ТАТЬЯНА БУТОВЧЕНКО: «РАБОТУ НАД ПОПРАВКАМИ В КПЭА СЛЕДУЕТ ПРОДОЛЖИТЬ»
О первых результатах обсуждения проекта поправок в КПЭА
Свою позицию по сложным вопросам адвокатской этики, которые стали предметом дискуссии в связи с подготовкой проекта поправок в Кодекс профессиональной этики адвоката, высказывает президент Палаты адвокатов Самарской области Татьяна Бутовченко.
- Сторонники ограничения пределов дисциплинарной ответственности адвоката рамками адвокатской деятельности настаивают на том, что если эти пределы будут раздвинуты, то появление новых оснований ответственности повлечет массу новых нападок на адвокатов, попыток вывести их из процесса и т.д. Считаете ли Вы эти опасения обоснованными?
- Эти опасения носят яркий популистский оттенок. Десятилетняя практика применения Кодекса профессиональной этики свидетельствует, что дисциплинарная производство в региональных адвокатских палатах не является средством выведения адвоката из процесса или способом воспрепятствования законной профессиональной деятельности. Что касается нападок на адвокатов, то предпочтительнее бороться не с нападками, а с тем, что служит основанием их появления. Если адвокат профессионально и безупречно выполняет обязанности, то и нет почвы для нападок. С необоснованными нападками квалификационные комиссии успешно разбираются и защищают от них адвокатов.
Более серьезные опасения лично у меня вызывает та совершенно вопиющая ситуация последнего времени, когда адвокатская деятельность напрямую «регулируется» (точнее, пресекается) не Кодексом профессиональной этики или Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а уголовно-процессуальным законодательством. Все новостные порталы пестрят сообщениями о привлечении адвокатов к уголовной ответственности. И дело не только в том, что адвокат - наиболее уязвимый и незащищенный субъект среди прочих правоприменителей, а еще и в том, что соблюдение правил профессии - личное дело каждого и находится вне зоны корпоративного контроля, пока не подана жалоба. Безразлично относиться к этой тенденции, замалчивать ее - преступление против адвокатуры, поскольку каждый подобный факт наносит сокрушительный вред имиджу адвокатской корпорации. Я не хочу слышать возражения о том, что среди иных представителей юридической профессии таких фактов также немало. У меня душа болит за адвокатуру. Честь и хвала, если у нас достанет решительности и механизмов реализации для того, чтобы избавляться от мерзавцев, не дожидаясь вступившего в законную силу обвинительного приговора.
Хочется восстановить справедливость и высказать то, что не прозвучало при обсуждении поправок в Кодекс - огромную благодарность членам рабочей группы за проделанную кропотливую, очень важную работу, актуальность которой очевидна. К сожалению, за это они получили больше упреков и навешивание ярлыков чуть ли не «душителей адвокатской свободы». Любые новации в этом сегменте воспринимаются настороженно. На самом деле все с точностью до наоборот. Авторы поправок пытались навести порядок в основаниях дисциплинарной ответственности и четкое их понимание. На сегодняшний момент этого достичь не удалось. Вместе с тем в проект изменений КПЭА внесено множество дополнений, которые воспринимаются как своевременные и остро необходимые с точки зрения организации адвокатской деятельности.
- Участники прошедшего 8 февраля в г. Екатеринбурге совещания представителей адвокатских палат Уральского и Сибирского федеральных округов выступили за изъятие из проекта изменений и дополнений в КПЭА тех формулировок, которые обязывают адвоката следовать общим принципам морали. С точки зрения дисциплинарной практики квалификационной комиссии вашей палаты, насколько оправданно такое решение?
- Существующая редакция статьи 4 КПЭА: «Адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии» - практически не вызывает возражений. Шире сформулировать пределы ответственности невозможно!
