Камчатка. Сгущённый Космос
Я говорю: Петропавловск-Камчатский похож на окраины Подольска. Это странно, потому что лететь туда 9 часов и семь тысяч километров. Для сравнения: если лететь семь тысяч километров, например, вверх, то можно успеть выйти за внутренний радиационный пояс Земли. Но мы оказались, где оказались, и не спрашивайте, как.
От Подольска или любого другого донельзя утилитарного города, плода советской стройки, Петропавловск-Камчатский отличает три вещи: преобладание праворульных машин, железные пластины на стенах домов - защита от ветра, и горы на горизонте. Но, знаете, горы какие-то неестественно восхитительные на фоне промышленных руин. Как будто в Подольске установили декорации к фильму про Камчатку.
Так что достопримечательностей не много, чай не Тоскана. Зато есть железный медведь с рыбой в пасти, которую регулярно выпиливаю и убегают. Авантюристы! Администрация вставляет новую рыбу, но обычай неискореним: раз уж так повелось, то никакая рыба в пасти медведя по-настоящему надолго задержаться не может, как ты ни приклей.
Интересное - далеко
Очень интересно обстоят дела с пространством. Примерно так же интересно, как в «Замке» у Франца Кафки. Я лично думаю, что Кафка как раз на Камчатке и написал эту бредятину. Есть масса вещей, до которых, при кажущейся близости, дотянуться практически невозможно. Это, например, Командорские острова и музей Вулканологии, куда ни зимой, ни летом попасть практически невозможно. Командоры находятся от берега Камчатки в двухстах пятидесяти километрах. Казалось бы, доплюнуть можно. Но добраться не легче, чем из Чикаго. Только летом, только на вертолёте, только при определённой погоде, только за большие деньги. Если у тебя есть Командорская прописка, тогда летишь по сниженному тарифу в качестве компенсации за проживание в Жопе Мира.
Теперь немного про музей. Дело в том, что он, хоть и музей, но не совсем для народа. Он для научных сотрудников Института Вулканологии и Сейсмологии. Ну и для студентов, прочих учёных. А так - закрыт. Только благодаря быстрому обрастанию связями мы смогли выйти на заведующего музеем Сергея Александровича, который и провёл нам персональную экскурсию. Наш камчатский друг Саша очень переживал, что не смог попасть на экскурсию из-за работы. Ведь далеко не каждый день открывается этот портал в мир булыжников и удивительных фактов о них.
Главным тезисом доклада Сергея Александровича стала недостаточность финансирования науки и вытекающие из этого всяческие безобразия. Например, главный тренд Камчатки на сегодняшний день - извержение Толбачика - учёные долго не могли наблюдать, потому что не было выделено денег. И они просили богатых туристов привезти в институт фотографии извержения. Как-то так. Плюс, в скором времени ожидается нехилое землетрясение, баллов 9, после которого, при удачном раскладе, сохранится половина домов. Ситуация деликатная, но администрация считает сейсмологию не самой точной наукой, или даже совсем не наукой. Так что укрепляют к землетрясению во всём городе только Институт Вулканологии и Сейсмологии.
Вообще, музей, бесспорно, интересный. Особенно интересный для тех, кто разбирается в булыжниках. Мы не разбирались, так что Сергей Александрович вёл экскурсию с некоторым снисхождением. Во время лекции привезли очередную партию образцов с Толбачика.
Сергей Александрович очень удивлялся, чё мы припёрлись на Камчатку зимой. Предположил даже, что всему виной внезапный отпуск в неудобное время и отсутствие фантазии. Мол, лучше бы за границы внутреннего радиационного пояса Земли слетали. И, кроме шуток, тут зимой всё не так просто: чтобы что-то сделать, для начала необходимо дождаться погоды, при этом заранее везде договорившись и заполнив кучу заявлений с просьбами.
Ну, не знаю…. А летом что? Музей как был закрыт, так и будет. Холодновато, да ещё без накомарника и ружья нос из дома не сунешь: сплошные комары и медведи.
