Хуе, патриотизм социализма...
Хуе - транспортный и туристический центр на нашем пути. Бывшая столица, третий по величине город Южного Вьетнама, хранилище древнего культурного наследия страны. Город стоит на Ароматной реке. Аромат от реки весьма сомнительный, по крайней мере в черте города. Но, пуще аромата реки туристов сюда привлекает Цитадель.
Цитадель действительно впечатляет. Тёмная громада крепости, окружённая рвом, с гигантским флагом на мачте, видным аж от вокзала. Сооружение не столь высоко, сколь монументально, особенно в таком виде: поросшее мхом и ползучими растениями.
Королевский дворец, расположенный внутри в тот день должен был быть доступен к осмотру бесплатно в честь Чук Мун Нам Моя, но нас остановили на входе охранники потребовав денег как с иностранцев, дескать только для вьетнамцев бесплатный вход. Мы не обиделись, но и денег не дали, а пошли лазить по задворкам цитадели. И не напрасно, внутри крепости есть жилые кварталы, где можно прогуляться по узким улицам, свободным от туристов. Обнаружили мы и продолжение крепостной стены в месте, где её не чистили от растительности со времён американо-вьетнамской войны. Заросла она до такой степени, что стену не видно, её можно лишь угадать по форме. Костей американских десантников мы не нашли, зато посмотрели на поразительные трущобы, громоздящиеся подобно бесформенной куче гофротары на заднем дворе крепости. Ров в этом месте зарос и заполнен мусором, выползаюшим широкой рекой из трущоб на сваях.
Замученные велорикши катают жирных туристов, уж мы то их понимаем, как нелёгок их труд. Местные тоже, впрочем, ездят с покупками домой, нагружаясь с авоськами аж по трое в одну коляску.
Где-то на задних улицах обнаружили местный фастфуд - что-то типа блинчиков с начинкой.
В городском парке на берегу реки централизованно организованы развлекательные мероприятия. Традиционная игра абсолютно непонятна, можно лишь догадываться о смысле. По видимому, ведущий, похожий на массовика-затейника из какого-нибудь совкового провинциального ДК, зачитывает стихотворные загадки, в которых зашифрованы фразы или их сочетания на дощечках в руках участников. Каждый из которых время от времени радостно выкрикивает, прерывая ведущего, и предъявляет ему и заинтересованным и скептически настроенным наблюдателям одну из дощечек.
Позади площадки на возвышении стоит стол, покрытый в лучших традициях красным сукном, а между колоннами натянуты транспаранты с высказываниями лидеров партии.
Ещё одна из непростых специальностей - развозчик булочек. Булочки стоят дёшево, продать их нужно много и развозчик на своём мотоцикле, оборудованном всем необходимым, даже печкой-пароваркой на углях, наматывает круги по городу или между деревнями.
А вот монахи ездят налегке, у монаха нет личных вещей. В других азиатских буддистких странах их вообще возят.
Во Вьетнаме очень популярно искусство выращивания бонсаев. Многие бонсаи снабжены ещё бонусом в виде трогательных фигурок в зависимости от авторского восприятия своего творения.
Вьетнам бескомпромиссно социалистический. Каждое общественное учереждение украшено портретами Хо Ши Мина (первого президента здесь действительно уважают) и красными полотнищами с патриотическими высказываниями, каждый дом украшен красным стягом со звездой, даже в мелких деревнях.
Боковые улочки узки бывают настолько, что нередко трудно найти их в пестроте вывесок и разноцветии фасадов. Но много и не надо, основной транспорт - мотобайки разной степени раздолбанности. Фасады, кстати, неспроста столь узки в городе, ведь аредная плата взымается за полезную площадь занимаемого пространства на улице, а как высок дом и какова его длина вглубь квартала уже не важно. Потому большинство домов включают в себя множество комнат вообще без окон и, так как дома строятся вплотную ввысь и вглубь, улицы похожи на книжную полку.
Вьетнамские продуктовые рынки в крупных городах ещё грязнее чем в Китае. Непроданные к вечеру фрукты и овощи просто вываливаются в кучу на землю, так как они продаются зрелыми и в течении дня уже портятся и тащить назад их дороже, чем привезти на следующий день свежих. Зато цены на этих рынках приятно удивляют.