Спор возник на ровном месте, без какой-либо обоснованной причины. Общие принципы морали заложены в самом Кодексе профессиональной этики адвоката: местами незримо, как «дух закона», местами явно - «в тех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре или настоящим Кодексом, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе» (ч. 3 ст. 4 КПЭА). Кроме того, общие принципы морали заложены в мировоззрении каждого человека, в том числе и адвоката, определяют логику его поступков и рассуждений. Члены квалификационной комиссии при определении наличия или отсутствия состава дисциплинарного проступка, Совет адвокатской палаты при определении меры дисциплинарного наказания неизбежно руководствуются в том числе и общими принципами морали.
В дисциплинарной практике Палаты адвокатов Самарской области имелись случаи, когда приходилось непосредственно применять сложившиеся в обществе нормы морали. Например, квалификационная комиссия единогласно усмотрела в действиях адвоката состав дисциплинарного проступка, а Совет ПАСО прекратил статус адвоката, направившего после отмены приговора кассационной инстанцией судье, рассмотревшему дело, и прокурору, поддерживавшему обвинение, посылки с приклеенными внутри банками вазелина (см.: Десятилетие. Практика реализации Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации / Палата адвокатов Самарской области; сост. и отв. ред. Е.В. Сальникова. - Самара, 2012; http://www.paso.ru/lawers/kniga/).
В регионе уважение к самарской адвокатуре выросло многократно. Большинство адвокатов такое решение одобрили, посчитав невозможным работать в одной корпорации с человеком, обладающим таким «сортирным чувством юмора».
- В последнее время все чаще мы видим примеры того, как адвокаты, занятые самопиаром, в том числе «политическим», своим поведением дискредитируют и профессию адвоката, и адвокатскую корпорацию. Особенно много таких случаев связано с публикациями в интернете, прежде всего в электронных СМИ и в блогах. Единый подход к вопросу о том, применимы ли к подобным ситуациям, находящимся за рамками адвокатской деятельности, содержащиеся в КПЭА общие принципы и нормы профессионального поведения адвоката, не выработан. На Ваш взгляд, могут ли быть установлены определенные критерии, на основании которых поведение адвоката в подобных случаях должно рассматриваться как недопустимое?
- Большую озабоченность вызывают случаи, обобщенные в этом вопросе. Полагаю, что наиболее одиозные из наших коллег не просто порочат профессию, но и подрывают ее основы, причиняют значительный вред адвокатуре как гражданскому институту. Принципы и общие нормы профессионального поведения адвоката в достаточной степени годятся для регулирования подобных ситуаций, в том числе и для привлечения к дисциплинарной ответственности нарушившего их адвоката.
Решением Совета ПАСО (с. 304 названного Сборника) адвокату объявлено замечание за размещение в собственном блоге поста, где он характеризует прибывшего в командировку следователя как «ведущего скрытый образ жизни, прячущего бегающие глаза, неуважительно высказывающегося о самарской культуре и театральной жизни, в котором чувствуется скрытая агрессия, ненависть к гражданам и покорность перед начальством». Адвокат называет его «некий», позиционируя себя «адвокатом семьи потерпевших». Квалификационная комиссия пришла к заключению, что адвокат, включив в текст поста негативно-оценочные характеристики внешности и личности участника судопроизводства, проявил неуважение к сотруднику Следственного комитета РФ, не выдержал манеру делового общения, не сумел сохранить честь и достоинство, присущие профессии адвоката, т.е. нарушил ч. 1 ст. 4, ч. 2 ст. 8 и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката. До указанных событий адвокат за нарушение норм Кодекса профессиональной этики в рамках этого же уголовного дела уже привлекался к дисциплинарной ответственности, причем ему давались рекомендации исключить подобные ситуации, как не влекущие каких-либо благоприятных последствий в интересах защиты доверителя.
Существующие положения Кодекса профессиональной этики не препятствуют оценке поведения адвоката в том числе с точки зрения морали и нравственности.
