Symbiopsychotaxiplasm: Take One (США, 1968, реж. и сценарист Уилям Гривз)
"Симбиопсихотаксиплазм. Дубль один"... брр. Как и в случае с "Сатантанго", одного названия достаточно, чтоб самый закалённый, мужественный, бывалый синефил начал юлить и оправдываться. Но если "Сатантанго" длится сколько-то там часов, и одно это уже повод филонить (я не исключение!), то щадящий, разумный хронометраж "Симбиопсихотаксиплазма" дал основания надеяться на удачу с первого подхода.
Авторефлективный фильм-мокьюментари кинорежиссёра и его съёмочной группы. В таком зрелище важен сам процесс, а не его результат, поэтому может сложиться впечатление, что это бессюжетный художественный фильм о съёмках художественного фильма. На самом деле, там есть сюжетная интрига, просто нарратив довольно хаотичный.
Уильям Гривз ставит на натуре, днём, при естественном освещении маленький фильм-пробу для обкатки сценария мелодрамы о неких Элис и Фредди, принятия постановочных решений и выбора типажа актёров, а съёмочный процесс и окружающая обстановка дополнительно фиксируются на кинокамеру для служебных целей.
Сюжет фильма почти никому не известен, и те, кто всё же читал сценарий, ничего не могут о нём сказать. Мы видим, что жена ссорится с мужем, обвиняя его в гомосексуальности и нежелании иметь детей, а муж в ответ заходится возмущёнными воплями и криками "где доказательства?!". Тем временем по Центральному парку гуляют счастливые парочки, в том числе с детьми, никто ни с кем не ссорится, никто ни на кого не орёт, ничто не стимулирует кинематографистов к познанию пружин семейных ссор. Почему мужья всегда смотрят налево и почему жёны всегда считают, что мужья их недостойны, - тайна мироздания.
Импровизационная мелодрама - сложный жанр. Актёр ещё ничего, добивается ответа на вопрос, действительно ли его Фредди гомосексуалист и какой именно. Но актриса на пределе, её реплики - неконструктивный ор на мужчину, т.е. нужно просто освободить свою внутреннюю стерву. Ну, освободить, значит, освободить, стерву, значит, стерву, получите-распишитесь.
Бегая восемь дней по Центральному парку Нью-Йорка за двумя актёрами, швыряющими друг в друга скучные реплики идущей по кругу семейной ссоры, съёмочная группа так озверела, что тайком от режиссёра начала снимать "фильм о фильме" как главный. Потому что снять фильм о ссорящихся супругах у них всё равно не получится. Вмешаться в чужую ссору и анатомировать её, - на такое нужен особый талант. Ладно, анатомируем самих себя. Операторы и звукотехники сплотились в желании понять, чем же они вообще тут заняты уже неделю, и проводят профсоюзно-творческие собрания тайком от режиссёра.
Пробы есть пробы. Старых и некрасивых ворчунов Фредди и Элис заменили на молодых и красивых, но с теми же репликами. Но пусть они их не проговаривают, а пропевают. Петь у актёров получается, а ссориться уже никак.
"Вас тут не было, пока мы восемь дней слушали этот чудовищный диалог. И это начинает творить с тобой странные вещи", - увлечённые раздумьями о своей роли в искусстве, звукотехники чуть не забыли, что снимается фильм о конкретной, хотя и типичной семейной ссоре.
Рано или поздно, но должен же был пойти дождь! Из кустов тут же вылез бомж в грязной белой футболке, считающий себя непризнанным художником-интеллектуалом. Он сообщил всем присутствующим, что мир погряз, наверху всё прогнило, а лично ему сейчас в кустах не помешала бы доброжелательно настроенная леди.
Все потихоньку разбегаются от занудного бомжа, и только режиссёр провоцирует того на всё новые реплики, а оператор вынужден снимать диалог с бомжом. Это именно тот персонаж бунтовщического "фильма о фильме", которого не хватало Уильяму Гривзу, - агрессивный демагог, досаждающий профессионалам рассуждениями о своём потенциально значимом месте в искусстве. Съёмочная группа получила своё "зеркало" и посрамлена.
