Восемь часов ужаса / Hachijikan no kyôfu (Япония, 1957, реж. Судзуки Сэйдзюн)
В пятилетку от "Молодости зверя" (1963) до "Рождённого убивать" (1967) Судзуки Сэйдзюн (1923-2017) снял энное число любопытнейших фильмов, за что ему остались (по сей день) благодарны широкие круги узкой общественности тру-синефилов, а уставшая ждать чудес окупаемости кинокомпания Никкацу разорвала контракт и вытолкала взашей. Лично я особо выделяю элегический гангстерский поп-арт "Токийский скиталец" (1966) за воистину дизайнерскую работу с крупными цветовыми пятнами.
Но чем господин Судзуки занимался до? По какой причине Никкацу так долго терпела его авангардистские выходки и попрание святости устоев линейного нарратива?
Конкретно "Восемь часов ужаса" предоставляют мало материала для ответа на этот вопрос. Как комедия не смешно, как триллер не цепляет, как калька с американского "Дилижанса" слишком отдаёт французской "Пышкой".
Словом, коммерческое кино с пикантными и кровавыми приключениями и натужным комикованием.
_
Но рука мастера заметна уже и здесь. Во вводном эпизоде на ж/д станции, где высаженным из поезда из-за обвала в горах пассажирам предстоит погрузиться в рейсовый автобус и отправиться в те же горы навстречу бегающим от полиции вооружёнными грабителям банка, - так вот, в этом эпизоде автор, казалось бы, отдал все силы демонстрации женского нижнего белья. Пассажирки разминаются, возвращают на место беглые застёжки, поправляют тугие резинки. Любой удачный ракурс создаёт интригу.
Но часть внимания оттягивает на себя молчаливый молодой человек, тяготящийся положением альфонса при сытой, властной мажорке. На скриншоте видно, что парень небрежно держит сразу две книги, при этом ещё и закуривая. Такая изощрённая характеристика персонажа одним кадром дорогого стоит. Его эквилибристика на грани фола даст плоды в конце сюжета.
_
Здесь слишком многое зависит от степени психологической достоверности в изображении коллективного взаимодействия группы незнакомцев в экстремальных условиях. У них диаметрально противоположные системы ценностей и контрастирующие социальные статусы. Периодические буффонады торговца женским бельём и начинающей провинциальной старлетки мало украшали кадр с моей недружелюбной точки зрения. Оживлялась я только в редких моментах социальной сатиры, не требовавшей от актёров хлопотания лицами.
В частности, развлёк диалог двух студентов-социалистов с типичным империалистическим хищником пожилого возраста. Молодёжь затеяла хоровое исполнение русской народной песни "Чернобровый, черноокий молодец удалый". Уж не знаю, где они её откопали. Песня звучала в мосфильмовском "Большом концерте" Веры Строевой (1951) в исполнении Марии Максаковой. Жуткое зрелище, на фоне которого и "Кубанские казаки" выглядят шедевром. Видимо, японцы в 1950-х были чертовски неприхотливы, если им запомнился такой фильм и его саундтрек.
Впрочем, сама-то песня ничем не плоха и немало доставляет пропагандой добрачного секса и странным упрёком в предпочтении, оказываемом барышней холостяку в ущерб женатикам. В фильме Судзуки песня звучит мягче, приятнее, разборчивее. Исполняют её - внезапно! - мужчины, светлея лицами.
- Хватит вам! Чёртовы коммунисты.
- При чём тут коммунисты? Это русская народная песня.
- Не надо нам здесь никаких советских песен.
- Типичное тупое невежество отжившего поколения.
- С красными песнями ты никогда не найдёшь работу.
А вообще в теме автобусов с заложниками с детства предпочитаю схватку актёрских темпераментов в русско-советской "Схватке в пурге" Александра Гордона (1977), где злодея изображает пожизненно инфернальный Валентин Гафт, альфачествует аж Леонид Марков, а зрители всё равно замечают присутствие невзрачного толстячка Виктора Павлова.
Но чем господин Судзуки занимался до? По какой причине Никкацу так долго терпела его авангардистские выходки и попрание святости устоев линейного нарратива?
Конкретно "Восемь часов ужаса" предоставляют мало материала для ответа на этот вопрос. Как комедия не смешно, как триллер не цепляет, как калька с американского "Дилижанса" слишком отдаёт французской "Пышкой".
Словом, коммерческое кино с пикантными и кровавыми приключениями и натужным комикованием.
_
Но рука мастера заметна уже и здесь. Во вводном эпизоде на ж/д станции, где высаженным из поезда из-за обвала в горах пассажирам предстоит погрузиться в рейсовый автобус и отправиться в те же горы навстречу бегающим от полиции вооружёнными грабителям банка, - так вот, в этом эпизоде автор, казалось бы, отдал все силы демонстрации женского нижнего белья. Пассажирки разминаются, возвращают на место беглые застёжки, поправляют тугие резинки. Любой удачный ракурс создаёт интригу.
Но часть внимания оттягивает на себя молчаливый молодой человек, тяготящийся положением альфонса при сытой, властной мажорке. На скриншоте видно, что парень небрежно держит сразу две книги, при этом ещё и закуривая. Такая изощрённая характеристика персонажа одним кадром дорогого стоит. Его эквилибристика на грани фола даст плоды в конце сюжета.
_
Здесь слишком многое зависит от степени психологической достоверности в изображении коллективного взаимодействия группы незнакомцев в экстремальных условиях. У них диаметрально противоположные системы ценностей и контрастирующие социальные статусы. Периодические буффонады торговца женским бельём и начинающей провинциальной старлетки мало украшали кадр с моей недружелюбной точки зрения. Оживлялась я только в редких моментах социальной сатиры, не требовавшей от актёров хлопотания лицами.
В частности, развлёк диалог двух студентов-социалистов с типичным империалистическим хищником пожилого возраста. Молодёжь затеяла хоровое исполнение русской народной песни "Чернобровый, черноокий молодец удалый". Уж не знаю, где они её откопали. Песня звучала в мосфильмовском "Большом концерте" Веры Строевой (1951) в исполнении Марии Максаковой. Жуткое зрелище, на фоне которого и "Кубанские казаки" выглядят шедевром. Видимо, японцы в 1950-х были чертовски неприхотливы, если им запомнился такой фильм и его саундтрек.
Click to viewВпрочем, сама-то песня ничем не плоха и немало доставляет пропагандой добрачного секса и странным упрёком в предпочтении, оказываемом барышней холостяку в ущерб женатикам. В фильме Судзуки песня звучит мягче, приятнее, разборчивее. Исполняют её - внезапно! - мужчины, светлея лицами.
- Хватит вам! Чёртовы коммунисты.
- При чём тут коммунисты? Это русская народная песня.
- Не надо нам здесь никаких советских песен.
- Типичное тупое невежество отжившего поколения.
- С красными песнями ты никогда не найдёшь работу.
А вообще в теме автобусов с заложниками с детства предпочитаю схватку актёрских темпераментов в русско-советской "Схватке в пурге" Александра Гордона (1977), где злодея изображает пожизненно инфернальный Валентин Гафт, альфачествует аж Леонид Марков, а зрители всё равно замечают присутствие невзрачного толстячка Виктора Павлова.