С другой стороны, есть конституционное право на свободу слова и выражения мнений, в котором адвоката никто не ограничивал. Здесь должен быть выдержан баланс, но правила адвокатской профессии должны быть первичны. Любое публичное высказывание адвоката, реальное или виртуальное, должно осуществляться с соблюдением профессиональных этических норм (святость адвокатской тайны, запрет критики коллег по цеху, превалирование интересов адвокатской корпорации и прочее). Захотел «излить душу» в сети или в журнальной статье, высказать особое мнение, которое не согласуется с ограничениями, налагаемыми статусом адвоката, публикуйся под ником или псевдонимом. Короче говоря, если ты обозначился в публичном пространстве как адвокат - будь адвокатом, необходимо уважать все ограничения в распространении мнения, присущие профессии. Если выступаешь как частное лицо - можешь пользоваться всей допустимой законом полнотой свободы слова.
- Несколько лет назад Совет ФПА утвердил Рекомендации по взаимодействию адвокатов со средствами массовой информации. На данный момент это единственный документ, в котором заложены основы правил поведения адвоката в публичном пространстве за рамками адвокатской деятельности. Как Вы думаете, не пора ли, с учетом опыта последнего времени, дополнить этот документ новыми рекомендациями относительно поведения адвоката в публичном пространстве, в частности в виртуальном?
- Утвержденные Советом ФПА в 2010 г. Рекомендации адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации - востребованный и добротный документ, сохраняющий актуальность. Он достаточно полно определяет надлежащие правила поведения адвоката с одним из важнейшим институтов гражданского общества и неотъемлемым признаком демократического общества - свободными и независимыми средствами массовой информации. Не буду сейчас касаться вопроса о состоянии СМИ в современной России, степени их свободы и независимости - это тема иного и достаточно обширного разговора.
Поведение адвоката в виртуальном пространстве - это несколько иное. Здесь нет собеседника-журналиста, берущего интервью, нет редактора издания, формирующего политику, в том числе и относительно того, появится то или иное лицо на редактируемых страницах. Обозначение адвоката в виртуальном пространстве (статьи, комментарии, блоги, чаты и прочее) - это, скорее, его самореализация в информационном поле, нежели взаимодействие с институтом гражданского общества. Тем не менее статус адвоката, безусловно, налагает на эту процедуру определенные ограничения, диктует ряд предписаний и запретов. То, что правила должны быть прописаны, - определенно. Сделано это должно быть не только в форме новой редакции Рекомендаций по взаимодействию адвоката со СМИ.
Существующих в действующем КПЭА норм-принципов вполне достаточно, хотя бы в виде того же всеобъемлющего правила о необходимости при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство адвокатской профессии. Но дисциплинарная практика адвокатской палаты показывает, что не все адвокаты могут однозначно применять нормы-принципы при регулировании этических моментов адвокатской профессии, поэтому некоторая конкретика, в том числе и в вопросе поведения адвоката в сети, необходима. Полагаю, что этому следует посвятить отдельную статью в КПЭА, а в дальнейшем появятся прецеденты дисциплинарной практики региональных адвокатских палат.
Что касается поправок в Кодекс профессиональной этики, то я предложила бы продолжить деятельность по их доработке. Дело не в том, нравятся они мне или нет. Большая часть действующей редакции Кодекса составлена с позиций судебной адвокатуры, местами исключительно с позиций адвоката-защитника. Например, именно защитнику адресован запрет на сотрудничество с органами, осуществляющими ОРД. Но допустимо ли подобное ограничение для адвоката - представителя потерпевшего или гражданского истца в уголовном деле? Явно нет. Более того, это его прямая обязанность как стороны обвинения в уголовном процессе. То же самое можно сказать о представителе кредитора в арбитражном деле, который обязан сотрудничать со спецслужбами в вопросе выявления признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Перечень можно продолжать.
Главная задача сегодняшнего дня, стоящая перед адвокатурой, - идея закона о квалифицированной юридической помощи, в том числе и в части объединения адвокатуры и юридического бизнеса, определения условий и принципов этой процедуры. Работу над поправками в КПЭА следует продолжить с прицелом на грядущие изменения, прогнозируя проблемы, которые встанут перед адвокатурой, заблаговременно формируя этические правила их разрешения.