Короче, мой совет: если вы решили съездить на Камчатку, убедитесь, что вы упрямы, как баран. Или хотя бы как Землемер из «Замка» Кафки. Вот наш друг Саша - проводник в мир камчатского менталитета - всё время говорил: «Это и двухсот рублей не стоит, давайте я вас отвезу обратно», или: «Медведь тут живёт не такой, как на картинке или в зоопарке, а наоборот: весь облезлый, худой. Ну, медведь он и медведь», «Сейчас мы быстренько съездим посмотреть на сивучей, и вы поймёте, что смотреть на них нечего». А мы его не слушали.
Автостоп
Автостоп на Камчатке очень клёвый. Один раз застопили дядьку с лопатой на пути с термальных радоновых источников. Мы, радостные, заснеженные, здороваемся, знакомимся, благодарим наперебой. А он, хмурый и голубоглазый как хаски, выходит и говорит: «Ща, ща я лопату уберу». Ехали молча. И через пару дней мы стояли на трассе, ехали на другие источники в другое время. И опять остановился этот дядька. Мы обрадовались такому маленькому чуду, снова начали здороваться и благодарить. А он молчал-молчал и всё-таки спросил: «Вы чё, решили пролечиться на источниках курсом?»
Ещё были узбеки, очень много узбеков в одной машине - тоже ехали с источников. Узбекам холодно, конечно, жить на Камчатке, но теплее, чем в Москве. Мы заархивировались в небольшом салоне, крайнего узбека размазало по двери. Я на всех неровностях дороги билась головой о крышу машины, потому что ехала сидя на Вике, которую тоже размазало, но по сиденью.
И было 3 рыбака, которые ехали на фургончике к Охотскому морю ловить корюшку и пить пиво. Ей-богу, мы чуть не уехали с ними, но не получалось из-за времени вылета в Москву. Они были настоящими рыбаками. И тоже голубоглазыми, как хаски.
Сивучи
Сивучи - это такие тюлени. У них прямо в городе на Авачинской бухте есть лежбище. Раньше там был рыбный завод, а сейчас - его руины. Но сивучи остались верны привычке позалипать на волнорезе. Отворачиваются демонстративно, когда подходишь полюбопытствовать, и замолкают. А голоса у них утробные, клокочущие. Хочется послушать. Ревёшь им вопросительно, интонацию подбираешь - ноль реакции.
Но сивучей круто смотреть не на лежбище. В порту много рыбы, которую поймали и разгружают. Вот где все сивучи-то! Мы заметили это с сопки, спустились, и сразу были самым пристальным образом изучены подплывшим сивучем на предмет наличия рыбы.
На всех сивучей учёные ставят клейма - это помогает следить за популяцией. И ещё, они очень похожи на картошку.
Камчатский Краб
Всё наше путешествие можно разделить на «до краба» и «после краба», впрочем, и «во время» - целая эпоха. Краб был очередной гастрономической мечтой, примерно как раки озера Севан. И хотя в магазине преспокойно можно было купить отдельно клешни по вменяемой цене и во вменяемых масштабах, мы купили сразу целикового краба за три тысячи, потому что наш человек не разменивается по мелочам на пути к своей мечте. Несли его с рынка по очереди. Потом размораживали в тазике для стирки белья. Потом в два часа ночи просыпались, чтобы убрать в холодильник. Но в тазике он туда не умещался, пришлось найти какой-то дуршлаг и мусорный пакет. Когда было куплено пиво, нарезаны овощи и разлит по тарелкам соевый соус, выяснилось, что есть его нереально, потому что невкусно.
Кстати, краб продаётся на Камчатке только в одном варианте: готовом и замороженном виде, потому что варят его прямо на судне сразу после добычи в слегка подсолённой воде.
На лыжах - к океану
Самый космос - это дойти на лыжах до Тихого океана во время бурана, пришедшего с Курильских островов. Тут очень остро ощутилось, что мы всеми тысячах километров от Москвы, возможно, даже вверх. И, наконец, стало понятно, зачем им эти железные пластины на домах.
Наша штурм-группа слева-направо: Вика, Саша [наш проводник в мир камчатского менталитета], Татьяна [наш проводник к океану], 2 собаки
Я
Посёлок Заозёрный состоит из трёх домов и находится в двух с половиной часах неумелой ходьбы на лыжах от океана при сложных метеоусловиях. И вот что бывает, если не счищать с машины снег в течение зимы.
