трепетно относятся к хлебу, люди, которые выжили в войне, знают настоящую цену 125 грамм этого простого продукта. Зато поколение, выросшее позже, и не читавшее историю, документы военных лет, совершенно не ценит мирное время и не понимает, насколько они счастливы, не зная такого ужасного голода. Люди не дорожат хлебом. Каждый день только с одного самолета А-320 (что могу наблюдать я), выбрасывается огромное количество еды, которая ещё пригодна к употреблению. И она не отдается животным или птицам, она выбрасывается в канализационные стоки, в помои, где она просто будет сгнивать или её сожгут с другими отходами.
Я сама наблюдаю часто картину, как пассажиры небрежно кидают остатки хлеба или булочки ко мне в тележку с мусором, как пинают ногой хлеб - одним словом, издеваются над ним. Тоже происходит и с другими продуктами. Мне хочется кричать. Люди, неужели вы настолько приелись, настолько обожрались (извиняюсь за столько низкую лексику), что вы не цените самое ценное? Неужели, нашей стране нужно ещё раз пережить эту страшную блокаду, чтобы людям научиться бережно относится к продуктам, к хлебу? К рациональному использованию сырья, к каким-либо вещам?
В нашей семье не принято выбрасывать хлеб. Это от мамы. Точнее она в нас заложила в детстве это правило - никогда не выкидывать хлеб. Не знаю, откуда у неё внутри такой стержень, наверное, от бабушки. Её бабушка очень хорошо воспитала, много вложила в неё всего доброго, светлого, а, главное, посеяла в сердце своей внучки правильное отношение к людям и вещам. Ну, так вот, если у нас остается в доме хлеб, и он уже начинает засыхать, либо просто становится несвежим, не мягким, то мама садится за стол, долго и кропотливо начинает его резать на мелкие-мелкие кусочки для птиц. Мы всегда выносим старый хлеб птицам. Зимой для них это просто спасение от голода.
И я знаю, так делают многие люди. Мы часто наблюдаем с мамой во дворе нашего дома, как сердобольная старушка бережно крошит хлеб подлетевшим воробьям и гулям.
Так почему же, кто-то хранит хлеб как что-то по-настоящему ценное, важное, необходимое для жизни, а кто-то топчет его ногами, надкусив небольшой кусок? В чём тут дело? Я думаю в воспитании. Точнее, в его присутствии или отсутствии. Или я бы даже сказала, в варварском воспитании, где нет ничего святого, где не почитаются старшие, не уважаются люди ниже социальным статусом и положением.
С воскресенья на понедельник я летела в Екатеринбург. Это город, в котором мы прожили 9 лет. Город, в котором осталось много воспоминаний, друзей, родственников. Можно сказать, город, который мне небезразличен. Летели на самолете А-320, почти полная загрузка в эконом-классе (туда летели 116 человек, обратно - 113). Я смотрела на людей и удивлялась их поведению. Все какие-то с претензией, слово «пожалуйста» для них незнакомо, как и «спасибо», отношение к бортпроводникам хамское. Моё сердце наполнялось болью. Болью за людей, за свою Родину. За то, куда катится наше человечество - оно деградирует.
Психологи говорят, что в самолете у людей возникает стрессовое состояние и поэтому они начинают вести себя неадекватно. Но ведь бортпроводники - тоже люди, почему мы не впадаем в какое-то аффектное состояние, и не ведем себя неподобающим образом? Мы не проходим никакие предполетные тренинги, с нами никто не ведет беседу перед рейсом, просто мы берем себя в руки и работаем. Так почему же пассажирам можно вести себя как последнее быдло - как смесь животного с человеческим обликом, кто им дал такое право?