Беседовали Александр КРОХМАЛЮК,
главный редактор «АГ»,
и Мария ПЕТЕЛИНА,
заместитель главного редактора «АГ»
Свою позицию по сложным вопросам адвокатской этики, которые стали предметом дискуссии в связи с подготовкой проекта поправок в Кодекс профессиональной этики адвоката, высказывает президент Палаты адвокатов Самарской области Татьяна Бутовченко.
- Сторонники ограничения пределов дисциплинарной ответственности адвоката рамками адвокатской деятельности настаивают на том, что если эти пределы будут раздвинуты, то появление новых оснований ответственности повлечет массу новых нападок на адвокатов, попыток вывести их из процесса и т.д. Считаете ли Вы эти опасения обоснованными?
- Эти опасения носят яркий популистский оттенок. Десятилетняя практика применения Кодекса профессиональной этики свидетельствует, что дисциплинарная производство в региональных адвокатских палатах не является средством выведения адвоката из процесса или способом воспрепятствования законной профессиональной деятельности. Что касается нападок на адвокатов, то предпочтительнее бороться не с нападками, а с тем, что служит основанием их появления. Если адвокат профессионально и безупречно выполняет обязанности, то и нет почвы для нападок. С необоснованными нападками квалификационные комиссии успешно разбираются и защищают от них адвокатов.
Более серьезные опасения лично у меня вызывает та совершенно вопиющая ситуация последнего времени, когда адвокатская деятельность напрямую «регулируется» (точнее, пресекается) не Кодексом профессиональной этики или Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а уголовно-процессуальным законодательством. Все новостные порталы пестрят сообщениями о привлечении адвокатов к уголовной ответственности. И дело не только в том, что адвокат - наиболее уязвимый и незащищенный субъект среди прочих правоприменителей, а еще и в том, что соблюдение правил профессии - личное дело каждого и находится вне зоны корпоративного контроля, пока не подана жалоба. Безразлично относиться к этой тенденции, замалчивать ее - преступление против адвокатуры, поскольку каждый подобный факт наносит сокрушительный вред имиджу адвокатской корпорации. Я не хочу слышать возражения о том, что среди иных представителей юридической профессии таких фактов также немало. У меня душа болит за адвокатуру. Честь и хвала, если у нас достанет решительности и механизмов реализации для того, чтобы избавляться от мерзавцев, не дожидаясь вступившего в законную силу обвинительного приговора.
Хочется восстановить справедливость и высказать то, что не прозвучало при обсуждении поправок в Кодекс - огромную благодарность членам рабочей группы за проделанную кропотливую, очень важную работу, актуальность которой очевидна. К сожалению, за это они получили больше упреков и навешивание ярлыков чуть ли не «душителей адвокатской свободы». Любые новации в этом сегменте воспринимаются настороженно. На самом деле все с точностью до наоборот. Авторы поправок пытались навести порядок в основаниях дисциплинарной ответственности и четкое их понимание. На сегодняшний момент этого достичь не удалось. Вместе с тем в проект изменений КПЭА внесено множество дополнений, которые воспринимаются как своевременные и остро необходимые с точки зрения организации адвокатской деятельности.
- Участники прошедшего 8 февраля в г. Екатеринбурге совещания представителей адвокатских палат Уральского и Сибирского федеральных округов выступили за изъятие из проекта изменений и дополнений в КПЭА тех формулировок, которые обязывают адвоката следовать общим принципам морали. С точки зрения дисциплинарной практики квалификационной комиссии вашей палаты, насколько оправданно такое решение?
- Существующая редакция статьи 4 КПЭА: «Адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии» - практически не вызывает возражений. Шире сформулировать пределы ответственности невозможно!
Спор возник на ровном месте, без какой-либо обоснованной причины. Общие принципы морали заложены в самом Кодексе профессиональной этики адвоката: местами незримо, как «дух закона», местами явно - «в тех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре или настоящим Кодексом, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе» (ч. 3 ст. 4 КПЭА). Кроме того, общие принципы морали заложены в мировоззрении каждого человека, в том числе и адвоката, определяют логику его поступков и рассуждений. Члены квалификационной комиссии при определении наличия или отсутствия состава дисциплинарного проступка, Совет адвокатской палаты при определении меры дисциплинарного наказания неизбежно руководствуются в том числе и общими принципами морали.