Тамара Павловна
В хостел, едва успевший открыться, мы поселились тоже благодаря знакомствам. Хозяйка его Тамара Павловна - настоящий гигант малого бизнеса Камчатки. Дикцией Тамара Павловна похожа на Бродского. Мы сдружились так, что однажды она даже свозила нас в Голубую Лагуну - это аквапарк под открытым небом, обледенелые горки которого ведут в бассейн с термальной водой. Водитель Тамары Павловны по пути пытался устроить какое-то подобие экскурсии. Но получалось у него не очень: «Раньше здесь пахло какашками, потому что норок разводили!» Тамара Павловна смущённо упрекала: «Вот журналистки приедут домой и напишут: «Простодушный водитель сообщил нам, что раньше в Петропавловске-Камчатском пахло какашками». Потом ей кто-то позвонил, но она сказала: «Я везу журналисток из «Нового Времени» на источники! Перезвоню!»
850 рублей за ночь - не совсем хостельная цена в привычном понимании, но для Камчатки, с её уникальным ценообразованием, это невообразимо дёшево. Да и Тамара Павловна очень постаралась: гигансткая плазма с 3D очками на кухне, например, имеется. Кстати, она обещала развесить по стенам наши фотографии с сивучами и пейзажами, так что приезжайте.
Вечера проходили тихо: Вика вязала крючком, я пила коньяк, и всё это - под сериал «Страсти по Чапаю». Первое время в соседней комнате жил ожидающий прихода корабля моряк родом из Новосибирска. Потом там жил какой-то камчатский инженер, видимо, ушедший от жены. А потом мы и вовсе остались одни.
Не забыть!
Тамара Павловна, кстати, поручила передать привет её коллеге предпринимателю в сфере недвижимости Полонскому, сидевшему, как известно, в камбоджийской тюрьме за дебош с салютом. Ну, если будем в Камбодже….
Вот ещё фактик: железные пластины на всех домах прилеплены по-разному: где - с одной стороны, где - с другой, где - с обоих. По розе ветров положено лепить с двух сторон, потому что в разные времена года ветер меняет направление. Но, как сказал нам Саша, на многих домах пластины есть только с тех сторон, где жители квартир больше допекают ЖЭК.
Кстати, тут недавно на Камчатке было небольшое землетрясение. Все повыскакивали из домов с документами, повсюду звенели люстры и хрусталь в сервантах.
Кто-нибудь знает, где сейчас Полонский?
От Подольска или любого другого донельзя утилитарного города, плода советской стройки, Петропавловск-Камчатский отличает три вещи: преобладание праворульных машин, железные пластины на стенах домов - защита от ветра, и горы на горизонте. Но, знаете, горы какие-то неестественно восхитительные на фоне промышленных руин. Как будто в Подольске установили декорации к фильму про Камчатку.
Так что достопримечательностей не много, чай не Тоскана. Зато есть железный медведь с рыбой в пасти, которую регулярно выпиливаю и убегают. Авантюристы! Администрация вставляет новую рыбу, но обычай неискореним: раз уж так повелось, то никакая рыба в пасти медведя по-настоящему надолго задержаться не может, как ты ни приклей.
Интересное - далеко
Очень интересно обстоят дела с пространством. Примерно так же интересно, как в «Замке» у Франца Кафки. Я лично думаю, что Кафка как раз на Камчатке и написал эту бредятину. Есть масса вещей, до которых, при кажущейся близости, дотянуться практически невозможно. Это, например, Командорские острова и музей Вулканологии, куда ни зимой, ни летом попасть практически невозможно. Командоры находятся от берега Камчатки в двухстах пятидесяти километрах. Казалось бы, доплюнуть можно. Но добраться не легче, чем из Чикаго. Только летом, только на вертолёте, только при определённой погоде, только за большие деньги. Если у тебя есть Командорская прописка, тогда летишь по сниженному тарифу в качестве компенсации за проживание в Жопе Мира.
Теперь немного про музей. Дело в том, что он, хоть и музей, но не совсем для народа. Он для научных сотрудников Института Вулканологии и Сейсмологии. Ну и для студентов, прочих учёных. А так - закрыт. Только благодаря быстрому обрастанию связями мы смогли выйти на заведующего музеем Сергея Александровича, который и провёл нам персональную экскурсию. Наш камчатский друг Саша очень переживал, что не смог попасть на экскурсию из-за работы. Ведь далеко не каждый день открывается этот портал в мир булыжников и удивительных фактов о них.
