Посленовогодняя элегия
Проснуться в полдень. Время как вода
стоит. Так тихо, что, оглохнув, стонет
больная совесть в мареве стыда,
пустой вопрос: "За что?" -- не урезонить,
не сторговаться, разве что предать
себя еще раз, на семь бед ответом
причин очередных наворожить…
Окно ко лбу компрессом приложить,
глядеть, как дети дружат с белым светом -
архетипичным праздничным сюжетом
три карапуза катятся с горы…
В обрывках новогодней мишуры
двор отдыхает от безумных толп,
иглой по небу стрелку чертит лайнер,
так широко, так радостно… Но стол:
пельмени, охлажденный "Паулайнер"
(соседи хаш грозились принести)
уже звенит фамильным серебром --
нам с колеи житейской не сойти…
Стекло нагрелось, скоро за окном
стемнеет… В самолете тоже
не только воду людям подают!
И в полночь снова радостные рожи
у детской горки открывают "Брют".