О глубинных механизмах культурности
С первого по шестой класс я носила школьную форму для девочек - коричневое платье с чёрным передником. К платью полагалось пришивать белый воротничок.
Воротничок - это такой привет из старинных времён, когда существовало понятие "при царе", ткани продавались только натуральные, мебель устилалась белыми салфеточками, воротнички отбеливали и крахмалили.
Но льняных или хлопковых воротничков у меня не было. Синтетические и слегка перекошенные, воротнички продавались в универмаге в секции галантереи. Их назначение, кроме сомнительной красоты, заключалось в том, чтобы продемонстрировать, что к концу недели шея у ребёнка грязная.
Банный день случался только по воскресеньям, на бОльшую частоту мама не решалась. Если у вас нет ребёнка, орущего песни в ванной минут по 30-40, то вы не в курсе масштабов проблемы, а мыться молча я тогда ещё не умела.
Воротничок полагалось пришивать самой. Шесть лет ненависти к пришиванию воротничка, и здравствуй, реформа школьной робы, жакет и жилет! Как же я радовалась.
С тех пор больше ничто не связывало меня с миром прабабушек, кроме пасьянсов и романса "Не уходи, побудь со мною".
Мне кажется, воспитывать формой нельзя, только содержанием. Если бы мои воротнички были не синтетическими, а натуральными и пахли крахмалом, я бы по ним сейчас скучала. Но они всегда были синтетические и пахли стиральным порошком.
Воротничок - это такой привет из старинных времён, когда существовало понятие "при царе", ткани продавались только натуральные, мебель устилалась белыми салфеточками, воротнички отбеливали и крахмалили.
Но льняных или хлопковых воротничков у меня не было. Синтетические и слегка перекошенные, воротнички продавались в универмаге в секции галантереи. Их назначение, кроме сомнительной красоты, заключалось в том, чтобы продемонстрировать, что к концу недели шея у ребёнка грязная.
Банный день случался только по воскресеньям, на бОльшую частоту мама не решалась. Если у вас нет ребёнка, орущего песни в ванной минут по 30-40, то вы не в курсе масштабов проблемы, а мыться молча я тогда ещё не умела.
Воротничок полагалось пришивать самой. Шесть лет ненависти к пришиванию воротничка, и здравствуй, реформа школьной робы, жакет и жилет! Как же я радовалась.
С тех пор больше ничто не связывало меня с миром прабабушек, кроме пасьянсов и романса "Не уходи, побудь со мною".
Мне кажется, воспитывать формой нельзя, только содержанием. Если бы мои воротнички были не синтетическими, а натуральными и пахли крахмалом, я бы по ним сейчас скучала. Но они всегда были синтетические и пахли стиральным порошком.