Главным тезисом доклада Сергея Александровича стала недостаточность финансирования науки и вытекающие из этого всяческие безобразия. Например, главный тренд Камчатки на сегодняшний день - извержение Толбачика - учёные долго не могли наблюдать, потому что не было выделено денег. И они просили богатых туристов привезти в институт фотографии извержения. Как-то так. Плюс, в скором времени ожидается нехилое землетрясение, баллов 9, после которого, при удачном раскладе, сохранится половина домов. Ситуация деликатная, но администрация считает сейсмологию не самой точной наукой, или даже совсем не наукой. Так что укрепляют к землетрясению во всём городе только Институт Вулканологии и Сейсмологии.
Вообще, музей, бесспорно, интересный. Особенно интересный для тех, кто разбирается в булыжниках. Мы не разбирались, так что Сергей Александрович вёл экскурсию с некоторым снисхождением. Во время лекции привезли очередную партию образцов с Толбачика.
Сергей Александрович очень удивлялся, чё мы припёрлись на Камчатку зимой. Предположил даже, что всему виной внезапный отпуск в неудобное время и отсутствие фантазии. Мол, лучше бы за границы внутреннего радиационного пояса Земли слетали. И, кроме шуток, тут зимой всё не так просто: чтобы что-то сделать, для начала необходимо дождаться погоды, при этом заранее везде договорившись и заполнив кучу заявлений с просьбами.
Ну, не знаю…. А летом что? Музей как был закрыт, так и будет. Холодновато, да ещё без накомарника и ружья нос из дома не сунешь: сплошные комары и медведи.
Короче, мой совет: если вы решили съездить на Камчатку, убедитесь, что вы упрямы, как баран. Или хотя бы как Землемер из «Замка» Кафки. Вот наш друг Саша - проводник в мир камчатского менталитета - всё время говорил: «Это и двухсот рублей не стоит, давайте я вас отвезу обратно», или: «Медведь тут живёт не такой, как на картинке или в зоопарке, а наоборот: весь облезлый, худой. Ну, медведь он и медведь», «Сейчас мы быстренько съездим посмотреть на сивучей, и вы поймёте, что смотреть на них нечего». А мы его не слушали.
Автостоп
Автостоп на Камчатке очень клёвый. Один раз застопили дядьку с лопатой на пути с термальных радоновых источников. Мы, радостные, заснеженные, здороваемся, знакомимся, благодарим наперебой. А он, хмурый и голубоглазый как хаски, выходит и говорит: «Ща, ща я лопату уберу». Ехали молча. И через пару дней мы стояли на трассе, ехали на другие источники в другое время. И опять остановился этот дядька. Мы обрадовались такому маленькому чуду, снова начали здороваться и благодарить. А он молчал-молчал и всё-таки спросил: «Вы чё, решили пролечиться на источниках курсом?»
Ещё были узбеки, очень много узбеков в одной машине - тоже ехали с источников. Узбекам холодно, конечно, жить на Камчатке, но теплее, чем в Москве. Мы заархивировались в небольшом салоне, крайнего узбека размазало по двери. Я на всех неровностях дороги билась головой о крышу машины, потому что ехала сидя на Вике, которую тоже размазало, но по сиденью.
И было 3 рыбака, которые ехали на фургончике к Охотскому морю ловить корюшку и пить пиво. Ей-богу, мы чуть не уехали с ними, но не получалось из-за времени вылета в Москву. Они были настоящими рыбаками. И тоже голубоглазыми, как хаски.
Сивучи
Сивучи - это такие тюлени. У них прямо в городе на Авачинской бухте есть лежбище. Раньше там был рыбный завод, а сейчас - его руины. Но сивучи остались верны привычке позалипать на волнорезе. Отворачиваются демонстративно, когда подходишь полюбопытствовать, и замолкают. А голоса у них утробные, клокочущие. Хочется послушать. Ревёшь им вопросительно, интонацию подбираешь - ноль реакции.
Но сивучей круто смотреть не на лежбище. В порту много рыбы, которую поймали и разгружают. Вот где все сивучи-то! Мы заметили это с сопки, спустились, и сразу были самым пристальным образом изучены подплывшим сивучем на предмет наличия рыбы.
