КАК ДЕЛАЮТСЯ НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ
(Из прежних публикаций; с постскриптумом. Для А. Алёшина)
Текст написан в бытность мою заместителем директора ГКЦМ В.С. Высоцкого по музейной и научной работе. Впервые опубл. в составе: Крылов А.Е. Заметки администратора на полях высоцковедения // Вопросы литературы. 2002. № 4 (июль-авг.).
КАК ДЕЛАЮТСЯ НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ
Ни в коем случае не претендуя на сравнение масштаба наших находок с открытием известного учёного, пострадавшего от упавшего на голову яблока, акцентируем внимание читателя лишь на аналогичном способе исследований.
Источники аллюзий и реминисценций, о которых здесь пойдёт речь, помогло найти коллекционирование всевозможных цитат Высоцкого в нашей речи. Недавно один из постоянных авторов ежегодника «Мир Высоцкого», издаваемого Музеем, принёс вырезки с такими цитатами и заголовками. Среди других принесённых газетных материалов был такой, который назывался «Но лишь одно меня тревожит». Ничего не подозревая, я согласился с тем, что, возможно, источником этого названия является финал известной песни 1969 года:
Да, правда - тот, кто хочет, тот и может,
Да, правда - сам виновен, бог со мной,
Да, правда, - но одно меня тревожит:
Кому сказать спасибо, что - живой!
Сотрудница книжных фондов понесла статью к себе в отдел, чтобы сверить наличие её с вырезками в соответствующей заветной папке. Но, проходя по длинному музейному коридору, она неожиданно для себя пропела продолжение заголовка, оказавшегося поистине народной песней из давнего кинофильма с участием Утёсова:
Но лишь одно меня тревожит,
Унося покой и сон,
Когда влюблён...
Сердце, тебе не хочется покоя...
Годом позже написания песни с рефреном «Скажи ещё спасибо, что живой» - в 1970-м - Высоцкий назвал своей любимой песней великую «Священную войну», автором слов которой тоже считали В. И. Лебедева-Кумача.
Как видим, оказалось, что это не единственная ниточка, связывающая двух поэтов. С той лишь разницей, что в оригинале у Лебедева-Кумача процитированная выше строка звучит несколько по-иному: «Но лишь одно из них [ласковых имён. - А. К.] тревожит».
Однако не исключено, что, как и многие советские граждане, Высоцкий не знал авторов окружавших его массовых песен и потому не связывал две из них, процитированных на этой странице, как между собой, так и с именем известного поэта-песенника.
На описанный случай удивительно похож другой, который почти повторил ситуацию, отразив её, правда, зеркально. При разборке принесённых кем-то вырезок с цитатами из песен Булата Окуджавы я споткнулся на заголовке «И когда наши девушки сменят шинели на платьица?». Соображая, в какой же конверт положить новую вырезку, признаюсь, я какое-то время перебирал в уме военные песни Окуджавы, - пока не понял, что эта строка принадлежит... Высоцкому:
А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица...
(«Песня о новом времени»)
Просто чьё-то подсознание, выделив сосредоточенные в строке слова: девушки, платьица, шинели и даже знакомый по песне «А мы швейцару...» (1957) образ наши девушки, - прочно связало её с именем другого автора военных (а точнее, антивоенных) песен. Впрочем, последнее словосочетание характерно именно для Окуджавы, и не только для раннего:
А где же наши женщины, дружок...
(«Песенка о солдатских сапогах», 1956-1957);
И плачут наши сёстры, как Ярославны, вслед...
(«Прощание с Польшей», 1964-1965)
- но и для более позднего (наши девушки просто продолжали взрослеть вместе с автором):
И наша жизнь, и наши дамы, господа!..
(«Ещё один романс», 1979)
Обнаружение нечаянной и, как видим, вполне объяснимой ошибки в одно мгновение сделало очевидной связь «Песни о новом времени» Высоцкого, написанной на рубеже 1966 и 1967 годов, с песней Окуджавы, и в частности, вот с этой:
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестрёнкам своим...
