Крым. Осенний сон.
Я люблю Крым.
И каждый мой рассказ о нём всегда будет попыткой объяснить это чувство. Жалкой попыткой, да.
Крым, он разный. Он легко меняет свои лица, одежду и голоса.
Крым это тихий косой дождик на акварельной Ялте пожилого художника с набережной. /// Крым это любовь на дальних пляжах Батилимана или Айи нагретыми июньскими вечерами. /// Крым это желание выпить портвейна, такое же откровенное, как и сам портвейн. /// Крым это килограмм свежайшей тюльки, взятый без боя с пришедшего ночью сейнера. /// Крым это упавший в холодный горный ручей первый осенний буковый листок...
Крым, он разный, дорогие мои. Он намного более разный, чем я сам. Именно поэтому мои попытки объяснить свою зависимость от него всегда останутся жалкими.
И всё же я сделаю ещё одну, очередную.
В осеннем крымском лесу не хочется говорить. Засыпающий, он похож на стреляного старого ворона, уставшего за лето от понаехавших блондинок. Довольные блондинки давно разъехались, и ненароком разбудить старика после жаркой летней смены будет признаком плохого воспитания. Но нет, он наблюдает за мной. Приподняв лохматую бровь, он лукаво следит, как в поисках дороги к морю, я в седьмой раз прохожу мимо брошенной им марки...
Старый Крым, косматая твоя душа...
Той осенью ты разбросал на своих тропах столько звонких монет, что такой проходимец как я, ни разу не смог пройти мимо, добровольно не вынув камеру из рюкзака из себя душу...
Злато-серебро, бирюза, хрусталь и аметист.
Старый Крым, поздравляю тебя. Ты купил себе чукчу.
Счастье ступает неслышно... И приходит незаметно. Можно обрадоваться ему когда оно только приближается к твоему порогу, а оно возьмёт, да и пройдёт мимо... А можно жить и не знать, что оно уже давно у тебя под боком.
Это только у беды громкий парнокопытный топот. И иногда очень заранее.
Плотный октябрьский вечер в старом чёрном лесу, замшелом и сонном.
Палатка. Включена лампа. Деловитым ёжиком сопит горелка. Рокот ручья под боком, ровный и вечный. Горсть дождя дробью о натянутый тент. Мокрый шлепок оторвавшейся веточки.
Я знаю, кажется, это музыка осени.
В палатке сухо. В палатке пуховое тепло спальника, коктебель и любимая книжка... А рокот... да, он, конечно же, вечный.
Эй, а кто-нибудь знает, что такое осенний сон под шум горной речки?
Это счастье, дорогие мои... Без всяких "кажется".
Пройдёт неделя, и, поднявшись на яйлу, я с удовлетворением отмечу, что облака всё-таки треснули и раскололись.
Их остатки медленно поплелись к морю, цепляясь за наиболее высоко растущие деревья.
Где, вы говорили, у вас море?
Кстати, зимой это место чаще всего выглядит вот так.
Море благополучно заканчивает этот рассказ.
Когда-нибудь оно начнёт следующий.
А пока мне остаётся только спуститься к нему.
Спуститься... так и быть, к Батилиману.
Вон, видите, Ильяс Кая стоит, неодобрительно нахлобученная...
По-моему, веточка можжевельника ей идёт гораздо лучше.
А море в октябре должно выглядеть как-то так...
Я не знаю, какой процент блондинок среди читателей этого сообщества.
Но надеюсь, что процент недовольных блондинок теперь приближен к нулю.
Мы с Крымом очень старались, ага.