Всё, консенсус достигнут. Фредди действительно голубой! И чтобы показать, что в супружеской жизни важно именно это, а не что-нибудь другое, Элис станет негритянкой. Все счастливы, в телах образовалась приятная гибкость, пришёл вкус к духовно-творческой практике созерцания. Кинопробы могут продолжаться вечно.
Авторефлективный фильм-мокьюментари кинорежиссёра и его съёмочной группы. В таком зрелище важен сам процесс, а не его результат, поэтому может сложиться впечатление, что это бессюжетный художественный фильм о съёмках художественного фильма. На самом деле, там есть сюжетная интрига, просто нарратив довольно хаотичный.
Уильям Гривз ставит на натуре, днём, при естественном освещении маленький фильм-пробу для обкатки сценария мелодрамы о неких Элис и Фредди, принятия постановочных решений и выбора типажа актёров, а съёмочный процесс и окружающая обстановка дополнительно фиксируются на кинокамеру для служебных целей.
Сюжет фильма почти никому не известен, и те, кто всё же читал сценарий, ничего не могут о нём сказать. Мы видим, что жена ссорится с мужем, обвиняя его в гомосексуальности и нежелании иметь детей, а муж в ответ заходится возмущёнными воплями и криками "где доказательства?!". Тем временем по Центральному парку гуляют счастливые парочки, в том числе с детьми, никто ни с кем не ссорится, никто ни на кого не орёт, ничто не стимулирует кинематографистов к познанию пружин семейных ссор. Почему мужья всегда смотрят налево и почему жёны всегда считают, что мужья их недостойны, - тайна мироздания.
Импровизационная мелодрама - сложный жанр. Актёр ещё ничего, добивается ответа на вопрос, действительно ли его Фредди гомосексуалист и какой именно. Но актриса на пределе, её реплики - неконструктивный ор на мужчину, т.е. нужно просто освободить свою внутреннюю стерву. Ну, освободить, значит, освободить, стерву, значит, стерву, получите-распишитесь.
Бегая восемь дней по Центральному парку Нью-Йорка за двумя актёрами, швыряющими друг в друга скучные реплики идущей по кругу семейной ссоры, съёмочная группа так озверела, что тайком от режиссёра начала снимать "фильм о фильме" как главный. Потому что снять фильм о ссорящихся супругах у них всё равно не получится. Вмешаться в чужую ссору и анатомировать её, - на такое нужен особый талант. Ладно, анатомируем самих себя. Операторы и звукотехники сплотились в желании понять, чем же они вообще тут заняты уже неделю, и проводят профсоюзно-творческие собрания тайком от режиссёра.
Пробы есть пробы. Старых и некрасивых ворчунов Фредди и Элис заменили на молодых и красивых, но с теми же репликами. Но пусть они их не проговаривают, а пропевают. Петь у актёров получается, а ссориться уже никак.
"Вас тут не было, пока мы восемь дней слушали этот чудовищный диалог. И это начинает творить с тобой странные вещи", - увлечённые раздумьями о своей роли в искусстве, звукотехники чуть не забыли, что снимается фильм о конкретной, хотя и типичной семейной ссоре.
Рано или поздно, но должен же был пойти дождь! Из кустов тут же вылез бомж в грязной белой футболке, считающий себя непризнанным художником-интеллектуалом. Он сообщил всем присутствующим, что мир погряз, наверху всё прогнило, а лично ему сейчас в кустах не помешала бы доброжелательно настроенная леди.
Все потихоньку разбегаются от занудного бомжа, и только режиссёр провоцирует того на всё новые реплики, а оператор вынужден снимать диалог с бомжом. Это именно тот персонаж бунтовщического "фильма о фильме", которого не хватало Уильяму Гривзу, - агрессивный демагог, досаждающий профессионалам рассуждениями о своём потенциально значимом месте в искусстве. Съёмочная группа получила своё "зеркало" и посрамлена.
Всё, консенсус достигнут. Фредди действительно голубой! И чтобы показать, что в супружеской жизни важно именно это, а не что-нибудь другое, Элис станет негритянкой. Все счастливы, в телах образовалась приятная гибкость, пришёл вкус к духовно-творческой практике созерцания. Кинопробы могут продолжаться вечно.
