Страх / Fear (США, 1996, реж. Джеймс Фоули)
Николь (Риз Уизерспун) - дева некрасивая, но сочнее персика. Дэвид (Марк Уолберг) - юноша неопределённых занятий некрасивый, но с аккуратно перенакачанным торсом. Практически идеальная пара.
Между ними встал отец девушки. По крайней мере, Дэвид считает, что только бесцветный отец Николь стоит на пути молодого счастья, цепляясь за остатки влияния на резко повзрослевшую 16-летнюю дочь.
Дэвид - социально запущенный сирота, рассказывающий байки о своём идеальном детстве с идеальными родителями, и одновременно однолюб, зациклившийся на одной конкретной старшекласснице.
Особенность сюжета в том, что Дэвид действительно зациклился на Николь. Даже нацарапал сам себе на торсе сакраментальное "Nicole 4eva" и устроил в своей каморке небольшой алтарь семейных ценностей.
Обыгрывается та же схема насильственного внедрения в чужую семью с целью заместить собой главу семейства, что и в "Незаконном вторжении".
Сначала в доме возлюбленной Дэвид видит семейное фото и браслет "папочкина девочка".
Вскоре в жилище Дэвида обалдевший "тесть" обнаруживает, что мужчина на семейном фото сменил лицо, а для Николь процарапана новая надпись на том же ошейнике браслете.
То есть, подчеркну, речь идёт не только о создании новой ячейки общества Дэвид+Николь, но и о перерезании семейной пуповины Папа+Дочь. Ну в общем и что такого? Папа и взрослая дочь, действительно, не семья.
Немного мудрости, такта, деликатности, коррекции личности домашней выпечкой, - и парень имел шанс стать пригодным к браку не хуже всех. Ездили бы к папе в гости раз в месяц и назвали первенца в его честь, делов-то. Так что в целом Дэвид, пожалуй, кругом прав в стремлении отбить Николь от семейного стада, если не считать того, что дева несовершеннолетняя и строгая отцовская опека конкретно сейчас вполне законна. Кроме растления несовершеннолетней папе до поры до времени нечего было предъявить нежеланному зятю.
С эротизмом в "Страхе" всё в порядке. Риз Уизерспун, оставаясь на диво страховидненькой, отыграла расветающую чувственность на миллион баллов и смотрелась не хуже порнозвёзд. Но драматическая изюминка фильма не в девичьих томлениях по кавалеру, а в праведности гнева Дэвида, которого злой тесть хочет отлучить от тела любимой женщины.
Кульминация этого мотива - нижеследующий кадр, где оскорблённый в лучших чувствах юноша окончательно решился аннигилировать упрямого папашу. По моим субъективным ощущениям, здесь Дэвид вписан в интерьер так, чтобы стать максимально похожим на ангела мщения, явившегося в храме прихожанам. По крайней мере, благодаря кинематографу США деревянная отделка протестантских церквей и их гигантские витражные окна глаза намозолили.
То есть, Дэвид был бы праведно прав, если б не вторая половина его личности - та, что ненавидит и презирает первую половину. Визуально Дэвида преподносят как Ромео, рвущегося к Джульетте, но зритель уже в курсе подводных течений сюжета: Джульетта сама дала Ромео от ворот поворот. В смысле, Николь сама совершенно самостоятельно пришла к решению порвать с Дэвидом, как только увидела воочию некоторые особенности его поведения. Причём у проштафившегося Дэвида был шанс исправиться и вернуть доверие, не зря же режиссёр не позволил актёру предстать перед зрителями в скотском виде.
Любопытно, что именно Николь стала первой, кто увидел звериную сторону Дэвида. Обычно в такого рода кино женщина последней узнаёт, с кем имела глупость связаться, здесь же дева получила тревожный сигнал - сигналище! - даже раньше, чем папенька нарыл компромат на гадёныша. Приятель-одноклассник по привычке дружески приобнял - и всё, получи фашист гранату, бутсу Дэвида под рёбра.
Всё же зрители узнают всю глубину проблемы раньше, чем влюблённая Николь. Молчаливый, романтичный, перенакачанный Дэвид не просто оборонял свои отношения с Николь от конкурентов. Он вообще не склонен был церемониться с теми, кто не являлся предметом его интереса. Типичное поведение для сирот, росших без родителей в нежном младенчестве, но здесь оно доведено до абсолюта. Дэвид социопат, к тому же деятельный.
Вот, например, главгерой общается с девицей Марго (Алисса Милано). Некуртуазное обращение с посторонними дамами - не самый большой из грехов Дэвида, но хватит спойлеров.
В отличие от "Незаконного вторжения", у главгероя полностью совпали декларируемая и подлинная целевые установки - его Nicole действительно 4eva. Логичным было бы развитие сценария по классической умыкательской схеме, но сценарист предпочёл добить до финальной точки вариант с "завоеванием". Крепость короля, испуганные домочадцы в осаде, войско отвергнутого зятя, штурм, натиск и загнанная в ловушку Nicole не только 4eva, но ещё и слегка валькирия.