Селения осетинского среднегорья - часть первая. Урсдон, Дагом и Донисар.
От Владикавказа до точки назначения - старого села Зинцар в долине реки Ардон, откуда мы пойдем до Кармадонского ущелья - путь не слишком долгий, к тому же по хорошей дороге - Транскаму, идущему в цхинвальском направлении. Без остановок, впрочем, проехать по трассе не получится - уважающий себя осетин-водитель, тем более, если он везет туристов, не позволит себе просто так миновать село Тамиск со статуей святого Георгия-Уастырджи, вырастающей из скального карниза у дороги. Уастырджи для осетин - не столько христианский святой, сколько древнее мужское божество, покровитель воинов и путников, с культом которого связано много архаических запретов: например, женщинам запрещалось называть его по имени - они использовали особое прозвище.
Местная иконография Уастырджи тоже, мягко говоря, далека от "канонической" - если в христианской традиции Георгий Победоносец молод, то Уастырджи изображается воином с седой бородой - так и мерещится, что конь под ним восьминогий. Статуя в Тамиске, даром, что сооруженная в позднесоветское время, маркирует старое святое место - Ныхасы Уастырджи. И, надо сказать, даже вполне "городские" осетины выходят здесь из машины, чтобы попросить доброй дороги, оставить маленькое подношение и - иногда - выпить сто грамм.
Наконец, Зинцар - селение на сотню человек, есть даже библиотека, впрочем, работает она или нет, неясно, и магазин, к нашему приходу прочно закрытый на замок. Здесь не задерживаемся - и ищем дорогу, идущую вдоль хребта на восток.
Ущелья осетинского среднегорья зажаты - и одновременно защищены - Скалистым хребтом с севера и Большим Кавказом с юга. Враги, будь то ордынцы, тимуровские войска или крымцы - мог проникнуть сюда только через несколько проходов, ощетинившихся крепостями и сторожевыми башнями; помимо того, останавливают горы и холодный воздух из степей - так что климат в здешних краях всегда был лучше, чем в округе - и это даже отчасти компенсировало неизбежное в горах малоземелье. Правда, равнина все равно оказалась для большинства осетин привлекательнее - и древние селения, некогда густонаселенные, опустели. Может быть, поэтому эти места особенные - здесь еще можно почувствовать, что ощущали путешественники века девятнадцатого. Древности, в изобилии рассыпанные вокруг, не превращены в "объекты культурного наследия" - а живут своей странной и независимой жизнью, неотделимой от жизни местных гор, населенных хранителями-дзуарами. Впрочем, есть здесь и оборотная сторона - лишенные надзора, средневековые постройки разрушаются и зарастают травой. Многие древние селения и вовсе пропали с карт.
Наконец, вдали, под отвесной скальной стеной - Скалистый хребет вполне оправдывает свое название - показывается Урсдон, древнее село, над которым, прямо на почти вертикальных склонах, угнездились остатки когда-то мощной крепости. "Висячие" башни, построенные для защиты естественных пещер в склоне - очень сильное зрелище.
Местные говорили, что крепость была выстроена для защиты от монголов. Зная кавказскую любовь к некоторым преувеличениям, стоит в этом усомниться - но, с другой стороны, чем черт не шутит. В самом Урсдоне сейчас осталось четыре двора: сказались и несколько волн переселений на равнину, и послевоенное "укрупнение" сел. В комменты к прошлой записи о поездке мне скинули цепляющий фильм об одном из последних местных стариков, упрямо отказывающемся съезжать отсюда на равнину. Рекомендую, потратьте двадцать минут - Урсдон: территория одиночества from Mariya Kozlova on Vimeo.
Искусственные террасы на склонах - когда-то здесь были поля. Сейчас их уже не засеивают - некому.
Склеп-дзаппадз на холме
Скоро, впрочем, стемнеет, так что приходится искать стоянку - решаем сделать это за селом Дагом. Дагом поначалу минуем - сюда мы еще вернемся. Ставим палатку, бросаем в реку остывать припасенную из Москвы бутыль шампанского вина. Быстро, как всегда на юге, наваливается кавказская ночь со звездами. Боже, здорово-то как.
