Мать
Примерно в 2012 году я узнал о Епистинии Федоровне Степановой. Вполне допускаю, что таких несчастных женщин было много, тем более, что та же Википедия рассказывает о семьях Газдановых и Володичкиных. Тем не менее,
в настоящее время, занимаясь переводом сборника величайших работ Виктора Франкла, я в очередной раз убеждаюсь, что пределов человеческому несчастью не существует, особенно если речь идет о жертвах фашистов. Виктор Франкл, основатель психологического направления "логотерапия", прожил 92 года, период с 25 сентября 1942 года по 27 апреля 1945 года провел в концлагерях Терезиенштадт, Освенцим и Дахау. Потерял там мать, отца и жену. Поэтому Виктор Франкл кажется мне одним из самых авторитетных психологов, берущихся рассуждать о человеческой бесчеловечности, о глубине горя, а также о том, как найти смысл в самой безнадежной ситуации и выжить, постаравшись уцепиться за этот смысл.
Но даже среди его воспоминаний выделяется этот случай, который он описывает в своей статье "Человек в поисках окончательного смысла":
[Spoiler (click to open)]
То, как можно превратить личную трагедию в человеческий триумф, помогает понять история, рассказанная епископом Георгом Мозером. Через несколько лет после второй мировой войны врач повстречал еврейку, носившую золотой браслет, в который были вплавлены молочные зубы ее детей. «Красивый браслет», - заметил врач. «Да», - ответила женщина, - «это зубик Мириам, это - Эсфири, это - Самуила…». Так она перечислила имена своих дочерей и сыновей, от старшей до самых младших. «Девять деток», - добавила она, - «всех утащили в газовые камеры». Пораженный врач спросил: «Как же вы можете жить с таким браслетом?». Женщина скромно ответила: «В Израиле я стала руководить сиротским приютом»
Записав этот текст, я подумал, что сыновья Епистинии Федоровны по крайней мере знали, за что и против чего борются. Они успели пожить, в отличие от Стеши, Гриши, Мириам, Эсфири, Самуила. Пожалуй, Шамиль Газданов тоже успел в полной мере понять, за что именно погибает накануне Победы, возможно, успел собственными глазами увидеть тех, кто разделил участь Франкла.
"Сердцу любому близка над вечным огнем скорбящая мать" - внушали мне с детства.
Однако, не скрою, подвижничество собеседницы Мозера затмило для меня даже стойкость Степановой, вознагражденную Орденом Отечественной войны и скорбь, которой сочатся все ее черно-белые фотографии
в настоящее время, занимаясь переводом сборника величайших работ Виктора Франкла, я в очередной раз убеждаюсь, что пределов человеческому несчастью не существует, особенно если речь идет о жертвах фашистов. Виктор Франкл, основатель психологического направления "логотерапия", прожил 92 года, период с 25 сентября 1942 года по 27 апреля 1945 года провел в концлагерях Терезиенштадт, Освенцим и Дахау. Потерял там мать, отца и жену. Поэтому Виктор Франкл кажется мне одним из самых авторитетных психологов, берущихся рассуждать о человеческой бесчеловечности, о глубине горя, а также о том, как найти смысл в самой безнадежной ситуации и выжить, постаравшись уцепиться за этот смысл.
Но даже среди его воспоминаний выделяется этот случай, который он описывает в своей статье "Человек в поисках окончательного смысла":
[Spoiler (click to open)]
То, как можно превратить личную трагедию в человеческий триумф, помогает понять история, рассказанная епископом Георгом Мозером. Через несколько лет после второй мировой войны врач повстречал еврейку, носившую золотой браслет, в который были вплавлены молочные зубы ее детей. «Красивый браслет», - заметил врач. «Да», - ответила женщина, - «это зубик Мириам, это - Эсфири, это - Самуила…». Так она перечислила имена своих дочерей и сыновей, от старшей до самых младших. «Девять деток», - добавила она, - «всех утащили в газовые камеры». Пораженный врач спросил: «Как же вы можете жить с таким браслетом?». Женщина скромно ответила: «В Израиле я стала руководить сиротским приютом»
Записав этот текст, я подумал, что сыновья Епистинии Федоровны по крайней мере знали, за что и против чего борются. Они успели пожить, в отличие от Стеши, Гриши, Мириам, Эсфири, Самуила. Пожалуй, Шамиль Газданов тоже успел в полной мере понять, за что именно погибает накануне Победы, возможно, успел собственными глазами увидеть тех, кто разделил участь Франкла.
"Сердцу любому близка над вечным огнем скорбящая мать" - внушали мне с детства.
Однако, не скрою, подвижничество собеседницы Мозера затмило для меня даже стойкость Степановой, вознагражденную Орденом Отечественной войны и скорбь, которой сочатся все ее черно-белые фотографии