Фильмы Станислава Ростоцкого в контесте западного кино
По ТВ второй день идут фильмы с Вячеславом Тихоновым. Разумеется, смотрю.
Обнаружила, что с детства знакомые эпизоды и образы теперь воспринимаются острее. Сказывается появившаяся какая-никакая насмотренность - волей-неволей сравниваю советские фильмы с "западными".
И фильмы Станислава Ростоцкого как-то уж очень удачно ложатся в контекст американских и европейских кинотрадиций и тенденций.
Приехавшую в село героиню Менглет из "Дело было в Пенькове" (1957) мысленно сопоставляла с героем "Дневника сельского священника" Брессона (1950). Такая же борьба за контакт с местными - но разница в методах и разница в подходе к самому себе. Плюс появление среди "местных" нежелательного, но дорогого сердцу и настойчивого "поклонника".
Не прямые параллели, конечно, но узнавать в отношениях тракториста и зверотехника отдалённое сходство с мотивами брессоновской пронзительной драмы... свежее ощущение.
В американском кино из‑за цензурных ограничений, наложенных кодексом Хейса, прикуриванию сигареты придавался эротический смысл, оттенок особой интимности. В фильме Ростоцкого "Доживём до понедельника" (1968) старый холостяк Илья Семёнович помог прикурить старой деве, учительнице литературы.
В розовой юности мне казалось, противоречие словесницы с историком - идейное, из‑за педагогических методов. А этот их перекур впервые навёл на мысль, что много лет женщина ждала, когда же Илья Семёнович, наконец, проявит к ней чисто мужской интерес... и он знал, чего она от него ждёт, и был вынужден держать оборону и делать вид, что ничего не происходит. А все вокруг это, конечно, видели и тихонько цитировали ушедшую в народ реплику из "Простой истории" Юрия Егорова 1960: "Хороший ты мужик, но не орёл!".
Увы, не орёл. Илья Семёнович умён, харизматичен, но, скорее всего, сексуально неактивен и угнетён этим фактом. Разочарованность и опустошённость историка я раньше воспринимала как нечто, неподготовленное действием. Все персонажи говорят, как уважают героя Тихонова, какой он сильный, авторитетный, принципиальный, а он явно срывается, капризничает, говорит гадости. Противоречие? А фильм‑то начинался с прямого указания на многолетний стресс и внутреннее противоречие... если только предположить, что Ростоцкий или напрямую воспользовался символикой нуара, или сам считал табачный ритуал полуэротическим действием.
Обнаружила, что с детства знакомые эпизоды и образы теперь воспринимаются острее. Сказывается появившаяся какая-никакая насмотренность - волей-неволей сравниваю советские фильмы с "западными".
И фильмы Станислава Ростоцкого как-то уж очень удачно ложатся в контекст американских и европейских кинотрадиций и тенденций.
Приехавшую в село героиню Менглет из "Дело было в Пенькове" (1957) мысленно сопоставляла с героем "Дневника сельского священника" Брессона (1950). Такая же борьба за контакт с местными - но разница в методах и разница в подходе к самому себе. Плюс появление среди "местных" нежелательного, но дорогого сердцу и настойчивого "поклонника".
Не прямые параллели, конечно, но узнавать в отношениях тракториста и зверотехника отдалённое сходство с мотивами брессоновской пронзительной драмы... свежее ощущение.
В американском кино из‑за цензурных ограничений, наложенных кодексом Хейса, прикуриванию сигареты придавался эротический смысл, оттенок особой интимности. В фильме Ростоцкого "Доживём до понедельника" (1968) старый холостяк Илья Семёнович помог прикурить старой деве, учительнице литературы.
В розовой юности мне казалось, противоречие словесницы с историком - идейное, из‑за педагогических методов. А этот их перекур впервые навёл на мысль, что много лет женщина ждала, когда же Илья Семёнович, наконец, проявит к ней чисто мужской интерес... и он знал, чего она от него ждёт, и был вынужден держать оборону и делать вид, что ничего не происходит. А все вокруг это, конечно, видели и тихонько цитировали ушедшую в народ реплику из "Простой истории" Юрия Егорова 1960: "Хороший ты мужик, но не орёл!".
Увы, не орёл. Илья Семёнович умён, харизматичен, но, скорее всего, сексуально неактивен и угнетён этим фактом. Разочарованность и опустошённость историка я раньше воспринимала как нечто, неподготовленное действием. Все персонажи говорят, как уважают героя Тихонова, какой он сильный, авторитетный, принципиальный, а он явно срывается, капризничает, говорит гадости. Противоречие? А фильм‑то начинался с прямого указания на многолетний стресс и внутреннее противоречие... если только предположить, что Ростоцкий или напрямую воспользовался символикой нуара, или сам считал табачный ритуал полуэротическим действием.