Наутро к стоянке пришли двое местных.
"Вы откуда, ребята, не с перевала? А то недавно тоже смотрим, спускается кто-то ночью, фонариками светят. Ну думаем: "грузины, диверсанты, ...". Машину завели, карабины похватали - едем, палим. Как они по склону вверх припустили... Наутро оказалось, что туристы".
Осталось только порадоваться, что пришли мы не с перевала и устроились до темноты. Впрочем, мужики - кстати, как выяснилось, городские и приезжающие сюда лишь на лето - оказались дружелюбны и разговорчивы, и не только показали дорогу вверх, на перевал, куда нам надо было попасть - но и рассказали много интересного: о линии фронта, проходившей в этих местах, о святилище неподалеку, куда еще в советское время приводили быков в жертву Уастырджи, и о горе над Дагомом - также святой, куда относили больных детей. Дети, говорят, после этого выздоравливали. Вот она, собственно, поросшая лесом:
Собираем рюкзаки - и выдвигаемся по указанной нам дороге, сделав, впрочем, небольшой крюк в сторону, чтобы полюбоваться, хотя бы издали, на Дагом и сходить к дальним башням, увиденным вчера по дороге.
Дагом - не просто село. В прошлом здесь находилось одно из важнейших мест в этих краях, "осетинский Страсбург" - самый авторитетный во всех североосетинских обществах от Дигории до Тагаурии суд. Про него еще говорилось, что если дело не решится здесь - то на небе тоже не решится. Сейчас в Дагоме остался, кажется, один единственный жилой двор и руины семи фамильных башен.
Рядом с Дагомом - остатки села меньшего размера, совершенно уже мертвого - хотя в него зачем-то проведена свежая линия электропередач. Село называется Донисар. На скальном останце в центре селения стоит неплохо сохранившаяся боевая башня-мэсыг. Рядом - остатки, очевидно, жилой башни. Ближе к дороге - несколько традиционных склепов-дзаппадзов. Все как в горской пословице: "в этой жизни человеку нужна башня, в другой - склеп".
Склеповый комплекс, очевидно, формировался веками. Иные дзаппадзы выглядят крайне скромно - и то ли вросли в землю, то ли задумывались как полуподземные, а вот уже рядом вполне импозантная постройка с четырехскатной кровлей, члененной сланцевыми ребрами - такие встречаются и у осетин, и у вайнахов. Склеп обвалился, внутри обломки стен и кровли вперемешку с человеческими костями.
В других склепах картина ожидает примерно следующая:
Как видим, Кавказ Кавказом, а мусор в могилы бросают и здесь - я даже бутылки пустые там видел.
Но на этой макабрической ноте прервемся и отправимся все-таки к башням.
Впрочем, гулять по руинам оказалось затруднительным: все густо поросло крапивой и, что хуже, борщевиками.
К тому же, чтобы попасть в мэсыг на скале, приходится цепляться всеми четырьмя костями, стараясь не сорваться с пятиметровой высоты в уже упомянутые борщевики - очевидно, раньше все же пользовались лестницей
Башня стоит на правильном месте - окрестности отсюда действительно исключительно удобно контролировать. Посидели, отдохнули, представили, каково было сидеть здесь, когда в окрестных лощинах хоронятся жаждущие мести кровники - но пора было идти дальше. Уже скоро сентябрь на дворе, темнеет довольно рано - а надо еще перейти перевал и спуститься к воде...
С учетом того, что дорогу мы вскоре потеряли, день был первый - и с непривычки шлось нелегко, а рюкзаки все еще полны едой и газом, подъем был долог и тяжек.
Но уже практически к темноте дошлось.
Вскоре находим ручеек и становимся у него. Очень вовремя - быстро темнеет, и наваливается очередная крышесносная горная ночь.
В следующих сериях - село-памятник Цимити и окрестности, святая гора Тбаухох, "город мертвых" в Даргавсе и Кармадонское ущелье.
Прошлые серии (в моем ЖЖ):
Осетия: пост вводно-исторический