В дисциплинарной практике Палаты адвокатов Самарской области имелись случаи, когда приходилось непосредственно применять сложившиеся в обществе нормы морали. Например, квалификационная комиссия единогласно усмотрела в действиях адвоката состав дисциплинарного проступка, а Совет ПАСО прекратил статус адвоката, направившего после отмены приговора кассационной инстанцией судье, рассмотревшему дело, и прокурору, поддерживавшему обвинение, посылки с приклеенными внутри банками вазелина (см.: Десятилетие. Практика реализации Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации / Палата адвокатов Самарской области; сост. и отв. ред. Е.В. Сальникова. - Самара, 2012; http://www.paso.ru/lawers/kniga/).
В регионе уважение к самарской адвокатуре выросло многократно. Большинство адвокатов такое решение одобрили, посчитав невозможным работать в одной корпорации с человеком, обладающим таким «сортирным чувством юмора».
- В последнее время все чаще мы видим примеры того, как адвокаты, занятые самопиаром, в том числе «политическим», своим поведением дискредитируют и профессию адвоката, и адвокатскую корпорацию. Особенно много таких случаев связано с публикациями в интернете, прежде всего в электронных СМИ и в блогах. Единый подход к вопросу о том, применимы ли к подобным ситуациям, находящимся за рамками адвокатской деятельности, содержащиеся в КПЭА общие принципы и нормы профессионального поведения адвоката, не выработан. На Ваш взгляд, могут ли быть установлены определенные критерии, на основании которых поведение адвоката в подобных случаях должно рассматриваться как недопустимое?
- Большую озабоченность вызывают случаи, обобщенные в этом вопросе. Полагаю, что наиболее одиозные из наших коллег не просто порочат профессию, но и подрывают ее основы, причиняют значительный вред адвокатуре как гражданскому институту. Принципы и общие нормы профессионального поведения адвоката в достаточной степени годятся для регулирования подобных ситуаций, в том числе и для привлечения к дисциплинарной ответственности нарушившего их адвоката.
Решением Совета ПАСО (с. 304 названного Сборника) адвокату объявлено замечание за размещение в собственном блоге поста, где он характеризует прибывшего в командировку следователя как «ведущего скрытый образ жизни, прячущего бегающие глаза, неуважительно высказывающегося о самарской культуре и театральной жизни, в котором чувствуется скрытая агрессия, ненависть к гражданам и покорность перед начальством». Адвокат называет его «некий», позиционируя себя «адвокатом семьи потерпевших». Квалификационная комиссия пришла к заключению, что адвокат, включив в текст поста негативно-оценочные характеристики внешности и личности участника судопроизводства, проявил неуважение к сотруднику Следственного комитета РФ, не выдержал манеру делового общения, не сумел сохранить честь и достоинство, присущие профессии адвоката, т.е. нарушил ч. 1 ст. 4, ч. 2 ст. 8 и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката. До указанных событий адвокат за нарушение норм Кодекса профессиональной этики в рамках этого же уголовного дела уже привлекался к дисциплинарной ответственности, причем ему давались рекомендации исключить подобные ситуации, как не влекущие каких-либо благоприятных последствий в интересах защиты доверителя.
Существующие положения Кодекса профессиональной этики не препятствуют оценке поведения адвоката в том числе с точки зрения морали и нравственности.