На всех сивучей учёные ставят клейма - это помогает следить за популяцией. И ещё, они очень похожи на картошку.
Камчатский Краб
Всё наше путешествие можно разделить на «до краба» и «после краба», впрочем, и «во время» - целая эпоха. Краб был очередной гастрономической мечтой, примерно как раки озера Севан. И хотя в магазине преспокойно можно было купить отдельно клешни по вменяемой цене и во вменяемых масштабах, мы купили сразу целикового краба за три тысячи, потому что наш человек не разменивается по мелочам на пути к своей мечте. Несли его с рынка по очереди. Потом размораживали в тазике для стирки белья. Потом в два часа ночи просыпались, чтобы убрать в холодильник. Но в тазике он туда не умещался, пришлось найти какой-то дуршлаг и мусорный пакет. Когда было куплено пиво, нарезаны овощи и разлит по тарелкам соевый соус, выяснилось, что есть его нереально, потому что невкусно.
Кстати, краб продаётся на Камчатке только в одном варианте: готовом и замороженном виде, потому что варят его прямо на судне сразу после добычи в слегка подсолённой воде.
На лыжах - к океану
Самый космос - это дойти на лыжах до Тихого океана во время бурана, пришедшего с Курильских островов. Тут очень остро ощутилось, что мы всеми тысячах километров от Москвы, возможно, даже вверх. И, наконец, стало понятно, зачем им эти железные пластины на домах.
Наша штурм-группа слева-направо: Вика, Саша [наш проводник в мир камчатского менталитета], Татьяна [наш проводник к океану], 2 собаки
Я
Посёлок Заозёрный состоит из трёх домов и находится в двух с половиной часах неумелой ходьбы на лыжах от океана при сложных метеоусловиях. И вот что бывает, если не счищать с машины снег в течение зимы.
Тамара Павловна
В хостел, едва успевший открыться, мы поселились тоже благодаря знакомствам. Хозяйка его Тамара Павловна - настоящий гигант малого бизнеса Камчатки. Дикцией Тамара Павловна похожа на Бродского. Мы сдружились так, что однажды она даже свозила нас в Голубую Лагуну - это аквапарк под открытым небом, обледенелые горки которого ведут в бассейн с термальной водой. Водитель Тамары Павловны по пути пытался устроить какое-то подобие экскурсии. Но получалось у него не очень: «Раньше здесь пахло какашками, потому что норок разводили!» Тамара Павловна смущённо упрекала: «Вот журналистки приедут домой и напишут: «Простодушный водитель сообщил нам, что раньше в Петропавловске-Камчатском пахло какашками». Потом ей кто-то позвонил, но она сказала: «Я везу журналисток из «Нового Времени» на источники! Перезвоню!»
850 рублей за ночь - не совсем хостельная цена в привычном понимании, но для Камчатки, с её уникальным ценообразованием, это невообразимо дёшево. Да и Тамара Павловна очень постаралась: гигансткая плазма с 3D очками на кухне, например, имеется. Кстати, она обещала развесить по стенам наши фотографии с сивучами и пейзажами, так что приезжайте.
Вечера проходили тихо: Вика вязала крючком, я пила коньяк, и всё это - под сериал «Страсти по Чапаю». Первое время в соседней комнате жил ожидающий прихода корабля моряк родом из Новосибирска. Потом там жил какой-то камчатский инженер, видимо, ушедший от жены. А потом мы и вовсе остались одни.
Не забыть!
Тамара Павловна, кстати, поручила передать привет её коллеге предпринимателю в сфере недвижимости Полонскому, сидевшему, как известно, в камбоджийской тюрьме за дебош с салютом. Ну, если будем в Камбодже….
Вот ещё фактик: железные пластины на всех домах прилеплены по-разному: где - с одной стороны, где - с другой, где - с обоих. По розе ветров положено лепить с двух сторон, потому что в разные времена года ветер меняет направление. Но, как сказал нам Саша, на многих домах пластины есть только с тех сторон, где жители квартир больше допекают ЖЭК.
Кстати, тут недавно на Камчатке было небольшое землетрясение. Все повыскакивали из домов с документами, повсюду звенели люстры и хрусталь в сервантах.
Кто-нибудь знает, где сейчас Полонский?