Ведь песня Высоцкого вступает в прямой диалог с песней «До свидания, мальчики» (1958), вернее она - о том новом времени, о котором говорится у Окуджавы:
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведём с ними счёты потом.
То есть - «когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется». Об этом потом и напоминает Высоцкий:
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!
И в данном случае уже неоспоримо, что Высоцкий не только мог знать, но и знал раннее творчество своего (по его же определению) «духовного отца».
Однако наша история не закончилась на этой находке. Судьбе было угодно, как и в происшествии с упавшим яблоком, доказать неслучайность описанного события. Когда записки, которые вы читаете, были уже в редакции, другой собиратель подарил нам две папки вырезок того же рода. В той, где были бережно отсортированы статьи с заголовками из Окуджавы, лежала... точно такая же вырезка, названная по строке Высоцкого - «И когда наши девушки сменят шинели на платьица?» из еженедельника «Мегаполис-экспресс» (ещё того, не жёлтого) за 1991 год.
С точки зрения теории вероятности - результат стопроцентный: два человека, знающих бардовскую классику наизусть и решивших сохранить одну и ту же вырезку с «высоцким» заголовком, независимо друг от друга приписали эту цитату Окуджаве.
Руководствуясь исключительно своим подсознанием.
P. S. (2009) Недавно история повторилась в очередной раз, но уже на другом витке и, как водится, с другой строчкой. Это и заставило вспомнить старую публикацию.
Мой товарищ, который уже много лет помогает мне пополнять мою личную коллекцию, принёс очередную партию вырезок с заголовками из авторской песни. Среди них был такой: «Монблан подо мною». Моя первая реакция: «Это ж - “Кавказ подо мной, один в вышине...” Зачем нам Пушкин?!». - «Какой Пушкин! - невозмутимо отвечал мне коллега: - Высоцкий! “Весь мир подо мною, ты счастлив и нем...”»
...Так литературный комментарий к песне «Вершина» пополнился упоминанием о пушкинских корнях.
Текст написан в бытность мою заместителем директора ГКЦМ В.С. Высоцкого по музейной и научной работе. Впервые опубл. в составе: Крылов А.Е. Заметки администратора на полях высоцковедения // Вопросы литературы. 2002. № 4 (июль-авг.).
КАК ДЕЛАЮТСЯ НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ
Ни в коем случае не претендуя на сравнение масштаба наших находок с открытием известного учёного, пострадавшего от упавшего на голову яблока, акцентируем внимание читателя лишь на аналогичном способе исследований.
Источники аллюзий и реминисценций, о которых здесь пойдёт речь, помогло найти коллекционирование всевозможных цитат Высоцкого в нашей речи. Недавно один из постоянных авторов ежегодника «Мир Высоцкого», издаваемого Музеем, принёс вырезки с такими цитатами и заголовками. Среди других принесённых газетных материалов был такой, который назывался «Но лишь одно меня тревожит». Ничего не подозревая, я согласился с тем, что, возможно, источником этого названия является финал известной песни 1969 года:
Да, правда - тот, кто хочет, тот и может,
Да, правда - сам виновен, бог со мной,
Да, правда, - но одно меня тревожит:
Кому сказать спасибо, что - живой!
Сотрудница книжных фондов понесла статью к себе в отдел, чтобы сверить наличие её с вырезками в соответствующей заветной папке. Но, проходя по длинному музейному коридору, она неожиданно для себя пропела продолжение заголовка, оказавшегося поистине народной песней из давнего кинофильма с участием Утёсова:
Но лишь одно меня тревожит,
Унося покой и сон,
Когда влюблён...
Сердце, тебе не хочется покоя...
Годом позже написания песни с рефреном «Скажи ещё спасибо, что живой» - в 1970-м - Высоцкий назвал своей любимой песней великую «Священную войну», автором слов которой тоже считали В. И. Лебедева-Кумача.