К примеру: куча спелых вкуснейших фруктов стоила нам около 60 тысяч донгов с торгом, конечно, это меньше ста рублей.
Рынки это ещё и дешёвые едальни. Если не смущают запахи и экспириенс поедания острой пищи прокачан, можно совсем недорого перекусить лапшой с каким-то неидентифицируемым мясом и ростками прямо возле дороги в быстроразворачиваемой едальне. А то и вообще на ходу у забавной разносчицы в пижаме (пижама и домашние тапочки для китайцев и вьетнамцев - обычная уличная одежда) с ведром лапши и коробкой плошек на коромысле. В целом вьетнамская кухня похожа на китайскую, но порции поменьше, а мяса побольше.
Не забывайте уточнять - не всегда то что лежит на столах бесплатная добавка, иногда за это могут попросить дополнительные деньги.
Самая молодая религия Азии - каодаизм, дикое смешение верований и постулатов из других религий, мистицизма и спиритизма, родом из Вьетнама. В числе святых каодаисты почитают Гюго, Толстого и Ленина. Каодаисты безобидны и забавны, на проповедь облачаются в белые халаты (поверх обычной одежды) и повязывают голову белой тряпкой, громоздят на свои алтари то, что любят сами, к примеру, пиво и закуску, а затем, помолясь, обедают своей пестрой толпой.
Мы сильно удивились увидев в супермаркете очередь в лучших традициях советской республики. Как выяснилось позднее, её происхождение не дефицит товаров, а вьетнамская практичность: скупщики набирают ещё тёплый хлеб целыми корзинами, чтобы потом продавать на выходе из того же супермаркета вдвое дороже. Никто не обижается на них, все терпеливо пихаются локтями в очереди.
А увидев пустые полки магазина, даже взгрустнули, вспомнив советские 80-е. Здесь полки пусты из-за Чук Мун Нам Моя, заставившего глобально закупаться вьетнамцев к празднику.
Очень любят азиаты мариновать, спиртовать, консервировать разного рода жратву и напитки в большие банки. Вьетнамцы туда же. Вспомнить только их змей и шершней в алкоголе. Не всегда бывает понятно что нужно пить, а что есть.
Вьетнамец никогда не расстаётся со своим головным убором. Будь то соломенная шляпа или шлем. В шлемах они ходят весь день и работают и кушают, не уверен что они снимают его на ночь.
Мы покидаем город и едем на юг в сторону Дананя. По пути сворачиваем с сторону каких-то религиозных сооружений, возможно, это и есть королевские гробницы. Нашли мы их, почему то, среди полей какой то картошки и скакали через заборы. По видимому, мы забрались не через главный вход с билетной кассой, потому что позднее появился старикашка-охранник и неуверенно попросил денег, получив однозначный отказ он с заметным облегчением согласился с этим.
Впечатляет техника монтажа сложнейших коллажей и фигур на могилах. При внимательном изучении понимаем, что яркую раскраску им дают кусочки обычного битого стекла и черепки посуды, собранные на сыром бетоне заготовки. При отсутствии каких-либо специальных материалов, созданы удивительно живые экспрессивные композиции.
Китайские храмы, встреченные нами по дороге выглядят совсем иначе, они гнетуще мрачны и депрессивны.
Ночь, как водится, застаёт нас в дороге. Первая же попытка попроситься на ночлег в школе вблизи дороги, встречена радушием. Молодой парень, охранник школы сначала выделил нам место для сна в учительской, потом, подумав, вызвал маму, учительницу начальных классов (пара десятков слов на английском в запасе) в этой же школе, которая после скромного ужина из кофе с бутербродами потащила нас домой на ночлег.
Её муж знал несколько слов, по его выражению, на американском. Осторожные попытки поговорить о американо-вьетнамской войне ни к чему не привели: "да, помним, жили здесь же, бомбили, страшно", никаких фактов и личных историй не услышали. Складывалось впечатление сознательного умалчивания, не то общественная цензура, не то вежливая тактичность. На самом деле эта война ещё с ними, но об этом отдельно позднее, слишком сложная тема.
6 месяцев пути, 6 тысяч километров на велосипедах и 6 стран ЮВА в нашем путевом журнале.