Меня уже не раз обижали люди в самолете. Помню рейс в Венецию. Пришел молодой человек с девушкой. Разложили на полке свои вещи, я подошла и попросила вежливо положить их более компактно. Вместо этого молодой человек стал на меня наезжать, что я его тревожу, привязалась к нему и т.д. Всё он это говорил таким тоном и с таким выражением лица, что потом, когда мы пошли показывать Аварийно-Спасательное Оборудование, я стояла и еле сдерживала слезы. Они хотели градом сыпаться из меня. Сразу вспомнила собеседование, когда пришла устраивать на работу, меня спросили: «Если Вас публично оскорбит пассажир, Вы не расплачетесь?» Я ответила, что нет. Наврала, однако (улыбка).
Я как человек верующий всегда стараюсь молиться за таких людей, чтобы Бог сам с ними разобрался. И я знаю, что существуют законы, которым подчиняются все люди на земле, хотят они этого или нет. А именно, закон - что посеешь, то и пожнешь. И как мы относимся к окружающим нас людям, так и к нам потом будут относиться.
Я очень люблю свою работу, постоянно разные люди, интересные личности, но с самого начала, меня удивлял тот факт, как человек с виду прилично одетый, такой весь интеллигентный из себя, может вести себя по-хамски? Неужели, у него нет воспитания, неужели в детстве, ему не говорили, как себя нужно вести в обществе?
Понимаете, ход моей мысли?!
Вспомнился вчерашний инцидент. Вышли мы с коллегой показывать Аварийно-Спасательное оборудование самолета. В самом начале экономического класса сидела женщина с двумя детьми и мужем. Вдруг она срывается с места и бежит с маленьким ребенком на руках в сторону туалета. Ребёнку около года, он в памперсе. В это время мы стоим и машем руками, показывая аварийные выходы. Она толкает нас и мчится на пролом. Я стояла в середине салона, ближе к туалетам. Оказалось, ей нужен был пеленальный столик. Она забежала на кухню, думая, что он там, ничего не найдя, подбежала ко мне с вопросом, где находится пеленальный столик. У меня в это время идет фраза: «Светящаяся дорожка вдоль прохода будет указывать направление к выходам…» То есть я не могу отвечать на её вопросы - у меня важная часть, безопасность остальных 119 пассажиров. Я отвечаю за них. Я отрываюсь от демонстрации и говорю громко: «Столик в Т-У-А-Л-Е-Т-Е!!!» Поскакал за ней её муж. После демонстрации АСС, захожу я в туалет, в туалете столик не убран, кругом все валяется, мусор. Слава Богу, что памперс не выбросили в унитаз - догадались, а то была у нас одна такая умница, потом туалет вообще не работал.
Я смотрела потом на эту семью и думала: «Вот, что они заложат в своих детей, если у них у самих нет элементарного воспитания, правил приличия?! Если они не уважают других людей, как они смогут научить своих детей уважать других?» Неужели, нельзя было дождаться пока мы закончим демонстрацию? Ребенок у неё, ещё раз повторюсь, был в памперсе, то есть ничего там не текло, не промокало, не требовало такой срочности, чтобы вот так сломя голову и задевая других, бежать в туалет, во время важной части предполетной подготовки. Все пассажиры должны сидеть на своих местах и внимательно слушать, что говорится и, что мы показываем. Ведь в какой-то аварийной ситуации они должны позаботиться о себе и помочь другим.
Я думала о том, что я ведь так могла ударить её и ребенка руками, потому что я не вижу, что происходит у меня за спиной.
Потом меня удивил мужчина. Два раза просил у меня кофе, я ему приносила. Но уже когда мы стали снижаться и подготавливать кабину к посадке, мы с коллегой слили все из чайников и кофейников (по правилам безопасности). Мужчина попросил ещё раз кофе, я ему вежливо с улыбкой объяснила, что мы готовимся к посадке и уже горячими напитками не обслуживаем. На что он мне ответил: «Тогда черный крепкий чай, п-та». No comments.
В общем, екатеринбуржцы меня огорчили. До этого я не любила этот рейс, сейчас просто буду молиться, чтобы меня больше никогда не поставили в Екатеринбург.
Другое дело, Евпропа…Париж, Барселона, Мадрид. Вот что я люблю.