Как видим, оказалось, что это не единственная ниточка, связывающая двух поэтов. С той лишь разницей, что в оригинале у Лебедева-Кумача процитированная выше строка звучит несколько по-иному: «Но лишь одно из них [ласковых имён. - А. К.] тревожит».
Однако не исключено, что, как и многие советские граждане, Высоцкий не знал авторов окружавших его массовых песен и потому не связывал две из них, процитированных на этой странице, как между собой, так и с именем известного поэта-песенника.
На описанный случай удивительно похож другой, который почти повторил ситуацию, отразив её, правда, зеркально. При разборке принесённых кем-то вырезок с цитатами из песен Булата Окуджавы я споткнулся на заголовке «И когда наши девушки сменят шинели на платьица?». Соображая, в какой же конверт положить новую вырезку, признаюсь, я какое-то время перебирал в уме военные песни Окуджавы, - пока не понял, что эта строка принадлежит... Высоцкому:
А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица...
(«Песня о новом времени»)
Просто чьё-то подсознание, выделив сосредоточенные в строке слова: девушки, платьица, шинели и даже знакомый по песне «А мы швейцару...» (1957) образ наши девушки, - прочно связало её с именем другого автора военных (а точнее, антивоенных) песен. Впрочем, последнее словосочетание характерно именно для Окуджавы, и не только для раннего:
А где же наши женщины, дружок...
(«Песенка о солдатских сапогах», 1956-1957);
И плачут наши сёстры, как Ярославны, вслед...
(«Прощание с Польшей», 1964-1965)
- но и для более позднего (наши девушки просто продолжали взрослеть вместе с автором):
И наша жизнь, и наши дамы, господа!..
(«Ещё один романс», 1979)
Обнаружение нечаянной и, как видим, вполне объяснимой ошибки в одно мгновение сделало очевидной связь «Песни о новом времени» Высоцкого, написанной на рубеже 1966 и 1967 годов, с песней Окуджавы, и в частности, вот с этой:
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестрёнкам своим...
Ведь песня Высоцкого вступает в прямой диалог с песней «До свидания, мальчики» (1958), вернее она - о том новом времени, о котором говорится у Окуджавы:
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведём с ними счёты потом.
То есть - «когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется». Об этом потом и напоминает Высоцкий:
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!
И в данном случае уже неоспоримо, что Высоцкий не только мог знать, но и знал раннее творчество своего (по его же определению) «духовного отца».
Однако наша история не закончилась на этой находке. Судьбе было угодно, как и в происшествии с упавшим яблоком, доказать неслучайность описанного события. Когда записки, которые вы читаете, были уже в редакции, другой собиратель подарил нам две папки вырезок того же рода. В той, где были бережно отсортированы статьи с заголовками из Окуджавы, лежала... точно такая же вырезка, названная по строке Высоцкого - «И когда наши девушки сменят шинели на платьица?» из еженедельника «Мегаполис-экспресс» (ещё того, не жёлтого) за 1991 год.
С точки зрения теории вероятности - результат стопроцентный: два человека, знающих бардовскую классику наизусть и решивших сохранить одну и ту же вырезку с «высоцким» заголовком, независимо друг от друга приписали эту цитату Окуджаве.
Руководствуясь исключительно своим подсознанием.
P. S. (2009) Недавно история повторилась в очередной раз, но уже на другом витке и, как водится, с другой строчкой. Это и заставило вспомнить старую публикацию.
Мой товарищ, который уже много лет помогает мне пополнять мою личную коллекцию, принёс очередную партию вырезок с заголовками из авторской песни. Среди них был такой: «Монблан подо мною». Моя первая реакция: «Это ж - “Кавказ подо мной, один в вышине...” Зачем нам Пушкин?!». - «Какой Пушкин! - невозмутимо отвечал мне коллега: - Высоцкий! “Весь мир подо мною, ты счастлив и нем...”»
...Так литературный комментарий к песне «Вершина» пополнился упоминанием о пушкинских корнях.