С другой стороны, есть конституционное право на свободу слова и выражения мнений, в котором адвоката никто не ограничивал. Здесь должен быть выдержан баланс, но правила адвокатской профессии должны быть первичны. Любое публичное высказывание адвоката, реальное или виртуальное, должно осуществляться с соблюдением профессиональных этических норм (святость адвокатской тайны, запрет критики коллег по цеху, превалирование интересов адвокатской корпорации и прочее). Захотел «излить душу» в сети или в журнальной статье, высказать особое мнение, которое не согласуется с ограничениями, налагаемыми статусом адвоката, публикуйся под ником или псевдонимом. Короче говоря, если ты обозначился в публичном пространстве как адвокат - будь адвокатом, необходимо уважать все ограничения в распространении мнения, присущие профессии. Если выступаешь как частное лицо - можешь пользоваться всей допустимой законом полнотой свободы слова.
- Несколько лет назад Совет ФПА утвердил Рекомендации по взаимодействию адвокатов со средствами массовой информации. На данный момент это единственный документ, в котором заложены основы правил поведения адвоката в публичном пространстве за рамками адвокатской деятельности. Как Вы думаете, не пора ли, с учетом опыта последнего времени, дополнить этот документ новыми рекомендациями относительно поведения адвоката в публичном пространстве, в частности в виртуальном?
- Утвержденные Советом ФПА в 2010 г. Рекомендации адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации - востребованный и добротный документ, сохраняющий актуальность. Он достаточно полно определяет надлежащие правила поведения адвоката с одним из важнейшим институтов гражданского общества и неотъемлемым признаком демократического общества - свободными и независимыми средствами массовой информации. Не буду сейчас касаться вопроса о состоянии СМИ в современной России, степени их свободы и независимости - это тема иного и достаточно обширного разговора.
Поведение адвоката в виртуальном пространстве - это несколько иное. Здесь нет собеседника-журналиста, берущего интервью, нет редактора издания, формирующего политику, в том числе и относительно того, появится то или иное лицо на редактируемых страницах. Обозначение адвоката в виртуальном пространстве (статьи, комментарии, блоги, чаты и прочее) - это, скорее, его самореализация в информационном поле, нежели взаимодействие с институтом гражданского общества. Тем не менее статус адвоката, безусловно, налагает на эту процедуру определенные ограничения, диктует ряд предписаний и запретов. То, что правила должны быть прописаны, - определенно. Сделано это должно быть не только в форме новой редакции Рекомендаций по взаимодействию адвоката со СМИ.
Существующих в действующем КПЭА норм-принципов вполне достаточно, хотя бы в виде того же всеобъемлющего правила о необходимости при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство адвокатской профессии. Но дисциплинарная практика адвокатской палаты показывает, что не все адвокаты могут однозначно применять нормы-принципы при регулировании этических моментов адвокатской профессии, поэтому некоторая конкретика, в том числе и в вопросе поведения адвоката в сети, необходима. Полагаю, что этому следует посвятить отдельную статью в КПЭА, а в дальнейшем появятся прецеденты дисциплинарной практики региональных адвокатских палат.
Что касается поправок в Кодекс профессиональной этики, то я предложила бы продолжить деятельность по их доработке. Дело не в том, нравятся они мне или нет. Большая часть действующей редакции Кодекса составлена с позиций судебной адвокатуры, местами исключительно с позиций адвоката-защитника. Например, именно защитнику адресован запрет на сотрудничество с органами, осуществляющими ОРД. Но допустимо ли подобное ограничение для адвоката - представителя потерпевшего или гражданского истца в уголовном деле? Явно нет. Более того, это его прямая обязанность как стороны обвинения в уголовном процессе. То же самое можно сказать о представителе кредитора в арбитражном деле, который обязан сотрудничать со спецслужбами в вопросе выявления признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Перечень можно продолжать.
Главная задача сегодняшнего дня, стоящая перед адвокатурой, - идея закона о квалифицированной юридической помощи, в том числе и в части объединения адвокатуры и юридического бизнеса, определения условий и принципов этой процедуры. Работу над поправками в КПЭА следует продолжить с прицелом на грядущие изменения, прогнозируя проблемы, которые встанут перед адвокатурой, заблаговременно формируя этические правила их разрешения.
Беседовали Александр КРОХМАЛЮК,
главный редактор «АГ»,
и Мария ПЕТЕЛИНА,
заместитель главного редактора «АГ»