Вальс сумасшедшего (памяти Олега Каравайчука)
Дом и яблоня - место для якоря, место для сбора
звуков, красок, плодов, облетающих листьев и лет,
островок, где как будто не действует рок приговора --
договора со смертью для всех, кто явился на свет.
Ветер мается скукой - чуть тронет фагот дымохода,
притворяясь бродягой, открывшим скрипучую дверь,
после паузы - выйдет пристыженным с черного хода,
чтобы ждать, как привыкший к теплу человечьему зверь.
Где-то сдвинутся сферы, сойдутся приливы, построятся звезды,
и, послушный вселенскому ритму, проснется рояль,
будут с кончиков пальцев срываться свободно и просто
щедрость трелей, аккордов надежда, легато печаль.
Вальс и ветер закружатся - вечные детские игры,
удивленный прохожий подпрыгнет - взглянуть за забор,
эти смелые па среди красок осенней палитры -
лишь ступени стокатто под медленный перебор.
В этом вальсе - ни цели, ни смысла - конкретного смысла,
как в нетронутом целом нет места отдельным частям,
будто пауза - долгая пауза в зале повисла,
или дождь - шел весь день, все привыкли, а он перестал.
звуков, красок, плодов, облетающих листьев и лет,
островок, где как будто не действует рок приговора --
договора со смертью для всех, кто явился на свет.
Ветер мается скукой - чуть тронет фагот дымохода,
притворяясь бродягой, открывшим скрипучую дверь,
после паузы - выйдет пристыженным с черного хода,
чтобы ждать, как привыкший к теплу человечьему зверь.
Где-то сдвинутся сферы, сойдутся приливы, построятся звезды,
и, послушный вселенскому ритму, проснется рояль,
будут с кончиков пальцев срываться свободно и просто
щедрость трелей, аккордов надежда, легато печаль.
Вальс и ветер закружатся - вечные детские игры,
удивленный прохожий подпрыгнет - взглянуть за забор,
эти смелые па среди красок осенней палитры -
лишь ступени стокатто под медленный перебор.
В этом вальсе - ни цели, ни смысла - конкретного смысла,
как в нетронутом целом нет места отдельным частям,
будто пауза - долгая пауза в зале повисла,
или дождь - шел весь день, все привыкли, а он перестал.