Опросы фиксируют, что дедовщину стали меньше боятся
Общественное мнение мониторится через опросы. За тысячелетия сложились всякие ловкие техники формирования этого самого общественного мнения, влияния на него. Собственно вся история человечества - это история попыток контролировать мысли народонаселения, и все идеологии мира - именно про это и ни про что другое.
Но всё это тщетно: уж какой был идеологический контроль при советской власти, а в народ все равно просачивались всякие ужасы о дедовщине в армии, и служба призывника была таким мощным жупелом, и само слово дедовщина серым монстром высилась в сознании каждого, хотя официально считалось, что ее нет. Но люди знали ,что она ого-го как есть.
На дедовщину в армии не повлияли ни перестройка, ни нулевые, ни десятые - армия разваливалась и отмирала кусками, а дедовщина цвела и вибрировала злым нервом, и ничего ей не делалось - казалось, она есть тот армейский скелет, который рухнет последним. И общество уже настолько привыкло к этому жуткому феномену, что почти смирилось: ну дедовщина - так армия же, там по-другому не бывает. Вон есть Комитет Солдатских матерей, может они хоть кого-то защитят, а так ничего не поделаешь.
И вдруг за последний год общество изменило мнение: опросы показывают небывалый всплеск благожелательного отношения к армии. Что вдруг?
"Люди мало себе представляют, что такое армия сегодня и какие в ней изменения произошли",- считает Первый зампред комитета Госдумы по обороне Сергей Жигарев.
О нет, люди себе представляют - точнее, люди просто чуют шкурой все происходящие изменения. Это как если бы болела нога или голова и вдруг перестала - это сразу чувствуешь. Так и армия с обществом - единый социальный организм, и если армия перестала с приходом Шойгу гнить и разлагаться, а выздоровела и налилась силой, то общество это мигом почувствует, и в опросах отобразятся сдвиги в общественном восприятии армии.
Да общество неоднородно, и кому-то психологически выгодно считать армию чем-то страшным для призывника, но единичные ситуации поглощаются картиной истинного положения дел: сильная, хорошо экипированная армия, морально крепкая и интеллектуальная, не опирается на подлые и древние методы дедовщины, а изживает их.
Но всё это тщетно: уж какой был идеологический контроль при советской власти, а в народ все равно просачивались всякие ужасы о дедовщине в армии, и служба призывника была таким мощным жупелом, и само слово дедовщина серым монстром высилась в сознании каждого, хотя официально считалось, что ее нет. Но люди знали ,что она ого-го как есть.
На дедовщину в армии не повлияли ни перестройка, ни нулевые, ни десятые - армия разваливалась и отмирала кусками, а дедовщина цвела и вибрировала злым нервом, и ничего ей не делалось - казалось, она есть тот армейский скелет, который рухнет последним. И общество уже настолько привыкло к этому жуткому феномену, что почти смирилось: ну дедовщина - так армия же, там по-другому не бывает. Вон есть Комитет Солдатских матерей, может они хоть кого-то защитят, а так ничего не поделаешь.
И вдруг за последний год общество изменило мнение: опросы показывают небывалый всплеск благожелательного отношения к армии. Что вдруг?
"Люди мало себе представляют, что такое армия сегодня и какие в ней изменения произошли",- считает Первый зампред комитета Госдумы по обороне Сергей Жигарев.
О нет, люди себе представляют - точнее, люди просто чуют шкурой все происходящие изменения. Это как если бы болела нога или голова и вдруг перестала - это сразу чувствуешь. Так и армия с обществом - единый социальный организм, и если армия перестала с приходом Шойгу гнить и разлагаться, а выздоровела и налилась силой, то общество это мигом почувствует, и в опросах отобразятся сдвиги в общественном восприятии армии.
Да общество неоднородно, и кому-то психологически выгодно считать армию чем-то страшным для призывника, но единичные ситуации поглощаются картиной истинного положения дел: сильная, хорошо экипированная армия, морально крепкая и интеллектуальная, не опирается на подлые и древние методы дедовщины, а изживает их.